Свадьба Кречинского на Новом Арбате 11. 24.03.2016. Прогон.
Вчера был даже не официальные прогон (он – в субботу, перед воскресной премьерой), а предварительный показ для полутора десятков тех, кому доверяют показ не до конца отшлифованной работы. Потому – отмечаю, но ни на гранулу миллиграмма не осуждаю: да, есть излишние стояния и излишние метания, что означает потерю ритма спектакля (а ритм, как известно, основа всякой поэтической вещи). Это нимало не проблема, все уравновесится. Но спектакль уже сейчас невероятно хорош там, где содержание и ритм совпали – или, наоборот, АНТИсовпали, ибо умелые антисовпадения иной раз дают постановкам некую очаровательную сумасшедшинку.
История блефа, обмана, который был задуман, как гениальный, но провалился – вот что такое «Свадьба Кречинского». Кречинского играет актер РАМТа Евгений Редько – играет, как он всегда это делает, удивительно, сочетая наиярчайшие краски и нежные полутона. Его Кречинский – человек с множеством лиц, талантливый и обаятельный авантюрист… которому на этот раз отчаянно не повезло в его авантюре… но, возможно - к счастью, повезло с невестой («Какая девушка!» - воскликнет еврей-ростовщик (Юрий Амиго)…и я, потрясясь Аллой Черных в роли Лизы Муромской, с ним соглашусь на все сто).
Интересный Расплюев; Константин Тумилович играет его этакой динамо-машиной, которая не останавливается из-за понимания того, что – коль остановишься, тут же затопчут. Его диалог с Муромским (Сергей Олексяк) о сельском хозяйстве и англичанах – это как раз антисовпадение ритмов сценического существования… и эта сцена сыграна замечательно.
В спектакле занята моя любимая Дарья Белоусова… увы, роль Атуевой небольшая и отчасти повторяет некоторые ее прежние роли (но все равно мне-то как приятно ее на сцене видеть, представляете?!).
А вот Нелькин у Станислава Сухарева совершенно неожиданный. Ведь по сути, это едва не единственный положительный персонаж в пьесе, но он… нелеп и смешон. И жалок. И вообще, та правда, которую он несет, тоже получается какой-то жалкой и (парадоксально!) кажется совсем ненужной. Может, это от того, что его соперник, Кречинский, человек гораздо более приятный, с мощной энергетикой. Вместе с Лидочкой, мгновенно забываешь, что он врет (девушка-то не слушала о его планах, а вот и мы, и Нелькин – вполне)...
Слуг (очень разных) Кречинского и Муромских играют Денис Назаренко и Александр Пожаров. Еще две небольшие роли у Петра Кудряшова и Олега Заболотного.
В общем, идите и смотрите. И я повторю просмотр – надеюсь сделать это в первый премьерный день.
Свадьба Кречинского на Новом Арбате 11. Премьера 27.03.2016.
Мое однозначное предпочтение в этом некоротком спектакле - сцене в финальном действии, когда Лидочка, очень непрофессионально, по-домашнему поет романс, обходя стол – а в дверях ожидает ее любимый, Кречинский (ах, сколь обворожительно хорош в эти минуты стоящий в контровом свете Евгений Редько!). И потом, когда Расплюев и Муромский беседуют об английских агрономии и боксе (я уже писала об этой сцене, как о превосходно-антиритмичной)… так вот, во время этой яркого и громкого эпизода там, в «соседней», закулисной комнате романс поют уже в два голоса… И как поют!
Изменился ли спектакль с прогона? Да, изменился – и изменится еще, местами логично «отшлифуясь», местами «взъерошиваясь». При этом ни сцены, ни словечка из него не ушло, просто изменились ритм, интонация – а оттого даже смыслы стронулись.
Я сразу хочу сказать о персонажах, появляющихся на сцене не надолго. Ну, Олегу Заболотному всего-то пара фраз досталась… Но как прекрасно его полицейский чиновник успокаивает ростовщика: спокойно, без нервов… напрямую его ситуация не касается (да и не особо ему интересна), но свое дело он делает и делать будет хорошо. Ростовщик Бек (Юрий Амиго) – тоже появление на одну сцену и несколько слов. Умный такой еврей получился: «держи, хватай, он зверь, сбежит…» - а сам волнуется внешне, из внутреннего спокойствия не выходя: понимает, что «зверь» никуда из комнаты не денется, а о собственном здоровье (при такой-то тучности) постоянно помнить надо…
А купец Щебнев у Петра Кудряшова вообще прекрасен. Этакое сочетание обворожительной улыбки (внешне) и хищного акульего оскала (внутренне). Знаете, почему именно так себя ведет? А завидует он Кречинскому. Всегда завидовал, снизу вверх смотрел, но сейчас, когда есть возможность – ам, и сожрать… ух, какой ехидный блеск в глазках то и дело появляется. Представляю, как расстроился он невозможности занести фамилию должника в книжечку да на доску. И - с каким интересом и «искренним сочувствием» будет интересоваться подробностями несостоявшейся женитьбы.
Нелькин у Стаса Сухарева персонаж вроде бы положительный… и с душой. Но – мало того, что откровенно некрасив и неловок, так еще и глуп. Молчу уж о том, что правоту свою доказывает, подслушивая да наушничая… Вот вроде бы и спас Лидочку от беды неминучей – а только счастливы ли она будет – с ним вместе или одна? Нет. Несчастна будет девушка, да еще опозорена прилюдно...
Муромский (Сергей Олексяк) и Атуева (Дарья Белоусова)… Вот тут мне трудно говорить… Дело в том, что актеры они превосходные, а играют то, что уже сыграно было ими в других спектаклях… Их персонажи кажутся мне гораздо интереснее сценического воплощения – особенно это Атуевой/Белоусовой касается… Ну, не просто вертлявая хлопотунья в годах эта тетушка, характерец-то у нее о-го-го какой… да и отношения домочадцев и слуг в доме Муромского много сложнее поверхностной болтовни да колокольного звона (вон как дружно они входят да кланяются – видно же, всегда так ходят – рука к руке).
Лизанька (Алла Черных) – рост и взросление от провинциальной глупенькой барышни, отцом да теткой избалованной, до человека, способного совершить сильный поступок. И – все обратили внимание, как изменилась тональность произносимого ею слова «люблю», каким по-настоящему серьезным, от сердца идущим, стал его смысл?
Тишка (Денис Назаренко) и Федор (Александр Пожаров) – слуги. Очень разные. А как же: Тишка бездумно и пьяно служит в спокойном семействе Муромских, тогда как Прохор вместе с хозяином – и вверх взлетает, и в жизненном болоте тонет.
Поскольку сегодня я не хочу писать о Редько/Кречинском (для этой роли надо большой текст сделать, а не, слегка коснувшись, в общий строй вставить), скажу еще только о Расплюеве, которого играет Константин Тумилович. Актер этот только начинает свой путь. Он, правда, занят в репертуаре – но все время в больших или меньших эпизодах… Играл он, правда, Сергея в лесковской «Леди Макбет», но спектакль сейчас не идет… Ну, что сказать? Очень яркий и очень заметный Расплюев у него получился – будь в этой постановке Кречинский чуть послабее, этот персонаж бы в авангард встал, да и повел спектакль за собой… В общем, очень порадовал и понравился. Единственное… Как однажды сказал его нынешний сценический партнер Евгений Редько: «Главное, еще в институте никому не сказать, кто ты по амплуа, а то так и заэксплуатируют». (Сам, небось, этой своей фразы не помнит… а у меня вот – в памяти). Вот и хочется, чтобы несомненно талантливый Тумилович не остался до конца на ролях малых и больших вертлявых бесов, а сыграл бы что-то совершенно иное. Уверена – это будет хорошо.
Музыка в спектакле Владимира Дашкевича… ну, а этим все сказано: великолепная музыка!
Что до сценографии… понравились обои в двух половинах «комнат»: похоже, а не то же. И на фоне картины с освежеванной коровьей тушей фотографии героев получаются прекрасные. А вот над деревянным кубом с буквой «Ять», да вот над не поднятым колоколом придется еще думать.
Как и над тем, чем же пьеса Сухово-Кобылина соотносится с годом 16-м нынешнего, 21 века?
Свадьба Кречинского на Новом Арбате 11. Премьера 27.03.2016. Продолжение.
Профессиональные критики не должны иметь близких дружеских (или вражеских) отношений с людьми театральными. Я же не профессионал, а (по Камю) только зритель - это разумней. Потому и пишу так – как пишу. И многолетняя влюбленность в театр, в тех, кто в нем ставит и играет, в стиль, ритм, оформление, музыку… но восприятие театральной бездомности, как своей личной неустроенности… всё это, как понимаете, не может не выворачивать мои отзывы в определенную сторону. Тем более, что актер РАМТ, н.а. России Евгений Редько (он же Кречинскоий) – это и зрительский восторг от превосходной игры в больших и малых ролях, но и, пусть очень редкое, но замечательное дружеское общение с этим потрясающе умным и добрым человеком… Конечно, я не смогу быть стопроцентно объективной, о постановке рассказывая. Уж извините.
Кречинский – положительный или отрицательный герой? Отрицательный – и это несомненно. При всем его обаянии и уме, автор не дает нам ошибиться, то и дело вкладывая в его уста фразы грубые, хамские, унижающие других персонажей…
Но… наверное, есть в таких людях что-то демоническое, что притягивает… притягивает… Потому что другие люди вокруг – они обычные, и слова произносят банальные повседневным тоном… и все время чему-то неинтересному учат и в ненужную сторону направляют. А тут… «как вы отдохнули после вчерашнего бала?» - по пьесе ремарка «развязно», а на эрмитажной сцене… бархатный голос, тихая, полушепотом фраза – при всех, но только тебе… ах, растечься бы сладкой лужицей счастья после такого внимания… «Ангел мой… одно из ваших крылышек…» - да после таких слов, да с букетом белых камелий поутру… себя саму можно отдать, а не то, что булавку с бриллиантом…
И понимаешь Лидочку, на наших глазах превращающуюся из самовлюбленной избалованной девочки с капризами в невесту, без пяти минут женщину, влюбленную в Богом ей посланного избранника всем сердцем. (Ах: то же мелкое дрожание маленькой руки и – «не нужно ничего, кроме сердца, кроме сердца, кроме сердца твоего»)…
И, в общем, я не знаю, надо ли осуждать или жалеть ЭТОГО Кречинского. Дело обделано им ловко и изящно. Вернее, дела – от подмены солитера до быстрой свадьбы на богатой «бабеночке». Не сорвалось бы в последнюю минуту, так и правда зажал бы ее в кулак, да пошел ставшие своими капиталы проматывать…
Но вот так смотришь и думаешь: а вдруг? И стала бы любовь взаимной, и побежали бы по комнатам усадьбы внучата, и витало бы там счастье… А в карты – только в шутку, поддаваясь, чтобы всем весело было… Почему-то этому Кречинскому я верю. Всё могло бы закончиться хорошо. Хотя… возможно, это от наличия у Евгения Редько мощной положительной энергетики. Уже замечала: что бы он ни говорил и что бы ни делал на сцене, правота всегда остается за его действиями и словами. Это уж потом, задним числом, начинаешь понимать, что была на месте Лидочки. Да, ошиблась… но если бы все снова вспять повернуть – ничего бы не пожалела: ни двадцатикаратного бриллианта, ни самой жизни – коли понадобится, можешь придти и взять ее…
Ну, а заключением вот что напишу: или не берите актеров с чистой душой и положительной энергетикой играть роли отрицательных персонажей… или уж терпите, когда зритель вместо заложенной в пьесу и спектакль «бяки-закаляки нехорошей» тихого ангела в герое увидит.
Ирината
администратор
Пост N: 7428
Отправлено: 01.04.16 14:05. Заголовок: Кабаре Брехт. Театр ..
Кабаре Брехт. Театр им.Ленсовета на сцене Театра им.Пушкина (в рамках Золотой Маски). 31.03.2016.
Во первых строках выражаю огромную благодарность хорошему человеку, благодаря которому я спектакль вчера увидела (опоздала с приобретением билетов). При огромном переаншлаге первое действие посмотрела с весьма неплохого места, а второе вообще с вип-ряда (кто-то из приглашенных ЗМ ушел, досмотрев лишь до антракта).
Буквально пару дней назад писала о том, что не являюсь профессионалом в смотрении спектаклей и написании отзывов. И еще: посещая спектакли, сделанные режиссерами, актерами, художниками, костюмерами, светотехниками и т.д., которые мне неравнодушны, я выдвигаю свои личные, особые требования. То есть, с одной стороны, я влюблено открываюсь навстречу душой и сердцем, еще не видя, уже даю энное количество очков форы… но, с другой стороны, ожидаю на свой восторг адекватной отдачи.
«Кабаре Брехт» - это Юрий Бутусов, которого я не могу априори не любить, ибо он подарил мне, пожалуй, самое большое зрительское счастье в жизни – спектакль «Макбетт». Мне интересно каждое слово его интервью, каждая фотография. А уж спектакли, которые он ставит… Московские постановки отсматриваю неоднократно (да что там! иногда количество их просмотров приближается к фанатичной стократности), то, что Бутусов ставит в Питере, смотрю по возможности, и тоже с огромным интересом.
«Кабаре Брехт» - вторая работа Юрия Николаевича со студентами, которая вышла на сцену профессионального театра и стала там полноценным репертуарным спектаклем. Спектакль интересен, умен, а некоторые его моменты поднимаются на уровень лучших работ Мастера. Актеры – еще совсем молодые, с не совсем устоявшейся энергетикой, но они так искренне стараются! Конечно, выделяется Сергей Волков (Бертольд Брехт… и немного – сам Юрий Бутусов… но об этом, наверное, только ленивый или совсем глупый не написал).
Начало спектакля – очаровательные девушки за пишмашинками, чье перекидывание словами предваряет появление героя. Но это вступление, виньетка, а действие начинается с самого страшного, что только может быть: с рассказа о потере близкого человека, умершего от туберкулеза в «красной Москве». Почти спокойный этот рассказ сразу поднимает действие до температуры кипения… так же, как еще раз обожжет финал: простой чемоданчик с датами жизни и смерти драматурга и простые слова– про то, как уходил с вокзала в глубоко натянутой на голову кепке… уходил навсегда.
Между началом и финалом – длинный спектакль, где много поют, говорят, танцуют… И – прекрасное танго, сойдясь в котором, двое молодеют с каждым па. Или среднестатистическая ведущая с «основными новостями» и спиритическими телемостами, которая вдруг оборачивается простой несчастной бабой. Или - страшный и яростный стук в дверь, за которой - оглушающая тишина и пустота...
Я небольшой знаток и любитель творчества Брехта. В постановке звучит: автор 30-ти пьес. Википедия называет 15 (+ обработки и интерпретации). Я знаю (читала или смотрела, иногда неоднократно и в разной режиссуре) десяток пьес. С поэтическим творчеством я знакома еще меньше; критические его статьи знаю, в основном, по названиям и краткому изложению. Сегодня, с программкой в руках, стала разбираться… Не разобралась. То есть – я не поняла, почему спектакль под названием «Кабаре Брехт» составлен именно из этих фрагментов. Много «Трехгрошевой оперы» - прекрасно,. «Песня единого фронта»: логично и – куда ж без нее («Левой! Левой! Где твое место, товарищ?»). «Мамаша Кураж» с «Эй, Христиане»; плюс прекрасный прозаический фрагмент про то, что можно и чего нельзя делать на войне. Прекрасный монолог из «Человек есть человек» и – пусть менее удачный, но тоже интересный фрагмент из «Винтовок Тересы Каррар». И… Стоп. Брехт с его тридцатью пьесами и активным стихотворным творчеством что, кончился? Ну да, вот это его соавтор – Вайль… условно можно вставить. Но вот это, ни к Брехту, ни к Вайлю, ни вообще ни к чему вокруг и около не относящееся – зачем? Только лишь потому, что эскиз получился удачный… чтобы не пропало?
В общем… смотреть спектакль мне было интересно, вышла я из театра, во многом благодаря оч.сильным последним сценам, удовлетворенная постановкой… Но все-таки паззл в единую картинку у меня не сложился. А может, и не должен был: таки это КАБАРЕ с отдельными номерами…
Тем более, что Сергей Волков в главной роли очень и очень хорош. Что ж: буду отслеживать дальнейшую судьбу молодого артиста. И наверняка буду радоваться его удачам.
Мне вспомнилось пожелание Фредди Меркьюри незадолго до его ухода. Уже будучи в тяжелом состоянии, он все же находил в себе силы и продолжал записывать песни. И обращаясь к товарищам по группе и творчеству, он просил их только об одном - не делать его скучным. И он был абсолютно прав. Артист может быть непонятным, нелепым, сумбурным, эпатажным, даже вульгарным, - но он никогда не должен позволить себе быть скучным для зрителя. И сегодня, в самый благодатный творческий день - День Театра, человек-оркестр Максим Аверин сделал практически все, чтобы на сцене было красиво, зажигательно и совсем не скучно.
Возможно, постановка только начинает жить и впереди еще много работы, но этому артисту можно простить даже пение "по бумажке", - с таким желанием, страстью и отдачей он делает все то, что делает. И потому эффектные ракурсы, движения и жесты отнюдь не превалировали над главным назначением этого спектакля - попытаться донести суть профессии актера и выразить благодарность ее незаменимым великим представителям. И в первую очередь это относится, конечно же, к Людмиле Гурченко; она - главная героиня новой театральной истории, придуманной и воплощенной Максимом Авериным.
Как режиссер, Максим замечательно связал творчество Гурченко с жизнью артиста в целом. Структура спектакля такова, что рассказ о нашей любимой актрисе происходит через призму восприятия, воспоминания и отношения к ней самого Максима - как актера и человека, соприкоснувшегося с ней. И он действительно чувствует ее так, как творческий человек не может не почувствовать и не принять ту возможность и почву, которая позволяет ему создать что-то новое и обогатить прежде всего самого себя. В этом и заключается смысл: память об артисте, оживающая на сцене, соединяется с памятью зрительской; напоминание о том, что дорого сердцу, находит самый живой отклик у людей, любящих и помнящих Людмилу Гурченко.
Начало - это окончание его же спектакля "Все начинается с любви": он исчезает со сцены, закрываемый снежным занавесом, чтобы тотчас появиться у себя в гримерной. А здесь, сидя перед рабочим зеркалом и смывая грим, актеру не остается ничего, кроме как размышлять о проделанной работе и верить в то, что завтра все получится. Примечательно, что гримерка расположена под широкой лестницей, похожей на мост; на нее исполнитель будет то подниматься, то взбегать, а то и медленно с нее спускаться. В этом - вся судьба артиста: мгновенный успех никак не отменяет долгого забвения. Возможно, незаслуженного. Людмила Гурченко прошла и через это; также, как и через "плевки в спину" и "советы" бездарных доброжелателей.
В спектакле звучат песни и лирика из ее репертуара; им, а точнее, началу повествования о ней, предшествует песня "Тишина за Рогожской заставой" из фильма "Дом, в котором я живу", которую, кстати, исполняла и сама Гурченко, - и она незаметно напомнила о том, что актриса могла быть совершенно разной и непредсказуемой - и в музыкальной комедии и в военной драме. Она имела сотни лиц и как никто выражала подлинную суть существования артиста - меняться и играть, играть и меняться, не размениваясь при этом по пустякам. Это настоящий пример, образец отношения к профессии - в кино или на эстраде. Я не могу не упомянуть о ее спектакле-бенефисе режиссера Евгения Гинзбурга, где Людмила Гурченко меняет многочисленные яркие образы вместе со своими не менее яркими партнерами. И хотя сама актриса была приверженцем жизни, а не игры, я все же соглашусь с еще одним большим актером Николаем Черкасовым, утверждавшим, что актер обязательно должен перевоплощаться - и внешне, и внутри себя.
Конечно, Максим не мог не исполнить и песни военных лет, и мы вспомнили, как замечательно их пела сама актриса. А затем, в такт мелодии случайного вальса, он, как всегда, спустился в зал. Помимо обязательного одаривания прекрасными белыми цветами, их счастливых обладательниц ждал еще один подарок - небольшой танец под ободряющее "Доверьтесь мне!" Ну просто-таки психотерапевт Анатолий Кашпировский, в свое время врачевавший-исцелявший наше многомиллионное женское население, - и с этой своей миссией Аверин справляется на все сто! Думаю, подобная "терапия" способна улучшить не только душевный, но и физический настрой - и на здоровье!
Из литературного материала очень понравилось стихотворение Евгения Евтушенко "Зашумит ли клеверное поле". Как и вся поэзия этого выдающегося автора - поэта редкой правды и глубины, и исполнение его вещи оказалось на редкость точным: спокойным, вникнутым и с едва уловимым внутренним достоинством. В какой-то степени уникальность философского текста - понятного, близкого и совершенно оправданного, - соединилась с легкой джазовой мелодией, тем самым достигнув необыкновенной гармонии.
А вот еще об одном таланте Людмилы Гурченко - композиторском - я узнала только сейчас, когда прозвучала ее песня "Мария", рассказывающая об отчаянном поступке терпящем крушение моряка. В этот трагический момент он, вопреки негласному морскому закону, сигналит всему миру о своей любви, пытаясь докричаться и проститься с ней. Наверное, в смысле этой песни присутствует отчасти и сам характер актрисы - мятежной, упорной и вместе с тем тонкой и ранимой. Вообще, из представления о ней Максима, под блеском и грандиозностью безусловной богини жило одиночество и не успокоенность тех жадных до творчества и жизни людей, которые катастрофически боятся что-то не успеть. К счастью, масштаб и универсальность дарования, а также сыгранные роли, настолько полно охватывающие палитру красок человеческих характеров, будут еще очень долго хранить и открывать эту удивительнейшую актрису и женщину для многих поколений зрителей.
Окончание спектакля - это вступительная жизнеутверждающая песня "Пусть будет так, как хочется", которую исполняла Людмила Гурченко и которую исполняет Максим в своем моноспектакле. Шоу должно продолжаться. Всегда.
Ирината
администратор
Пост N: 7430
Отправлено: 13.04.16 14:44. Заголовок: Рассказ о счастливой..
Рассказ о счастливой Москве. Табакерка. 12.04.16.
Редкий для меня театр, а уж спектакль постановки 2007 года… Вообще уникально. На самом деле, сошлось одно к одному: - свободный вечер, в который театры не предложили ничего более привлекательного; - реализация давнего решения: раз уж позиционируюсь любительницей театра, надо не только в энный раз смотреть Богомолова-Бутусова, но и, по возможности, расширять театральный кругозор; - наличие на сайте театра одного сравнительно дешевого билета; - уважаемая актриса Ирина Пегова в заглавной роли; - интерес к творчеству Миндаугаса Карбаускиса, и даже не к последним его работам, а к тому невыразимо очаровательному, что он делал для малой сцены.
Я видела несколько относительно свежих работ Карбаускиса, и они очень хороши (особенно «Будденброки» в РАМТ). Но на малой сцене ему удавалось потрясающим образом концентрировать действие, создавая невероятно насыщенные энергетикой спектакли… да и с актерами Табакерки ему определенно было дружно и хорошо работать.
К тому же удивительный, ни на что другое не похожий словоритм Андрея Платонова очень хорошо «срастается» с хорошей режиссурой: уникальный текст заостряется, еще больше углубляется, из него достаются дополнительный смыслы Единственное: в «Рассказе о счастливой Москве» нельзя обходить вниманием ни одного слова – до такой степени крепко, но изящно они сплетены… Однако, даже при том, что спектакль не длинный, за два его часа немного устаешь от этого непрерывного внимания… Лично для меня пара энергетических провалов была – возможно, от личной моей усталости, возможно – от того, что спектакль идет уже довольно старый, почти 10 лет… Потом, правда, очень быстро энергетика набирается - наподобие того, как закипает вода в стакане не от электричества, а от того, что героиня зажимает кипятильник в кулаке.
Так что спектакль очень хороший и тем, кто его по сей день не видел, настоятельно советую посмотреть… а то уйдет из репертуара, как ушел еще более сильный «Рассказ о семи повешенных».
Обычно, посмотрев спектакль, я пишу о нем какие-то общие слова, лишь изредка выделяя пару артистов. Касательно же «Рассказа о счастливой Москве» - просто необходимо назвать ВСЕХ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ – ибо очень и очень хороши все и в игре соло, и в ансамбле:
Москва Ивановна Честнова - Ирина Пегова Механик Сарториус - Иван Шибанов Хирург Самбикин - Евгений Миллер Виктор Васильевич Божко - Алексей Усольцев Вневойсковик Комягин - Александр Воробьёв Девушка - Яна Сексте
А о чем спектакль? Это же Платонов – попробуй, перескажи!
…Об ожидании светлого будущего – коммунизма, грядущего всеобщего счастья и подготовке к нему (в контексте и одного отдельно взятого СССР, и всего мира). О том, что каждый человек другому, даже незнакомому человеку - друг, товарищ, брат… и немного – волк. О том, что частное, личное – любовь, например – может раствориться в огромном всеобщем чувстве, а может вылететь оттуда ракетой… само сгореть, но и все вокруг сжечь. О том, что человек всегда видит Бога и знает о существовании Души – в окружающем мире и в себе самом. О том, что счастье может обернуться горем, надежды – полной безнадежностью, а любовь, даже если она до конца дней станет до углей жечь изнутри, в то же время будет там соседствовать с трухой и болотом обыденной жизни.
Про то, что – надо жить, надо жить…
А как, кстати, не жить, если рядом существуют вот такие невероятные тексты, положенные на язык вот такого потрясающего театра…
И на улице уже тепло, и хочется бродить по городу, присаживаться на лавочки на Чистых прудах… А вдруг с тобой заговорит кто-нибудь словами Москвы Ивановны, Сарторийса, Самбикина – этих очень счастливых, и при этом совершенно несчастных людей…
Возможно ли влюбиться в спектакль, даже не посмотрев его? Лишь по восторженным отзывам знакомых и друзей, по нескольким фотографиям. Потому что там заняты любимые артисты, а спектакль поставлен режиссёром, работа которого тебя уже однажды сильно впечатлила. Ответ – да!
Тут даже не было каких-либо опасений, что спектакль может не оправдать моих высоких ожиданий. А даже если бы они и были, то мигом улетучились бы, стоило мне сделать шаг в фойе малой сцены.
Полутёмное помещение, свеча, открытая дверь в крохотную комнатку в «мезонине», записка на столе: «Никого не винить, я сам. Н.С.». Люди стоят маленькими кучками, говорят шёпотом, а кое-кто так и остался в гардеробе и на лестнице. Все ждут, когда начнётся. Ощущается тревога.
А ещё утром в городе стоял запах гари и моросил мелкий дождь. Нечего сказать, антураж «Бесов» собран полностью ещё до того, как нас пустили в зрительный зал. Или точнее – в дом Филиппова в Богоявленской улице.
Сценография лаконична, но всеобъемлюща. Обугленные дощатые стены, балка с цепью, бочка, помост из ящиков, посередине стол. В левой половине задник-забор с вынутой расшатанной доской, лазом для ночных гостей Кириллова. В этой щели под самым потолком висит лампадка. Справа – лестница и один-единственный ящик. Ещё разнокалиберные табуреты, оказывающиеся во время действия то в одной, то в другой половине сцены.
Другие немаловажные для восприятия детали – полумрак (а иногда абсолютная тьма) и запах горелой древесины. И абсолютная тишина, в которой ты забываешь о том, что с тобой в зале есть ещё люди. Ты забываешь обо всех, растворяешься…
- Пётр Степанович, вы так открыто на всех смотрите… Пётр Степанович, но ведь они ненадёжные…
Верховенский появляется из темноты прямо перед тобой, за его спиной Эркель. У тебя отсутствует возможность отстраниться. Холодный оценивающий взгляд свысока и ты понимаешь, что ты вовлечён во все происходящее. И чем дальше, тем больше ты это осознаёшь.
Хочется обойтись без банальностей, что такое прочтение «Бесов» гениально, но ведь это действительно так. Пять персонажей, несколько разговоров и событий, на которых зиждется вся суть и настроение романа. Зрители вовлечены, они и есть «наши» и отсутствующий в спектакле Ставрогин. Хотя даже не так, Ставрогин тут незримо присутствует. Но он мёртв ещё до начала действия, повесился в мезонине.
Пётр Верховенский без своего кумира, перед которым он преклоняется и чьего одобрения жаждет. Его монолог о «первом шаге» лишён того унизительного момента, когда он догоняет Ставрогина на улице, хватая его за руку. Нет, его речь обращена в зал, он выхватывает глазами лица людей и ему не нужно прикладывать усилий, чтобы убедить их в своей правде. В этом его талант, сочинить историю, а потом заставить поверить в неё всех остальных. И, если читая книгу, ты можешь противостоять этому, то сидя в зале, ты попадаешь на крючок, попадаешь под отрицательное обаяние Верховенского, осознаёшь пророческую силу его слов. Очень противоречивое чувство, но бороться с ним чертовски трудно. Сергей Печёнкин создал какого-то невероятного Петра. Хитрый, изворотливый и даже может показаться, что бесстрашный. Он абсолютно уверен в своей правоте, готов на крайние меры ради блага общего дела. Он безжалостен. Он самоуверен и эгоистичен, но готов даже переступить через себя в чрезвычайном случае. Он прощупывает своих собеседников и в буквальном смысле прикасается к ним во время разговора, трогает стену у печки, все предметы, интересующие его. Он всё должен знать наверное. И я очень рада, что увидела Петрушу Сергея именно сейчас. Невероятная актёрская работа, своего рода кульминация.
Максим Керин в роли Кириллова в очередной раз потряс. К сожалению, я слишком редко вижу его на сцене. Привыкла чаще его встречать в зрительном зале или фойе, что совершенно забыла, как он может играть. Хотя «играть» не то слово, он проживает своего героя. Непоколебимая вера в свою идею, свет в огромных голубых глазах, зачатки безумия не видны за его искренностью и добротой. Пётр боится его с самого начала, с первой встречи, но умудряется смотреть свысока. Лишь в финале безумие Кириллова берёт над ним верх, вырывается наружу и приводит Верховенского в ужас. Тот сжимается, становится маленьким, ничтожным…
И какой же прекрасный Шатов у Павла Хрулёва. Тут мне абсолютно не с чем сравнить, Павла видела впервые, но совершенно об этом не думала. Прекрасная черта спектакля, когда актёры обращаются в своих персонажей. В данном случае Шатов будто сошёл со страниц романа, разве что старше, но про это быстро забываешь. Напряжённый, но спокойный, опасающийся посторонних, он как затравленный зверёк. И как разительно он меняется с приездом Марьи. И его слова о ребёночке невозможно без слёз слушать.
Перечитывая «Бесов» перед спектаклем, я никак не могла представить Люду Пивоварову в роли Марьи Шатовой. И опять поразилась тому, что не увидела актрису за персонажем. Прекрасная.
И последний – Эркель Дмитрия Бурукина. Безжалостный, слепо следующий за Верховенским. Даже дальше Верховенского. Идущий на убийство Шатова с холодностью и расчётом. И если в этот момент Пётр бледен как полотно, то на лице Эркеля читается торжество. И последняя сцена с мячом вышла довольно символической. Кириллов мёртв, Верховенский бежал, но Эркель свою работу доведёт до конца.
Спектакль идёт всего полтора часа, но за это время ты растворяешься в нем полностью, что выход артистов на поклон застаёт тебя врасплох. Опять же скажу, что это самый атмосферный спектакль из всех, что я видела. Это и совершенно особый запах лампадки и горелого дерева, запах жжёных спичек и потухшей свечи, близость артистов, играющих в упор к первому ряду. И, конечно, то, что ты становишься свидетелем событий, происходящих за закрытыми дверями и ставнями, тайных встреч и интимных разговоров. Ты невольно становишься соучастником. И это оставляет след.
Актер изображает жизнь и смерть, натягивает бороду, парик. - Попробуйте однажды умереть! - знакомый Лжец открыто говорит.
Он вечно продолжает свой рассказ, вы - вечно норовите улизнуть. Заметив вас, он хочет всякий раз о вашей жизни что-нибудь сболтнуть.
Он вводит вас в какой-то странный мир сквозь комнаты дремучие, как лес, он прячется за окнами квартир, выкрикивает издали: Я здесь!
Все правильно. Вы чувствуете страх, все правильно - вы прячете свой взор, вы шепчете вослед ему - дурак, бормочете - все глупости и вздор.
Друзья мои, я вам в лицо смотрю, друзья мои, а вас колотит дрожь, друзья мои, я правду говорю, но дьявольски похожую на ложь.
«Нюрнберг» в РАМТ – переведенный на язык театра оскароносный сценарий Эбби Манна. Это – рассказ об одном из «малых нюрнбергских процессов», когда судили уже не высшее руководство Рейха, но старших исполнителей «высших» приказов.
Собственно говоря, я уже писала о том, что не нахожу в этой постановке правых и виновных. Несмотря на миллионы невