Отправлено: 23.04.19 14:23. Заголовок: Брак поневоле. Молье..
Брак поневоле. Мольер во флигеле МТЮЗ. 21.04.2019.
При написании «Брака поневоле» Мольер означил возраст главного героя, Сганареля, 52 годами. Возраст для тех, мольеровских времен весьма почтенный. На самом деле даты жизни Сганареля можно обозначить так: 1654-2019. В 1654 году он был рожден пером великого французского драматурга — в 2019 году убит режиссером Александром Плотниковым во флигеле МТЮЗа. Как именно убит? Утоплен. Ведь в начала эта синяя тряпка, похожая на большую скатерть с каймой, была «представлена» нам, как море — а в конце Сганарель лег в его «волны» - и замер. До поклонов, конечно.
Произошла небольшая путаница. Мы было решили, что режиссер «Брака поневоле» и «Танцплощадки» - один и тот же человек. Ибо и там, и здесь — Саша. И принцип постановок настолько похож, что даже подумалось: а хорошо ли эксплуатировать одни и те же находки? Может, стоит развиваться дальше? А именно. Оба спектакля идут немногим больше часа. За основу обоих взято конкретное произведение (Мольер и Уильям Сароян), вокруг которых сплетены кружева из практически случайных слов, действий и фрагментов. И там, и там обошлись малым актерским составом ¾ человека.
При изучении сайта сначала показалось, что «Саша» сменила фамилию: «Танцплощадку» ставила Саша Толстошева (хочется еще раз напомнить эту фамилию, ибо спектакль её хорош очень). Но... если это была одна и та же «Саша», то она сменила не только фамилию, но и пол.
«Брак поневоле» напомнил не только другой «флигельный» спектакль. Мне кажется, его режиссер вдохновился «Чайкой» Юрия Бутусова, ибо то там, то тут появлялись «метки»: то звучал французский шансон, рассказывающий про падающий снег... то засыпали сцену белые лепестки (или это мотыльки порхали). В общем, в короткой этой постановке выявилась масса больших и малых заимствований...
Ну, и еще одно. Даже в Википедии статья про «Брак поневоле» неполноценна. Ибо нет там упоминания прекрасного спектакля, который игрался в Сатириконе: «Брак поневоле» был первой частью «Квартета», в котором, кстати, множество ролей играли лишь 4 актера (но КАКИХ! Актера!!!).
Что же до спектакля по Мольеру во Флигеле МТЮЗа... Собственно говоря, вещичка эта простенькая, необязательная — она и игралась когда-то ради увеселения знатной публики; наверняка и автором текста рассматривалась, как «бравада, шизофрения, буффонада, коррида бреда». Наверняка при исполнении «Брака» хорошо принимались актерские импровизации.
В МТЮЗ именно импровизации взяли верх над мольеровским текстом. Их было много. Очень много. Слишком много. Иногда они были чертовски хороши — и смех вызывали, и грусть, и удивление от неожиданного поворота. Иногда (чаще, к сожалению) были бы хороши для студенческого капустника, где над гэгами, радуясь узнаванию, хохотали бы свои. А тут... ну, что сказать: импровизационные батлы, где ситуации рождаются прямо на глазах у почтеннейшей публики, бывают более точными и смешными, чем этот хорошо отрепетированный спектакль.
При этом не могу сказать, что не понравилось. Во-первых, приятно было вспомнить пьесу Мольера и услышать прекрасную музыку Люлли. Во-вторых, приятно было увидеть Илью Смирнова. Мне очень нравится, с каким серьезным лицом он умеет шутить. И к списку ролей, которые он играет в театре (актер, выходя из роли в «Браке поневоле», его озвучивает), я бы еще добавила Чака и товарища Флавия. Хотя Пингвин у него, конечно, прекрасный. Понравилось то, как актер отреагировал на «четвертую стену», с какими сложностями ее миновал. Но почему-то потом он ходил туда-сюда через эту стену свободно... А это уже недоработка (если нам энное количество раз показали «червя» - почему здесь повтор невозможен был?). Понравился философ Панкрас (он же — Панкдва), живущий где-то наверху башни... видимо, из слоновой кости. И понравилось, что советы Сганарелю — жениться ли тому — он дает при помощи текста гоголевский «Женитьбы». Понравилась открыто-закрытая дверь. Понравилась история про мальчишеский дневник с одной-единственной написанной там фразой.
А больше всего понравилось сказанное в зал одним из героев: «Я в своей жизни видел всего один хороший спектакль. И то он уже не идет». Может, смысл театрального искусства не в том, на резинке клоунский носик или без нее. А в том, чтобы кто-то (актер или зритель) сказал про главный спектакль в своей жизни. Что-нибудь типа: «Видел я однажды во Флигеле...». Для меня один из таких хороших и настоящих — тот самый Мольер в Сатириконе, где несчастный Сганарель пытался понять, нужно ли ему жениться на Доримене... Спектакль помню, словно видела его вчера. И так жаль, что он уже больше десяти лет не идет...
Маленькие трагедии 2k30. Театр на Юго-Западе. 27.04.2019.
ЮЗ относится к числу театров, где актеры умеют замечательно произносить текст. Еще здесь умеют интересно «препарировать» пьесы, извлекая их них удивительные, совсем неожиданные смыслы. Световые и звуковые партитуры выписываются в этом театре с точностью до гранулы миллиграмма — часто и звук, и свет становятся дополнительным действующим лицом спектакля. А еще здешние актеры очень эффектно двигаются — будь то просто жесты или передвижение по сцене, а паче того — танцы, или, как в «2k30» - драки и сражения на всех видах оружия и без оного, а также подобие спортивного состязания... это просто авангардный балет, смотреть на который очень приятно.
Фото из интернет. Автора не знаю
( Свернуть ) У меня нет нареканий к появляющимся на сцене бочкам (замена декораций на этой маленькой сцене), хоть и знаю, что некоторых из постоянных зрителей театра они раздражили. Нууу... тем, кто знает об ЮЗ-театре теоретически или пришел сюда в субботу в первый раз, такая сценография покажется вполне уместной. А остальные должны понять: если в театре есть очень редко играющийся спектакль, реквизит к которому занимает очень много места — не грех его использовать. Так что всё как надо.
Небольшое недоумение вызвали авторско-режиссерские вставки в текст. «Маленькие трагедии» Пушкина «склеились» бы друг с другом и без них. К тому же непонятное место действия увело классическую часть текста от времен Александра Сергеевича... и не привело в век нынешний, соединив два столетия тоненькой, но не разрываемой веревочкой. Получается, что все эти истории никак не относятся К НАМ, а происходят в неизвестное постапокалиптическое время в неизвестном мире. В котором жители забыли понятия «книга» и «буквы», но сразу изготовились и влезли внутрь пушкинского текста... Чему я не слишком поверила. В другом хорошем ЮЗ-спектакле тоже совсем случайные люди — нищие и торговцы, обитающие в «перестроечном» подземном переходе, сгруппировались — и «дали Шекспира», но сделали это гораздо более страстно и азартно, нежели народ, готовый лишь накуриться и подраться в «2k30». Вот в Шекспира я тогда поверила стопроцентно.
Впрочем, слушая последний монолог поубивавшего всех вокруг нежного юноши по имени Амадей (какому полудикарю пришла в голову блажь дать сыну такое имя?) - он собрался жить со своей избранницей в любви и дружбе, сея разумное, доброе, вечное... Так вот, слушая этот монолог, я поняла, что все эти вставки в текст Пушкина — плоды долгих раздумий режиссера. У меня тоже так бывает: придут в голову две-три мысли, набросаешь их — и все вокруг недоумевают. Дескать, откуда это взято и зачем вообще нужно. Не поняли, то есть, или неясно донесла... Вот так и в «Пире» - увы, не ясно многое.
Зато Пушкин не подкачал. Тексты его по-прежнему современны, интересны и безупречны. И, как уже написала, актеры их замечательно произносят. Что до актеров — рада была вновь увидеть на сцене всех тех, кого много лет знаю и люблю. Приятно было ближе познакомиться с новыми для меня актерами — многих видела до этого лишь в небольших ролях да массовке. Теперь каждый для меня определился с собственным лицом и собственной актерской индивидуальностью.
Пересказывать содержание и подробно рассказывать о том, как это выглядит на сцене не буду. Текст практически все знают. (Я еще подумала: а интересно, наверное, впервые узнавать, что будет дальше и чем дело закончится. Я, например, вчера «бежала впереди паровоза», внутри себя проговаривая строки раньше артистов... Однажды «пострадала»: «Гимн в честь чумы» перебился приходом священника, а меня пронесло вперед... трудно было возвращаться).
Еще. Буквально в этом месяце у меня случился уже второй спектакль по данному произведению. И я хочу еще раз сказать о волшебстве театра: спектакли настолько разные и про разное, что можно и не поверить, что текст в основу положен один и тот же.
Серебренников жжет. И не столько пушкинским глаголом и даже не сегодняшним положением собственных дел, - но тем, что из нафталинового театра создал единственный в своем роде театральный, культурный центр, ставший местом притяжения для очень разной, многочисленной публики. Тем, что, выпестовав поколение своих артистов, он нисколько не забыл и возрастную труппу бывшего театра им. Гоголя; и именно в "Маленьких трагедиях" его труппа становится единой. Единой, как никогда.
Валерий Печейкин вновь объяснит (как и в случае с "Кафкой"), что в спектакле "забыл" Хаски со своим рэпом, и почему только с творчеством Пушкина уместно проделать все то, что мы сейчас увидим. Вот ведь все разжевал и в рот положил: черный рэпер и потомок арапа Петра Великого сочиняют свою черную поэзию и жгут - каждый по-своему; любят женщин и не лишены самоиронии. Что ж, самоиронии не лишен и сам Кирилл Серебренников; и в каждой из четырех трагедий он защищается именно посредством самоиронии и гротеска. Защищается от чего? От надвигающейся катастрофы. Катастрофа эта и общечеловеческая и культурная; достаточно увидеть пролог, в котором разыгрывается "Пророк": абсолютно буквально, а потому страшно и беспощадно; вырванные язык и сердце затюканного, тщедушного, едва стоящего на ногах поэта на фоне размеренного присутствия равнодушных случайных людей и работников грязного вокзала... На фоне телевизионных "актуальных" новостей, включенных на полную катушку и заглушающих тихий стон заживо растерзанного человека здесь же, в зале ожидания... Ну чем не Данко, пылающее сердце которого было так предусмотрительно раздавлено, - на всякий случай, чтобы уж больно не светило в глаза. Злоба дня? А ведь режиссер не изменяет ни единого слова в стихах у поэта, чей текст высвечивается и который можно прочитать. Да, его можно прочитать, слыша при этом возню маньяка Серафима и агонию его жертвы. Насколько дальновиден Пушкин в своих мыслях о роли слова и поэта в этом мире, настолько верно в данном контексте режиссер интерпретирует Пушкина в сегодняшней жизни. А если учесть, что Пушкин в не меньшей мере еще и гражданин с гражданской позицией, то совершенно обоснована и мысль о поэте как о гражданине и его месте в обществе. Несомненное мученичество и наедине с собой, со своим творчеством, и в отношениях с толпой. Как представляет сам режиссер, только поэт способен внести четкость в наши неразборчивые, нестройные, непричесанные мысли, а, следовательно, в наше сознание. Но для этого поэт должен понимать, что такое обыкновенный живой человек. И как поэт не может быть изолирован от всего происходящего вокруг него, так и обыватель нуждается в слове поэта, который готов стать для него мессией, проводником по непонятному жизненному пути, одним словом, пророком. На этой связи построены все четыре части спектакля, начиная, конечно же, с "Пророка".
Во всех четырех пьесах интереснейшим, неожиданным, даже где-то провокационным образом изменены фабулы при строгом следовании пушкинскому стиху; пересказывать их не имеет ни малейшего смысла; спектакль необходимо увидеть, обдумать и понять; разумеется, это касается зрителей, как минимум, не отторгающих творчество Кирилла Серебренникова. Но что поразило больше всего - тот режиссерский радикализм, который здесь выплеснут. Он оказался абсолютно оправдан, он соседствует, он связан с бескомпромиссностью и принципиальностью суждений самого режиссера, скорее, даже в большей степени режиссера как гражданина. Просто поразительно, как в таком внешне невозмутимом, на первый взгляд совершенно сдержанном человеке, художнике, рождаются подобные сумасшедшие, отчаянные идеи и их интерпретации. Но самое грандиозное в данном случае то, что когда начинаешь анализировать, то видишь, как это "сумасшествие" блестяще вписывается, соответствует изначальной канве самого автора и остается только поражаться, насколько глубоко и правдиво этот режиссер способен погрузиться в данную драматургию. Ну а если еще учесть, что во всех своих спектаклях режиссер также создает декорации и костюмы для своих актеров, - его работы, бесспорно, в первую очередь авторские, в которых он выступает разносторонним мастером. И я совершенно не соглашусь с мнением о том, что "Серебренников режиссер форм, которые рождают в головах зрителей иллюзию смыслов". Опять-таки, повторюсь, достаточно просто немного предоставить своему уму поразмыслить, после того как первоначальные сильнейшие эмоции поутихнут.
Из всех четырех пьес больше других поразил и понравился "Скупой рыцарь" с Никитой Кукушкиным в роли ростовщика Соломона; артист доставляет удовольствие всякий раз, начиная с "Мученика" и "Мертвых душ". В его дуэте со спившемся до белой горячки ободранным Моцартом - Филиппом Авдеевым, он, напротив, хладнокровный и методичный Сальери, тот самый, что вначале вытягивает недосягаемого кумира с того света, а затем уничтожает его, - также тихо и аккуратно. В "Дон Жуане", на мой скромнейший взгляд, Дону Анну и Лауру интереснее и более экстравагантно, даже более захватывающе сыграла бы Евгения Добровольская, несомненно, актриса режиссера Серебренникова. "Пир во время чумы", венчающий постановку, удивил не столько уверенностью мнимого благополучия и удовлетворения прожитой жизнью у пожилых актеров-пенсионеров в богадельне советского периода, но тем, что иллюзии этой самой прекрасной жизни у них запредельно зашкаливают, пока доблестные санитары той самой богадельни не загоняют их обратно в больничные палаты.
Спектакль о поэзии. О великом слоге и смысле, звучащими в любое время и становящимися доступными нам благодаря режиссеру, его способности и смелости мыслить не только глобально, но и акцентировать детали, вычленив их из контекста и вплетя в канву сегодняшнего повествования. Спасибо, Серебренников.
Однажды жизнь будущего блестящего скрипача и знаменитого дирижера Миллера превратилась в одну сплошную фальшивую ноту. Это случилось много лет назад, во время войны, когда совсем юный Миллер по приказу своего отца, коменданта лагеря в Аушвице, застрелил заключенного - тоже музыканта, тоже скрипача; застрелил, потому что тот сфальшивил, из последних сил играя на морозе маленькую ночную серенаду Моцарта, - любимого композитора коменданта. И как же так получилось, что музыка, прекрасная музыка, призванная будить лучшие чувства, стала причиной убийства преданного ей исполнителя? Да просто музыка невольно оказалась заложницей в руках палачей - и потому осталась такой же беззащитной, как и их жертва. Убийца тоже окажется невольным: испуганным, затравленным подростком, убившим впервые и надолго запомнившим этот момент в своей жизни. Он приложит все усилия, чтобы начисто забыть этот эпизод (война есть война): он сменит фамилию, ему даже выбьют номер заключенного на руке, чтобы достоверно имитировать бывшего узника; и все же память вперемешку с давним осознанием происшедшего - чувством вины и совестью, - возможно, поможет освободиться от тяжкой ноши, - но это случится позже.
Придурковатый поклонник Динкель, оказывающийся в грим-уборной Миллера после незадавшегося симфонического концерта, - всего лишь личина грубой иронии по отношению к себе и лести своему кумиру; однако цель его визита понятна: он пришел предъявить счет убийце своего отца, расстрелянного у него на глазах сорок лет тому назад.
Вообще тема пьесы Дидье Карона отнюдь не удивительна для режиссера Туминаса: достаточно вспомнить его спектакль "Улыбнись нам, Господи". Более того, совсем не вызывает диссонанса, а напротив, понимание - главное достоинство этого спектакля: насколько спокойно, без пафоса и надрыва рассказана история на тяжелую, страшную тему. Это характерная черта Римаса Владимировича: его мудрость и понимание жизни вкупе с режиссерским чутьем позволяют ему совсем по-особому, по-своему рассуждать на затрагиваемую тему и в результате донести ее до зрителя. И пусть Туминас утверждает, что "он играет для бога", - прежде всего он не оставляет равнодушными своих зрителей.
Расставленные акценты как память о жертвах войны в визуальном восприятии: это горящие свечи, освещающие пюпитры симфонического оркестра, расположенного высоко над сценой, - на небе, где теперь живут их души. Свечи то загораются, то гаснут в разные моменты, например, когда Динкель всякий раз пристраивается на один из многочисленных стульев, стоящих в несколько рядов и начинает свой очередной монолог, - конечно, он занял своем место среди свидетелей на Нюрнбергском процессе. Довлеющий черный цвет помогает погрузиться в смысл и реальность происходящего; он усиливает эмоциональный перелом обоих героев и выбран, как всегда, Адомасом Яцовскисом не случайно. Не случайно подобрана и сама музыка: от Моцарта, Бетховена и Гайдна до Фаустаса Латенаса.
Конечно, явившийся к Миллеру Динкель потребует возмездия, неуклюже доставая в последнем порыве пистолет из кармана пальто, - вроде бы так должен понять зритель. Однако решающим потрясением становится вовсе не желание отомстить, но ожидание покаяния. И Динкель получит его от Миллера, пусть не сразу, пусть с нарастающим усилием; но только через покаяние, прощение (а жертва прощает палача) наступает прозрение: ведь только человек имеет главную прерогативу - возможность прощать. Это и делает Динкель, сын убитого скрипача; Динкель, отвергающий бога и глубокую веру в него своего отца, - и это главное откровение этой постановки.
Алексей Гуськов и Геннадий Хазанов, исполнители ролей Миллера и Динкеля, такие разные артисты, составили этот пронзительный дуэт, наполнив его характерами и поступками своих героев. Через иронию и фарс им удается подняться на пик драматизма, оправданно венчающий весь спектакль.
Признаться, ожидала нечто большего, именно в плане постановочной актерской игры. Потому что, во-первых, такой сюжетный балет априори предполагает "развитую" фабулу и, соответственно, выражение интересных, живых чувств. Во-вторых, сама музыка Игоря Стравинского настолько необычная, новаторская, авангардная и эклектичная, что не выразить в полной мере историю героев, - непростительная промашка. Кого? Разумеется, постановщика. Им стал Эдвард Клюг, приехавший в Большой из Румынии. Возможно, наш доморощенный хореограф развернул бы действие гораздо больше вглубь; Клюг же ограничился бросившейся в глаза схематичностью, которая просто не дала "развернуться" таким артистам, как Денис Савин и Екатерина Крысанова. А ведь они умеют отлично играть: одни из лучших, тех редких танцовщиков, которые умеют совместить технику и образ.
"Петрушка" тем ценнее для автора, поскольку это было его первое самостоятельное сочинение, причем музыка была написана до постановки балета как такового. Дело в том, что до этого момента существовала строгая "структура власти" при создании балета, когда композитор по статусу стоял ниже остальных авторов - либреттиста, балетмейстера и даже танцовщиков и работал по их (!) указанию. Так вот работа над "Петрушкой" перевернула эту примитивную манеру работы с ног на голову. В этом контексте совершенно справедливы слова Майи Плисецкой о том, что "балерина должна поспевать за музыкой, а не наоборот". Я не хочу сказать, что хореография, предложенная Клюгом, не соответствовала музыке композитора - нет. В ней есть нетривиальный подход, находки, в конце концов есть история в танце; однако мне, как зрителю в первую очередь драматического театра, весьма не хватило режиссерского замысла и хода, во многом - замысла драматического режиссера, ибо даже в отдельно взятом Большом театре есть с чем сравнить.
Однако что получилось на все сто - так это декорации и костюмы, не имеющие ничего общего с нарочитым, примитивным лубком. Назову авторов: Марко Япель и Лео Кулаш. Их задумки не только услаждают взор красками и разнообразием форм, - так, огромные масленичные матрешки в своем праздничном танце по сути противопоставлены "маленькому человеку" - балаганной кукле Петрушке, который успевает им стать, полюбив другую куклу из того же балагана, Балерину. Это точно огромный массивный Петербург, в котором так неуютно съежившемуся от холода и равнодушия главному герою "Шинели". Массовые сцены праздничного народного гулянья также поглощают, накрывают героя своим весельем, тем самым укрупняя его характер прежде всего чисто визуально.
Музыка Игоря Стравинского настолько разноплановая в этом балете, что несмотря на то что главная ее стилистика - это эмоционально взвинченная экспрессивная драма, ее второй смысловой уровень принимает уже ироническую окраску. И вот тут уже Денис Савин и Екатерина Крысанова делают все возможное и невозможное, чтобы эту музыку в конце концов сыграть. Савин-Петрушка на протяжении всего действия существует на грани нервного срыва, ненавидит, любит - одинаково страстно, поставив на кон свою кукольную жизнь. К тому, что с ним происходит, он относится всерьез - и тем более жестокой и вместе с тем закономерной оказывается иронический ответ в лице хозяина - Фокусника и, конечно же, любимой Балерины. И если насмешки и зависимость от Фокусника Петрушка горько, но переносит, то равнодушие Балерины больно его ранит. Да что там - Петрушка погибает от руки Арапа, своего счастливого соперника! Глупая, глупая Балерина - всего лишь куколка-балетница, воображала-сплетница, - она так ничего и не поняла, не увидела и не ощутила; а только удивленно и обиженно хлопает ресницами, округлив огромные вопросительные глазищи... Крысановой, я думаю, было "попроще" и в без того упрощенной в плане драматургии постановке; однако она развивает свою партию-роль, перенося женскую симпатию на Арапа, тем самым приближая роковую развязку, фактически дуэль. Но в финале убиваемый Арапом Петрушка воскресает, тем самым превращая ярмарочный балаган в своеобразную притчу о судьбе одинокого художника в мире, где правит тупая сила. "О, бессердечные варвары! В чем их сила, как не в побоях? В чем их разум, как не в злобных насмешках?" - восклицает Эрнст Теодор Амадей Гофман в "Житейских воззрениях кота Мурра", тем самым также напоминая, что эта тема вечная и актуальная всегда, в любое время и в любом творчестве. Да, в конкретный момент художник проигрывает, но в вечности - побеждает.
Самоубийца. Студия Театрального Искусства. 11.05.2019.
Публике не угодишь, как ни старайся. То кто-то возмущается, что в очень хорошем спектакле Отелло не спросил Дездемону, молилась ли она (зрителю в театре не докладывают текста!). То, как после «Самоубийцы» в СТИ, брюзжат: мол, всё бы ничего, да слишком длинно; зря количество слов не уменьшили.
Сразу скажу, что спектакль в СТИ мне очень понравился. И это при том, что в театре я эту пьесу Николая Эрдмана видела неоднократно, текст знаю очень хорошо (хвастаюсь: в первый раз услышала его авторской читкой Юрия Любимова). Режиссер как раз очень бережно с текстом обошелся. Отсебятинки (если и есть) и сокращения минимальны. И вообще, при достаточно простых режиссерских решениях спектакль получился очень изящным. И эффектным. В основном это именно за счет текста: он у Эрдмана — что бриллиантовая диадема, блестит и переливается. Каждое слово на месте, и, даже самое банальное превращается в «ах!».
И вообще: и текст, и спектакль, по нему поставленный, очень многослойны. Тут найдет своё и тот, кто пришел поразвлечься-окультуриться, и тот, кто любит над спектаклями думать.
Еще. Просто фантастический состав: во многом это «первачи», те самые, чьей игре я радовалась... и счастливо плакала заодно — еще сидя на краешке подоконника в ГИТИСовской аудитории. Они и тогда были фантастически хороши, а теперь к большому таланту прибавились еще актерский и жизненный опыт, мастерство.
Практически все любимые. И написать бы надо обо всех... Но это «не мой формат»: я рецензиями не грешу, а просто пишу о том, что мне понравилось очень. Или не очень.
Вот декорация и костюмы... это фантастика. Эта ободранность двухъярусных дверей, через которые можно легко увидеть, как «женщина голову моет, или еще что хуже». Светло-полотняный оттенок ночнушек-пижамок и даже официальных «курьерских» костюмов, которые во втором действии сменяются черным, похоронным, цветом. А сколь прекрасен нелепый двубортный пиджак Подсекальникова! Кстати, не буду перечислять актеров, даже самых любимых, на то есть программка на сайте... а также зрительный зал. Но Вячеслав Евлантьев в роли Подсекальникова просто замечательный. Низкорослый, пышненький, с наивно-глуповатым лицом... Самый примитивный обыватель в начале — этот герой начнет жить по-настоящему хорошо и счастливо, только когда придет его последняя минута... Так это грустно и несправедливо... И как же печалит меня монолог героя про «тик и так», про душу в клетке... или отсутствие в этой клетке души, который он осмелится произнести всего один раз — но перед человеком, который его не сможет услышать и понять.
Но, с одной стороны, очень жалко этого по-гоголевски маленького человека, которому в жизни и надо-то всего: иметь право на шепот, который за грохотом строек и слышен не будет. А с другой — не постоянно ли в интернете шепчут (ничего, кроме этого, не делая) новые подсекальниковы: «нам трудно жить... нам трудно жить». Это просто бесконечный, какой то змеиный шип-шепот получается...
К тому же Федя Питунин в финале застрелился, потому что Подсекальников прав. А прав ли он?
"Я, человек, чья единственная опора и оправдание жизни - постылая работа в душном кабинете, - я спрашиваю: неужели еще существуют на свете тихие долины, звезды, безмолвные ночи? Или все это лишь приснилось мне в юности?" (Синклер Льюис "Земля")
Какая наивная, чистая, щемящая и вместе с тем правдивая и жизненная пьеса совсем юного Антона Чехова; и какой изумительный спектакль Павла Сафонова! Ах, эта михалковская нетленка "Неоконченная пьеса для механического пианино": Калягин-Соловей-Глушенко-Шуранова... "Лишние люди" с их рефлексией, взбалмошностью, эксцентричностью, не лишенные, однако, внутренних желаний. Вся беда в том, что желания эти не соответствуют их раз и навсегда заведенной механической жизни. Чехов и есть Чехов, чтобы к восемнадцати годам понимать все то, на что у нас порой уходит целая жизнь... Но когда ты спрашиваешь себя, как бы ты прожил ее заново, если бы имел такую возможность, попытку, - ты и менять-то ничего не хочешь. Может, потому мы живем не так, как должны были бы жить?
А как там имя нашего знаменитого на всю окрестность Платонова? Ни много ни мало - Михаил Васильевич, даром что не Ломоносов. Он им не стал, хотя, быть может, и мечтал, - также, как дядя Ваня не стал Шопенгауэром. Сельский учитель, иногда именуемый Мишелем в местном же обществе, - вот и весь потолок. Но отчего же такое двойственное отношение к Платонову: его ждут и одновременно избегают; даже шарахаются от него. Он ропщет, не удовлетворенный не только и не столько своим социальным положением. Он не приемлет свое окружение и находится с ним на ножах.
Максим Аверин прав: он не чеховский персонаж. Он, скорее, герой брехтовского театра с его выпуклостью, рельефностью, прямым обращением в зал. Но Аверин верен себе - он изменяется, он становится другим. И помогает ему в этом режиссер Павел Сафонов, который увидел в нем еще не раскрытые возможности, уловил не выявленные стороны и раскрыл их в условиях совместной работы. Не "чеховский герой" - и прекрасно. Искать в чем-то сопротивление своей природе, непохожесть на свое "я", - увлекательнее и обширнее, нежели "играть себя". Ведь в конечном итоге актер так или иначе вкладывает в рождающийся образ и его историю часть себя, - только так он может говорить со зрителем. И Платонов у Максима получился. Он отлично сыграл первопричину того порочного круга, в котором оказывается герой и который он не в состоянии разорвать, - потому что он "Платонов". Внутренний конфликт с собой, дающий в свою очередь основу для очень непростых отношений с другими персонажами, - вот что показано полно и исчерпывающе. Чисто человеческая трагедия Платонова выливается в нечто большее, чем упущенный шанс на "доходное место": ему, в отличие от остальных, хватает мужества признаться себе в своем малодушии, эгоизме, в своей ничтожности, присущими в той или иной степени всем этим лишним людям. Отсюда и понимание своего одиночества, и те жуткие, обличающие слова, которые у него вырываются, когда он поминает - нет, фактически проклинает, - покойных родителей. Обреченность - вот что не дает Платонову примириться с самим собой и с окружающим его миром.
Смог Павел Сафонов разглядеть, возможно, еще не осознанную самими актерами их творческую индивидуальность в новом для них материале, ставшую основой и для дуэтов главного героя с его женщинами - с его партнершами.
Имение Анны Петровны Войницевой, где на одной веранде, под одним абажуром, - весь Чехов и вся Россия. Эффектная Ольга Ломоносова с ее аристократической внешностью и осанкой императрицы, - она в центре внимания; хозяйка, принимающая гостей. Однако и генеральша загнана в угол: либо - честь, либо - имение. Вот и приходится выносить общество кредиторов, впрочем, благоприятно к ней настроенных; а кое-кто и о женитьбе на ней подумывает. Но сколько же горечи в этой Анне Петровне, стойкой генеральше, оказавшейся всего лишь женщиной, нуждающейся в чуточке нежности. Эх, Платонов, к тебе дама пришла - и какая дама! - а ты нос воротишь, бесстрастно смотришь сквозь нее. Здорово комикует Ольга Ломоносова в отчаянной попытке героини выпросить хоть что-то, извиваясь бешеной змеей в ногах мужчины, знакомство с которым, как ей казалось, переросло в нечто большее... И жаль ее, и смеяться хочется; наверное, это и есть трагикомедия по Чехову.
Маленькая, ни на кого не похожая Светочка Малюкова. Тонкая, пронзительная, жертвенная - такова ее Сашенька. Его Сашенька, которая была "самым счастливым человеком", пока Платонов не уничтожил ее своей нелюбовью и пренебрежением. Ведь понимал в глубине души, что ближе нее никого нет и не будет, но еще глубже осознавал, какая это, в сущности, иллюзия. Но для нее ее любовь оказалась не иллюзией, а высшим даром в ее кроткой, невзрачной жизни, - ведь она понимала, кого она любит. Женщины великодушнее и лучше мужчин; Чехов утверждает это во всех своих вещах и история Платонова не стала исключением.
Любил Платонов "одну дурочку", вроде любил. И воспоминание об этом случившемся чувстве нахлынуло с новой силой, дерзостью и даже протестом: Софья Егоровна нынче замужем за недостойным ее человеком - вот что задевает Платонова. Чем же он сам выше Сергея Павловича Войницева? Любви-то его хватило на две недели - ровно настолько, чтобы Сашенька, не выдержав, решила отравиться, узнав обо всем, а сам Платонов понял, что это снова самообман. Дуэт с Еленой Ташаевой оказался, пожалуй, самым жестоким в том плане, насколько зримо сыграно циничное отношение к женщине, поверившей, ответившей и оказавшейся так запросто униженной. Елена Ташаева напоминает актрис немого кино; и если бы ей поярче выделить ее красивейшие глаза, она была бы похожа на Веру Холодную, что очень уместно, органично и чувственно для чеховской пьесы. А ведь в финале именно Софья стреляет в Платонова и тем самым разрывает его невыносимый порочный круг.
Художник Тамара Эшба придумала интереснейшие костюмы, которые оказались как бы вне времени - и нашего и Чехова; но вместе с тем они подходят его героям своим стилем и силуэтами. Особенно это коснулось актрис: их воздушные, струящиеся платья и брючные комплекты своей элегантностью подчеркивали их точеные фигуры, их пластику и движения, не сковывая их и находясь при этом в полном эстетическом понимании характеров их героинь.
Ансамблевость чеховской постановки подразумевает значимость всех действующих лиц; так, Николай Иванович Трилецкий в исполнении Андрея Барило, сталкивающийся с Платоновым, - интересно было наблюдать их взаимодействие. Михаил Владимиров в роли Сергея Павловича Войницева, а также Юрий Воробьев и Александр Чевычелов, знакомые по предыдущему спектаклю, - здесь совсем другие. Ну а ритмом, объединившим героев в их взаимосвязях, на мой взгляд (и слух), в музыкальном плане стал задумчивый блюз, временами переходящий в грустный марш - марш Фаустаса Латенаса.
При всей насыщенности и сложности самой пьесы этот спектакль отличает удивительная простота, с которой он сделан; и от этого качество спектакля, его целостность только выиграли, - в плетении хлопкового кружева существует гремучий коктейль противоречий. Лаконичные декорации Мариюса Яцовскиса сделали еще более ценными детали, украсившими действие. Например, неторопливое, осторожное прикосновение Платонова к колосьям - наверное, именно тогда в его мятежном мире наступает кратковременный покой; или когда он берет в руки геликон и, пробуя играть на нем, присоединяется к воображаемому оркестру, уводящему его вдаль.
P.S. Приятно улыбнуло: галерея очаровательных фотографий артистов в фойе театра с их уменьшительно-ласкательными именами, начиная с Ширвиндта Шуры, Васильевой Верочки и Зеленской Зайки. Тепло и очень по-доброму; вот так театр действительно начинается с вешалки. Впечатление от всех этих прекрасных лиц осталось со зрителями и подняло им настроение. И еще: начали почти вовремя, что большая редкость для московских театров, и за это - отдельное спасибо.
Ирината
администратор
Пост N: 7782
Отправлено: 21.05.19 17:26. Заголовок: Портрет Дориана Грея..
Портрет Дориана Грея. Театр на Юго-Западе. 20.05.2019.
Театр на Юго-Западе, в который я безусловно влюблена уже не один год, тем не менее, какое-то время не давал ответа на вопрос: «На какую из постановок нынешнего времени можно привести нового зрителя, чтобы неофит, как и я, всем сердцем и надолго прикипел к ЮЗ?». Без обид, но что-то из последних премьер грешит подражательством, а спектакли прежних лет, из-за вынужденных замен в них исполнителей даже главных ролей, сильно поблёкли...
Сегодня вопрос снят. Конечно, идти повторно и вести новичков надо на «Кабалу святош» (смотрела позавчера), но еще в большей степени — на «Портрет Дориана Грея», ибо спектакль хорош чрезвычайно, в нем практически нет недостатков.
Музыка, свет, бьющая через край энергетика... а как безупречно двигаются актеры. Весь спектакль смотрится с восторгом и на едином дыхании, и даже чуть затянутый и не совсем логичный предфинальный эпизод с Анджелой оказывается лишь временным многоточием... после которого следует эффектный восклицательный знак финала!
Содержание известно: молодой человек перекладывает обязанность стареть на свой портрет, на лике которого отпечатываются и все грехи; сам же Дориан, с каждым годом все больше превращаясь в бездушного монстра, видом по-прежнему схож с чистым прекрасным Ангелом.
Для движения сюжета в него введены два персонажа «со стороны»: Белое и Черное (персонаж объединен с Лордом Генри). С самого начала между ними возникает спор о человеческой душе (кстати, спором о ней же и завершается постановка): столь ли она божественно чиста и прекрасна, либо легко поддается гниению и разрушению?
Когда-то у меня был билет на один из премьерных спектаклей. Заболела, передала его своей девушке N. А поскольку она — человек театра, но не фанатично влюбленный в этот вид искусства, а критически его воспринимающий, мне нравится допрашивать ее о впечатлениях. И вот вчера я с ней полностью согласилась. Тогда она сказала, что — постановка подтвердила: Зло намного эффектней, энергетичней, красивее и настойчивей Добра. Тогда, как Добро почти равнодушно ждет, что к нему всё равно придут, Зло заинтересовывает, приманивает, становится необходимым. А уж когда Добро обиженно надувает губы, мол, не хотите быть со мной, так идите на все четыре стороны... Вот тогда Зло становится полновластным хозяином ситуации, активно двигая ее в нужном для себя направлении без труда.
Самое странное, мне это даже нравится. Если, конечно, не брать случая крайней разнузданности, как случилось с Дорианом. Просто по спектаклю получается, что быть хорошим и добрым — значит просто сидеть в сторонке, не желая запятнать свои белые одежды. Черный же (то бишь Зло) непрерывно что-то делает, приводит неглупые аргументы, поощряет добрым словом и своим вниманием — а мне пассивность совершенно чужда.
Между прочим, первое дурное деяние Дориана — обещал жениться на актрисе Сибилле Вейн, обещания не сдержал, и она покончила с собой. Ага. Надо было по первой влюбленности жениться на посредственной актрисе (к сожалению, особой гениальности я в ней не заметила, к тому же она мгновенно меняет свою верность актерской профессии на... да на неизвестно что). Так что, наверное, нужно было жениться и возненавидеть визгливые трагедии, которые нервная девушка будет устраивать ему дома. Конечно, в изначальной ситуации оба они были «хороши»... но кто ж рассчитывал на такую нервную неустойчивость девушки?
Так что при желании на спектакле (или после него) можно пофилософствовать. А можно просто насладиться прекрасной актерской игрой, музыкой, игрой света и теней, оригинальностью режиссерской фантазии.
За последнее время видела постановку с таким названием в трех очень разных театрах. При этом, пожалуй, то, что я посмотрела на ЮЗ, было лучшим. Текст один - но на ЮЗ ради динамики действия вымараны две очень выигрышные сцены. Конечно, разные декорации, костюмы, да и актеры играют очень по-разному. При этом на роль Мольера всегда назначается (а как может быть иначе?) харизматичный актер высочайшего мастерства — гения не может играть посредственность. Всюду я получала удовольствие...
...и всё-таки — Юго-Запад стал для меня лидером. «Виной» тому игровая стихия, на 100% присущая этому театру. Только так — в вихре эмоций и взаимной любви, и можно в театре говорить о театре.
Считаю, мне очень повезло: главную роль в мой вечер играл Олег Леушин. Я не знаю, что и как делает на сцене другой исполнитесь, да я его и вообще-то не очень знаю. А вот Леушина с удовольствием наблюдаю на сцене уже немало лет. Всё, что он сыграл на подмостках ЮЗ, было хорошо и очень хорошо; к сожалению, вынужденная замена его в нескольких значимых ролях очень ухудшила постановки.
Вот его Мольер — жадный до работы, до общения, до любви; умный и хитрый; резкий и обидчивый; мгновенно раздражающийся и скоро прощающий; обожающий свою труппу и чрезвычайно строгий к каждому в ней. Эффектный. Пластичный. Красивый. В общем, Гений во всей не простоте своей гениальности.
ЮЗ дважды обращается к «кровосмесительной» теме. Но если в «Эдипе» всё безусловно, то Михаил Булгаков не позволяет осуждать неведение своего героя: Арманда, возможно, и не его дочь — не случайно же Мадлен говорит о неком Графе, с которым была в связи. Ну, а то, что дети Мольера недолго дивут, так в те времена для такой нежизнеспособности могло быть масса причин, а не только кровосмесительный брак.
О спектакле. Как всегда, прекрасный подбор музыки. Сцена на этот раз практически обнажена. Имеется только один эффектнейший сценографический элемент — это новые для ЮЗ «световые занавесы». Свет в этом театре всегда является равным партнером для актеров (как и музыка), но на этот раз было просто потрясающе. Не нужно никакого поворотного круга: мы то видим происходящее как сквозь полупрозрачный «французский» занавес, то напрямую попадаем в волшебный, и одновременно страшный мир закулисья. Пройти через занавес могут немногие — все остаются как бы за ним. И только Мольер, рывком, пробивается... только ему разрешено быть и здесь, и там. Не все могут и раздвинуть занавес — Муаррон и правда хороший актер, только таким дозволено рукой отвести полог. В конце, после смерти Мольера, де Лагранж один за другим задвигает пологи, гасит их, как свечи в Пале Ройяль... И только одно полотнище будет светиться долго-долго, как символ того, что Кабала не может победить: Театр всё равно будет жить — и тогда, в мольеровские времена, и сейчас, через столетия.
А еще с нитями занавеса можно поиграть. То возникает свет свечей (или это свет адских углей) в рукавах молящихся, то Бутон, словно с пламенем поиграет, поправит его рукой.
То — занавес рванет к нам, в зал, накроет всех своим полотнищем — и мы, словно тоже являемся членами труппы великого драматурга, отразимся в задней зеркальной стенке...
Актеры — больше половины старые знакомые. И любимые (повезло, например, что Арманду Бежар играла несравненная Карина Дымонт). Кого-то не знаю совсем; надо и правда чаще на ЮЗ ходить... ну, да я сегодня там окажусь. Из новичков очень хорош Андрей Кудзин, играющий Людовика Великого. И правда золотой идол: какая постановка головы, какая красивая шея, какая фантастическая пластика! Посмотрела — да, не ошиблась, он из балетных, как и любимый мой актер в другом хорошем театре. Всегда восхищалась не только тем, как актер играет, но и тем, как он двигается.
Резюмирую так: спектакль весьма хорош. Я что-то в последнее время (видимо, возраст сказывается... хотя, может, и театры виноваты) всё чаще скатываюсь в легкое брюзжание и критику после просмотра. Здесь же практически всё понравилось. Так что рекомендую. Так что — спасибо!
«Донка. Послание Чехову». Компания Финци Паска (Лугано) в рамках Чехфеста. 30.05.2019.
Несколько лет назад Паска привозил на Чехфест спектакль «Дождь». То ли кто посоветовал сходить, то ли саму осенило... В общем, я увидела на сцене НАСТОЯЩЕЕ ЧУДО. И мне стало так хорошо от этого, что я потом долго и счастливо плакала на скамейке в саду Аквариум. На следующий день побежала за повтором... в кассе билетов не было, «лишних» - тоже. И только через два года на Чеховский фестиваль привезли «Туман»...
Вчера я видела удивительное: еще до окончания спектакля, в антракте, к торгующей в фойе билетами женщине подходили зрители, спрашивая, если ли что-то «на завтра». То есть, люди, еще не досмотрев, уже хотели повтора. Правда — удивительно, да?
Пересказать спектакль или хотя бы понять, как из миража, из ничего Финци Паска делает свои потрясающие спектакли, я не смогу. Что-то происходит... ничего не происходит... и я вдруг понимаю, что опять — слёзы на глазах и желание остановить мгновенье.
Это Чехов. И это не Чехов. В самом начале ведущие — вроде бы клоун и клоунесса, рассказывают о семенах, которые люди, уезжая из родных мест, берут с собой. Там, где они пустят корни, корни пустят и растения. И вырастет из них то же... да не то. И разница будет в деталях. Так и слова произведений Чехова, словно семена, разлетаются по свету, и «прорастают» иногда в нечто совсем неожиданное.
Так что будет один в один — и строчки записных книжек писателя, и «три сестры», совсем молоденькие, наверное, в московском еще дворике на качелях, а уж сколько раз и как будет произнесено «Константин застрелился»... И - «в этом озере много рыбы» - рыбаки станут ее ловить на удочки с длинными красивыми лесками... может быть, и на донку, когда звон колокольчика означает поклёвку. Чехов любил ловить рыбу. И Тригорин любил это делать...
Но прямых пересечений очень мало. Все по касательной, слегка... Вспомнят, что Чехов еще и людей лечил — вот вам реприза с больным, у которого «горло болит». Или — двое «на коньках», как когда-то Антон Павлович хотел догнать на катке Лику Мизинову... И стремительный, как пролетающая жизнь и белый, как посмертный коридор, финал — вдруг человек ляжет на кровать, его укроют одеялом... Дальше — тишина.
Бесконечно красивый спектакль. В котором долгий смех вдруг оборачивается грустью, звенящей в тишине, как колокольчик донки. Или — печаль, которая завершится ярким клоунским антре. Как рассказики Антоши Чехонте, что могут в далеком Лугано оказаться такими же смешными... а может быть, там на них осядет синий иней русской тоски.
А зима будет большая. И будет снег. И будет лёд — то ли лёд катка (где кружится, кружится девушка в красном), то ли устричного вагона, в котором тело Чехова привезут в Россию. Или лепестки красных роз, словно капли крови. Которая сперва, при первом «Константин застрелился» прольётся шутливым потоком. А потом «срифмуется» с фразой Чехова из письма друзьям, про кровь изо рта...
В общем, потрясающе, и... ...всё-таки «Дождь» был лучшей постановкой Паска, которую я видела. В «Донке» мне немного мешало обилие слов. Которые иногда, будучи произнесенными на русском, или на чужом, нерусском языке, вкладывались в действие идеально. Но иногда... вспыхивал наверху экран с переводом, и разрывал действие, словно это экран смартфона в руках неумного зрителя...
Сны Босха. Постановка: The 7 Fingers в Театре мюзикла.11.06.2019.
Во времена, когда моим увлечением была живопись, а немало полазила с лупой по репродукциям картин Иеронима Босха. Пыталась понять, что же это такое: то ли дурит живописец нас на все сто, то ли — есть там какая-то ниточка, найдя которую и потянув, можно легко размотать весь клубок его образов. Не поняла. Как не понял этого чудаковатый Профессор, всю жизнь Босхом занимающийся. Да-да, голова заболела.
Собственно, в представлении, которое длится чуть более часа, никто и не собирался разложить нам всего Босха на составляющие. У каждого свой Босх (Рафаэль, Кандинский, Феофан Грек, Репин...). Так что автором представления просто взяты любимые или максимально эффектные кусочки произведения, да и переведены на язык театра-цирка.
Получилось довольно красиво и эффектно. С замечательной анимацией. С неплохими цирковыми номерами. С шуточками, которые иногда были даже забавны. Но, как ни крути, это было не моё представление о Босхе... что-то не сошлось. Тем не менее, я повторяю вслед за чеховским Тригориным: «Я ничего не понял. Впрочем, смотрел я с удовольствием. Вы так искренно играли. И декорация была прекрасная»...
Но финал представления был очень сильным и тронул до глубины души. Это — оживший Апокалипсис с правой створки «Сада земных наслаждений». Всё горит, всё рушится. И только дети сверхчеловеческим усилием пытаются дать друг другу возможность выжить. Иногда, помогая другому, они теряют свои собственные жизни... И обратите внимание: это дети разных народов и времен. Они вместе играли. Они вместе и страдают. Может быть, именно дети, протягивая друг другу руку, смогут спасти от страшной гибели весь наш мир.
Ирината
администратор
Пост N: 7787
Отправлено: 20.06.19 15:58. Заголовок: Платонов. Театр Сати..
Платонов. Театр Сатиры. 18.06.2019.
Не могу сказать, что Сатира - «мой» театр, хотя временами и сюда захаживаю. В данном же случае в театре на Триумфальной сошлись сразу три интересующих меня момента:
1. Это Чехов. Которого очень люблю. И мне нравится спектакль в «Сфере» по пьесе «Безотцовщина» И у Марчелли, говорят, интересно. Молчу уж про «Незаконченную пьесу...» Михалкова... 2. Это режиссер Павел Сафонов. Чье ныне уже не существующее «Приглашение на казнь» внесла в список своих самых любимых спектаклей; чей «Сирано» на Бронной мне тоже очень нравится. 3. Максим Аверин, с чьим творчеством познакомилась задолго до «Глухаря», сразу зауважав, как очень хорошего актера. И, кстати, как хорошего человека.
Ну, что сказать? Получилось так: 1. «Платонов» («Безотцовщина») - ранняя и не лучшая пьеса Антона Павловича. Она чересчур многословна, видны грубые склейки между эпизодами; она «набита» второстепенными, не обязательными персонажами. Но это всё-таки Чехов, чьи произведения хороши даже в несовершенстве — которые, кстати, вполне можно сгладить режиссурой, но... 2. Сафонов поставил очень скучный спектакль. Я с трудом удержала себя от ухода в антракте, о чем жалела всё второе действие. Удивительно: совсем недавно посмотрела «Чайку» из Ебурга, поставленную вроде бы совсем просто. Но актеры на сцене ЖИЛИ, и я жила вместе с ними, так что сколько спектакль длился, неважно было. Вчера актеры не жили, а играли (по-разному, некоторые хорошо), а я смотрела на часы... спектакль закончился в 22.18... и какое же это было счастье, когда он всё же закончился! (Во время последней, длинной и скучной сцены захотелось по-хулигански крикнуть из зала: «Да застрелись ты уже что ли, наконец! Надоел!». Не застрелился — застрелили. Еще минут 5 финала, и... я, словно булгаковская Маргарита — невидима и свободна! - вылетаю из зала). 3. Спектакль, кстати, получился не слишком «сатировским», но Аверин, играя «обаяшку» в стандартном для себя рисунке, уже вполне «осатирился». Отнюдь не осуждая уход артиста из Сатирикона (сейчас там не только ему — всем нечего делать), хочу сказать, что в спектаклях Юрия Бутусова актер ЖИЛ, а вот сейчас привычно, по наработанной, довольно изящной схеме, РАБОТАЕТ... ну, то есть играет.
Так что, увы, спектакль «Платонов» выглядит, как такса в анекдоте: хотела победить на собачьих бегах... но не смогла, хотя изо всех коротколапых сил старалась.
Ну, а я досмотрела до конца, потому что таки Чехов... и Аверин... и Сафонов... А еще — то и дело в довольно нелепые мизансцены и диалоги, произносимые так, что в зале не слышно, врывалась вдруг на чистых белых крыльях мелодия — из бутусовской «Чайки». И сразу становилось всё равно, что там на сцене происходит, и только вот эта музыка кружила и кружила... Ну, понятно: композитором Фаустас Латенас... Как говорил Высоцкий: «Сам пишу, сам у себя и ворую, имею право». Видимо, и у художника Мариюса Яцовскиса тот же подход: иначе зачем бы он перетащил на сцену Сатиры гигантское квадратное бревно... я еще напряженно вспоминала: откуда? «Троил и Крессида» в Вахтангова! (Чудесный был спектакль, жаль, быстро сняли). *** Кстати, весь спектакль недоумевала: почему Платонова, этого бессовестного и бесчестного, пьющего и сильно «несвежего», в общем, однозначно мерзкого человека, ТАК любят женщины? Любят, ради него забывая всё очень важное... самих себя забывая. На поклонах увидела, как побежали-побежали вдоль сцены разномастные девушки и женщины с белыми букетами и истерически воспламененными глазами... Вот она, любовь без конца и без края... Сердцу не прикажешь... Любовь зла... Хотя «бессовестный и бесчестный» по отношению к актеру я бы, конечно, однозначно сняла.
РАМТовский «Нюрнберг» относится к постановкам, которые, словно дорогое вино, с годами повышают качество и улучшают «послевкусие». Спектакль построен, как сочетание фрагментов, в которые надо всматриваться, вслушиваться и «вдумываться» и серии развлекательных танцевальных и певческих номеров, среди которых однозначным лидером является, конечно, НЮрнберг (именно в таком написании, которое расшифровывает его содержание).
Сочетание вот таких «качелей» - от страшного к смешному, от серьезного к шуточному — и поддерживает внимание зрителя, не отвлекает, а привлекает его к серьезным фрагментам.
Например, «любимый фильм полковника Лоусона» я когда-то давно смотрела (возможно, он демонстрируется в фильме Стэнли Крамера «Нюрнбергский процесс»). В спектакле же фильм этот просто пересказывается одним из героев. Я же, хоть прошло много десятилетий, его помню... и помню, что меня особенно ужаснуло, как, подвергшийся медицинским опытам заключенный, словно животное, ест траву... а может, и землю. Страшный сценический момент буквально через мгновение сменяется «веселым понедельником — праздником дураков», и вот уже человек, потрясенный и буквально убитый только что увиденным, незаметно для себя, начинает плясать вместе со всеми. Наверняка при этом плачет сквозь смех. Или смеется сквозь слезы.
Помимо идеального построения А.Бородиным действия, буквально все актеры в этом многонаселенном спектакле стопроцентно на своих местах. Это при том, что в действии важны и главные герои (а их играют лучшие актеры РАМТа), и безмолвная «массовка». Поэтому, к сожалению, замены исполнителей маленьких ролей бросаются в глаза (правда, возможно только мне, видевшей спектакль неоднократно): немного не по-официантски встал официант на заднем плане, на сантиметры сдвинулся солдат-охранник... словно блеклый кусочек в этом прекрасном рисунке. И, что забавно, печально вынужденная замена исполнителя Лоусона смотрится, словно так и было с самого начала... А вот М.Керина за стойкой мне сильно не хватало. Хотя это и не роль даже — так, знак присутствия определенного человека в определенном месте...
...Мне очень трудно смотреть этот спектакль, потому что он добавляет в черное (плохо) и в белое (хорошо) массу оттенков. Задумываешься: а столь ли это чёрное черно: ведь изначально оно таким не было. В какой момент чернота истребила все другие оттенки? И — все ли оттенки она истребила? Это произошло, когда в первый раз был осужден невиновный? А как же десятки и сотни других невиновных, которым тот же человек спас жизнь? Ведь если бы в тот, первый раз, не победило зло, позже и добро не могло бы свершаться... Стопроцентное добро сродни желанию Левия Матвея «ободрать» землю, убрав с нее все тени. Или - «Страж-птице» Шекли, созданной для предотвращения на земле зла... в итоге самосовершенствующая «птичка», по сути, уничтожила всё живое.
Как жить и как поступить в той или иной ситуации? Выдержат ли, и что могут сделать одиночки, идущие навстречу бурному потоку? Сможешь ли ты воспротивиться всеобщей мерзости, если этот протест будет стоить тебе денег и положения в обществе... а то и жизни?
И кто нас будет судить завтра, если (когда) сегодняшняя выстраданная правота окажется страшной ошибкой? Ведь к финалу спектакля (всего-то за два часа сценического действия) правда и кривда уже меняются местами, потому что так распорядились время и обстоятельства.
Превосходный спектакль, который я советую посмотреть всем.
Концерт, посвященный Георгию Гараняну, в Международном московском доме музыки. 25.06.2019.
Я в первый раз была в Доме музыки — почему-то казалось, что далеко и после работы я туда не успеваю. Ничего подобного, зря я отказывалась раньше от предложений посмотреть-послушать здесь то или иное. Как хорошо, что на свете есть хорошие люди, у которых есть возможность предложить бесплатный билет — и они это делают. Спасибо за это огромное, от всей души!
Светлановский зал ММДМ огромен. На наши места на балконе мы долго ехали прозрачными с боков эскалаторами... для меня это сильное испытание. Но — вариантов не было: несмотря на то, что и внизу было немало пустых мест, за размещение «согласно купленным билетам» здесь следят строго.
Сам концерт, в общем, понравился. Тем более, что мелодии и аранжировки Гараняна — это мои детство и юность, когда деревья были большими, а музыка вмиг брала душу в плен. Тем более, что гараняновский концерт в те времена постоянно был на телевидении, и просто не было возможности услышать мелодии и ритмы, звучащие по-иному.
Что-то было прекрасным воспоминанием... Например, долгое соло музыканта-ударника — о, как мы ждали подобного на любых концертах любых исполнителей! А когда это было вот так — суперпрофессионально, фантастически, обворожительно, превосходно... какие еще слова подобрать?.. это было на грани — услышать, не дышать от восторга энное количество минут... потом выдохнуть — и расплыться радужной лужицей восторга. Или — аранжировки мелодий к фильмам Леонида Гайдая! Помню, они были у меня на гибкой голубенькой пластинке...
Что-то восторга не вызвало; прочем, это и тогда, прежде, не особо нравилось. Иногда Гаранян стопроцентно попадал своими аранжировками в авторскую музыку, но иногда... В юности, зацепляя ушами и глазами то немногое, что было связано с The Beatles, гараняновские вариации мелодий я отторгла начисто. Потому что... ну, вот Yesterday — впечатление от оригинала песни такое, словно ты идешь по улице, а за тобой летят бабочки... У Гараняна же получился какой-то «Марш энтузиастов». (Прошу прощение у поклонников композитора, это мое личное мнение).
Концерт в ММДМ выглядел очень изящно: ансамбль весь в белоснежных костюмах, и только галстуки у всех разных, не ярких цветов... блеск духовых инструментов... импульсивный дирижер, Антти Мартин Риссанен — вот он в чёрном. Две дамы в дополнение красавцам-мужчинам: Анастасия Макеева и Марселла Паппини из Великобритании. Опять выскажу личное мнение: Макеева и выглядела на сцене эффектней, и пела лучше зарубежной коллеги.
В общем, всё здорово. И еще раз спасибо подруге за приглашение!
На видео — сам Георгий Гаранян со своим оркестром! Эти мелодии звучали и в моем концерте.
В пятницу, в рамках программы «Занавес», спектакль был сыгран в последний раз.
Я смотрела его неоднократно, хотя и не была постоянным зрителем. Вот не была, а — жалко, что его не стало. Это как хороший друг, что живет далеко-далеко, и общаетесь нечасто, но он есть, и это «греет». В РАМТ много превосходных постановок, но без этой чего-то не будет хватать в репертуаре.
Во-первых, в спектакле играли потрясающие актеры. Хороши там были буквально все, но как не отметить Рамилю Искандер, Илью Исаева, Петра Красилова, Дарью Семенову, Александра Гришина (а я еще и Степана Морозова в роли Фердинанда видела...).
Во-вторых часть действия происходит в Праге. Она плохо опознается на нечетких видеозаписях, но — Прага даже тех давних 60-х, 70-х, 80-х, которую я, конечно, совсем не знала, всё равно мой любимый город, и даже от нескольких кадров, снятых на Вацлавской площади, уже тепло. Даже если это страшные кадры, за которые тебе (хоть ты и совсем ни при чем) стыдно. ...Но это же всё равно — Вацлавская...
В-третьих, это был спектакль, заставляющий думать. О том, где граница уступок, на которые можно пойти, не потеряв себя. Об ответственности за себя и за других. О любви, которая спрятана на дальней полке души многие годы, но не может не вырваться ярким салютом. О том, что надо быть честным хотя бы с самим собой. О страхе, который так трудно, но необходимо преодолеть. О том, что такое настоящая дружба.
А еще в спектакле музыка - «вживую» или просто упоминанием; многие из этих мелодий воспитывали в юности мой вкус.
Спектакль проводили аплодисментами, цветами, подарками... слезами зрителей и артистов. Всё правильно. Это была та постановка, которую обязательно надо светло оплакать... и оставить в памяти.
Завещание Чарльза Адамса или Дом семи повешенных. Мастерская Фоменко. 30.06.2019.
Я получила большое удовольствие от спектакля.
Думаю, он понравится всем — за редким исключением из скучных людей (и зачем они пришли на спектакль с таким названием?), ханжей и тех, кто от театра (да и от всего) ждет уж слишком многого.
Дело в том, что эта страшно-смешная комедия чрезвычайно многослойна, и каждый, кто хоть чего-то ищет в театрах — это найдет. Ну, например, как избирательно засмеялся зал, когда юное духовное лицо Франтишек назвал свою фамилию. Он — Франтишек Печка. Для молодежи в зале... ну, Печка, конечно, забавная фамилия, но что такого? А у тех, кто постарше тут же наверняка прозвучала внутри мелодия: «Тадара-татата, та-та-та-та-та»... - да-да, «Четыре танкиста с собака», силач Густлик — актер именно с этими именем и фамилией. А когда Луиза Адамс произнесла фамилию своего любимого еще раз, в хохоте зашелся уже весь зал: кто-то над реакцией на нее Агнешки, кто-то дополнительно (опять же те, кто постарше) на то, что она определила его «чехословаком».
Кто-то засмеется над узнанной цитатой («Вы и убили-с, больше некому»), кто-то — над музыкальной фразой или стихотворной строчкой, прозвучавшими вроде бы невпопад... но так к месту!
Кто-то обрадуется узнаванию элементов готических романов, фильмов Тима Бёртона или или сказки про Белоснежку и семи... в данном случае — семи повешенных (из которых никто, кстати, не был повешен).
Самое главное моё потрясение — спектакль, словно старый-престарый фильм, ЧЁРНО-БЕЛЫЙ. Да, это цвет костюмов, декораций плюс соответствующий грим. Но как стильно смотрится! И единственные цветовые пятна, солнечно-желтого цвета — это то, что в реалии как раз и должно быть серо-незаметным. Это — совы. Этакие, знаете ли всепроникающие и всё понимающие, очень чувствительные, музыкальные и поэтичные «совы нежные» (вспомнилась песенка от Les Pires: Я на чердаке лежу у себя на дому. Мне скучно до зарезу Бог знает почему. Вдруг слышу за собою совы нежные "У-юй" - "Cпоем вместе, е-ла-ла-лай-ла-лай, ла-лай-лай-лай" - Говорю я сове).
В общем, я не знаю даже, как всё это пересказать. Ну, вот как описать потрясающий танец на кладбище, когда танцуют черно-белые шотландцы, а вместе с ними — потрясающе пластичный гигант-дворецкий, кажется, даже с измазанным черно-белой кровью ножом в руке... Ну, в общем-то, вы все поняли, что убийца — дворе... Упс! Спойлер! Промолчу, пусть это будет для всех большой неожиданностью.
В общем, спектакль этот можно применять вместо шампанского бутылки, коль мысли черные к тебе придут. Похулиганили в нем авторы постановки и актеры мощно. Иногда даже чересчур... ну, да это для такого жанра простительно.
Ну, и, вкратце, о чем. На похороны сэра Чарльза Адамса, «эксцентричного аристократа, автора рассказов о привидениях, вампирах и прочих потусторонних обитателях, обладателя немалого состояния», к немалому расстройству его безутешной вдовы Аделаиды (судя по портретам ее покойных мужей, коим она скрасила последние месяцы жизни, безутешной она была многократно) прибывает его дочь Луиза. Как вы понимаете, между женщинами возникает некоторое непонимание, а у младшей тут же, в церкви, у гроба отца, возникает и первая любовь — да-да, к тому самому Печке. Девушка попадет в лес, где после фляжки бренди у нее «птицы поплывут и рыбы запоют», а потом — в дом, где обитает семь привидений, тех самых повешенных, которые и не повешенные вовсе... Они попробуют ей помочь, и помогут — но не до конца. Однако «Снегурочки печальная кончина и страшная погибель Мизгиря тревожить нас не могут», поэтому в финале будут песни и танцы.
И вообще, все они — и констебль Монтгомери, ведущий философские беседы с мухой; и трогательный толстенький Ангел на кладбище; и влюбленный в Аделаиду нотариус Патрик; и все убиенные жертвы.... в общем, все они — только выдумка Чарльза Адамса. И это, хоть и написано белыми буквами на черном надгробии, в виде которого сделана программка спектакля — большой секрет. Еще больший, чем то, что убийца — дворе... Тссс.. замолкаю.
В конце очередного РАМТовского сезона поняла, что не столько хочу участвовать в проекте «Занавес» (это прощание с уходящими из репертуара спектаклями... впрочем, совсем без внимания я их не оставила), а — посмотреть чудесный детский спектакль «Кролик Эдвард», поставленный Рузанной Мовсесян по книге Кейт ДиКамилло. В общем, спасибо хорошим людям, благодаря которым я это свое желание осуществила.
Спектакль идет 3 года при неизменных аншлагах, я уже направила на него массу своих друзей и знакомых (имеющих детей-внуков и живущих без оных). Но сама смотрела постановку всего раз, в день премьеры... так получилась, что больше не повторяла — хотя в тот раз вышла абсолютно очарованная действием и игрой артистов и слабая от потока пролившихся счастливых слез.
Да, взрослые на этом спектакле, который повествует о, казалось, всего лишь судьбе симпатичной фарфоровой игрушки, плачут, а большинство детей смотрит на сцену серьезными глазами — возможно, что спектакль позволяет им понять в жизни что-то такое, чего они до похода в РАМТ не понимали.
Резюмирует содержание, кратно его пересказывая в финала, Пелегрина - то ли просто бабушка девочки Абилин, то ли фея... а, возможно, даже злая колдунья, которая может превратить красивую, но бездушную Принцессу в уродливого бородавочника. В общем, жил-был на Египетской улице самовлюбленный красавец — фарфоровый кролик, сэр Эдвард. Однажды он потерялся. И прошло очень много лет, пока Эдвард, пройдя через многие — не только забавные, но и страшные приключения — вернулся к дорогой своей Абилин, вернее, к ее дочке Мэгги. Вернулся, поняв, что такое — ИМЕТЬ СЕРДЦЕ, кто такие — ДРУЗЬЯ и что такое - ЛЮБИТЬ.
В спектакле нет нравоучений. Носом здесь никого не тычут, мол, вот так правильно, а так не делай никогда и ни за что. Здесь просто жизнь и просто смерь, здесь самые разные люди и даже животные... Кто-то из них добр, потому что иным быть не может. Кто-то безразмерно зол, и не потому, что это его зло превратится во что-то доброе... просто — вот приятно человеку быть мерзким, и всё — без объяснения. Добрые видят звёзды. Злые... они ничего не видят, проживая в своем крохотном черном мирке. И всё-таки добро победит зло. Так не всегда бывает, но когда такое случается — это же счастье.
...Спектакль начинается со звуков «Полонеза» Shigeru Umebayashi, я уже и позабыла про это. Но — это же не случайно: здесь говорится, что всё хорошее, что вошло в твое сердце, никогда не забывается. Вот так и с музыкой — она звучала когда-то в другой сказке, игравшейся в Сатириконе. В ней тоже говорилось о благодарности и любви, и тоже было чудесное воссоединение любящих сердец. Теперь эта мелодия «открывает» «Кролика Эдварда», словно одна сказка со счастливым концом протянула руку другой доброй сказочной истории.
В очередной раз говорю: в РАМТ потрясающие артисты. На этот раз особенно отмечу актеров-мужчин. Очаровательный Виктор Панченко, который играет очаровательного Эдварда (в спектакле есть еще потрясающий игрушечный кролик, играющий не хуже живого артиста). А еще — Андрей Бажин, Тарас Епифанцев, Сергей Печенкин, Виктор Цымбал.
Замечательный спектакль. Который вспоминается — хотя окончание недели было набито хорошими спектаклями, как рыбная самка икрой. Настоятельно рекомендую к просмотру. И даже дети не слишком мешают смотреть, радоваться, грустить (забавно было бы, если бы в детском театре на детском спектакле не было бы детей), В принципе, большинство смотрит внимательно. Наиболее бесталково-шумных, как понимаю, после антракта родители не вернули в зал. А кто-то то ли устал бузить, то ли принял условия взаимодействия между сценой и зрительным залом, и они понравились.
Правда, было удивительное. Сидевшая рядом со мной тётенька (она привела внимательно смотревшего на сцену мальчишку) вдруг, во время действия, начала переписываться в соцсетях... Говорят, дети нынче невоспитанные. А как иначе, когда рядом такой пример...
Ирината
администратор
Пост N: 7795
Отправлено: 09.07.19 09:35. Заголовок: Сон в летнюю ночь. Т..
Сон в летнюю ночь. Театр на Юго-Западе. 07.07.2019.
Спектакль смотрела далеко не в первый раз, и каждый раз о нем писала примерно одинаково — а именно, захлебываясь восторгом.
«Сон» для меня всегда был в списке самых любимых и часто посещаемых спектаклей ЮЗ. Хорошо помню, как в первый раз смотрела, буквально выпадая из кресла от смеха... Давно это было. С тех пор произошел ряд «рокировок» в актерском составе. Например, одного из фавнов «повысили в должности» до царя леса Оберона, а другой оборотился мастеровым, изображающим в «народном искусстве» мать девственницы Физбы, мстящей льву за поруганную честь... Некоторые фавны «слились» из спектакля вообще, и в кустах теперь прячется совсем иная «лесная голытьба» - впрочем, очень славная.
Зато герцог Тезей/А.Ванин и царица амазонок Ипполита/Т. Кудряшова остались прежними, моими любимыми (я отсчитываю сейчас не от даты рождения спектакля, а от моего первого прихода на него). И Пэк — милый, немного нескладный и бестолковый эльф Пэк — по-прежнему играется Д.Гусевым... и это прекрасно.
Для тех, кто не в теме того, кто и кому приснился в летнюю ночь, вот краткое описание.
В волшебном лесу ночью так или иначе пересекаются три компании. Это Гермия и Лизандр, коим запретили жениться, посему они бегут через лес в соседний Медонис, где намерены сочетаться браком. За ними следует Деметрий, претендующий на руку Гермии и Елена, в свою очередь, влюбленная в «метросексуала» Деметрия (он же — Доветрий, он же — Дистрофий, он же — Домкратий...).
В этом же лесу готовят культурную программу к свадьбе герцога мастеровые: они должны быстренько отрепетировать веселую историйку про «смерть на кладбище».
И тут же, неподалеку, ссорятся и выясняют отношения (хотя любят друг друга безумно) царь леса Оберон и его супруга, царица Титания.
Все три истории заплетутся в единую косицу — чему виной и беспечность Пэка, и ревность Оберона, а главное — отданный им всего лишь на одну ночь волшебный «цветок любви, цветок волшебных превращений».
Будет «вот забавно, вот забавно, очень смешно». Но закончится всё, как полагается действию комедии - «вот и славно, вот и славно, вот хорошо».
Славная история, «апофигеем» которой станет «балет с элементами пантомимы», исполненный труппой мастеровых, на первый взгляд кажется весёлым балаганом, этакой «корридой бреда». На самом деле, импровизация эта хорошо отрепетирована... а то, что в ней то и дело вспыхивают звездочки маленьких отсебятинок — ну, ведь так и должно быть в хорошей комедии.
Из театра выходишь в откровенным восторге. И с музыкальным ассорти в голове, где перемешаны «милый мой, будем счастливы мы вместе», «звучит труба, дрожит губа», «ведь театр — это сила, он на жизнь влияет сильно» и прочие «торжественные мадригалы». Ну, а «вишенкой на торте» станет «Танец с саблями», под который прыгают и скачут... сиречь — танцуют свой прощальный танец фавны.
Думаю, со мной они попрощались не слишком надолго - «потому что представленье повышает настроенье». «Наступит время полного счастья» - это случится как раз тогда, когда вновь приду на ЮЗ и сяду на краешке волшебного леса. Кстати, в этот раз я сидела примерно там, где лежал так напугавший Гермию камень... рядышком с баобабом, на который было велено ей влезть.
Ирината
администратор
Пост N: 7798
Отправлено: 26.07.19 16:17. Заголовок: Русский человек на r..
Русский человек на rendez-vouz. Мастерская Фоменко.24.07.2019.
В первый раз я увидела этот спектакль чуть ли не прогоном (ой-ой-ой, как время-то летит: в 2011 году!). Очень понравился. Была поражена лёгкостью и изяществом этого очаровательного театрального безумия и сразу влюбилась в команду тогдашних юных стажеров театра; очень радуюсь, что часто встречаю почти всех их в новых постановках театра.
За прошедшие с премьеры годы актеры повзрослели, набрались опыта, играют теперь глубже и уверенней... Но боже ж мой — какая радость! - то и дело прорываются в спектакле милые сумасшедшинки, а импровизации смотрятся именно как импровизации, а не как поднадоевшие всем гэги.
Прекрасный спектакль. Есть лёгкий «провис» в сцене монолога Марьи Николаевны — он чуть утомляет многословностью - несмотря даже на внедрение в действие фантастически смешной «немецкой драмы». Фрагмент этот и сам похож на эту самую драму, и утомляет... так, что хочется, по примеру Санина, перевернуться вниз головой. И снова обрести полёт со счастливым замиранием дыхания... а он и возвращается потом почти сразу, в сцене с бешено летящими лошадьми (рывком, не разбирая дороги!) и с прогулкой по тропочке в горах.
Но, может быть, эта сцена так и должна смотреться, ибо именно в это время молодой герой, словно под гипнозом, сменяет восторженную воздушность истинной любви на тяжкое порабощение вязкой страсти.
Идет время — между основным действием и последней сценой пройдет 31 год. Многое изменится в жизни героев. Но сквозь подступающую старость и душевное опустошение герой вдруг рванется туда, в прошлое, чтобы напоследок попытаться поймать тень той давней короткой любви. Джемме, прожившей без него долгую и в чем-то счастливую жизнь, Санин уже не нужен... а может, и нужен — не случайно же она все же ответила на его письмо. Новый рывок героя, в Америку, куда он не доедет. А если бы даже и доехал — разве ж можно поймать тень? Нет, она не уловима, как отзвучавший когда-то свист птички-зяблика.
*** Мои любимцы в этом спектакле — Юрий Буторин, Федор Малышев и Амбарцум Кабанян. Хотя и остальные актеры прекрасны. А Михаил Крылов вчера героически сыграл свои роли с рукой на перевязи. И — когда тот малыш, что изображал младшего сына Джеммы, вырастет и станет большим актером — будет ли в биографии его написано, что первую свою театральную роль он сыграл в возрасте нескольких месяцев от роду.
Ирината
администратор
Пост N: 7799
Отправлено: 29.07.19 14:09. Заголовок: Турандот. Театр им.О..
Турандот. Театр им.Образцова. 19.07.2019.
Рано или поздно я и детские спектакли в этом кукольном театре посмотрю. Особенно постановки последних лет: уверена, что сделаны они изящно, эффектно, с фантазией — и наверняка так, чтобы не только детки развлекались, но и взрослым скучно не было.
Ну, а пока я потихоньку, но при этом с большим удовольствием досматриваю то, что предназначено здесь для не самых юных зрителей... вот хоть для меня.
«Турандот» по сказке Гоцци — да-да,это знакомая многим история про жестокую принцессу, задающую женихам сложные загадки и принца Калафа, сына Тимура, скрывающего свое имя.
Вот на Шекспира «наезжают»: чего это он отправил героев на корабле из одного города-НЕпорта в другой город-НЕпорт? Это всё мелочи. У Гоцци все страны и континенты вообще вольно тасуются, как карты в колоде, а потом из них раскладывается пасьянс пьесы. И значит, опять, как и в сатириконовском «Синем чудовище» Китай не просто расположен совсем рядом с итальянской Венецией, но время от времени части этих мест просто пересекаются. Так, половив рыбу в венецианском канале под мостом Риальто, можно покататься на гондоле... которая вдруг, практически ни с того, ни с сего оборотится китайской джонкой, и гондольер поздоровается с вами словом «ни хао»... впрочем, приветственное ни хао можно услышать здесь ото всех — даже от скелетов в пыточной камере.
Не удивившись, что принц Таэр (это я про сатириконоский спектакль) нанял себе в слуги «реально негра» в Грузии — ну да, а где ж еще негры-то живут? - не удивилась и какой-то битвой под Астраханью, откуда Калаф с семейством бежал на корабле в Китай, да в шторм попал... И вот тут опять: как легко венецианские каналы превратились в реку Янцзы, гондольер в китайского лодочника — так и полыхающие стены Астрахани (?!) смогли оборотиться загадочным Китаем — точь в точь, как рисуют на лаковых шкатулках.
К Турандот, кстати, женихи (судя по отрубленным головам) со всего света съезжались: эпоха была, конечно, безинтернетная, но слухи о красоте и уме принцессы неслись по миру на крыльях любви со скоростью звука... если не света.
Да, и в спектакле постоянно происходили не только перемещения географических мест. Тут и века вольно перетекали одно в другое. И кто кому, Тарковский - Турандот или она — ему, нашептал текст загадки «Из света в тень перелетая»... И откуда Зелима знает мотивчик песенки «всё напрасно было», а Маски — историю про воробышка, который «прыг-прыг-прыг-прыг»?
Спектакль забавный и очень веселый — тут я его, пожалуй, поставлю на одну ступеньку со здешним же «Фигаро». Зрители должны быт готовы к условностям кукольного театра. А еще — к открытому финалу. Что же произошло с Турандот: поженились они с Калафом и жили долго и счастливо, или всё-таки опустился веер-гильотина, отрубив гордячке ее прекрасную голову?
Я — за долго и счастливо. Маски, всю эту историю придумавшие и рассказавшие, похоже, тоже.
И были очень забавные финальные поклоны. Во-первых, мне (о, радость!) наконец-то показали кукол и тех, кто с ними работает. А во-вторых — ну, очень смешной был заплыв актеров (отдельно) и их голов (как бы отдельно) под мостом Риальто.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 16
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума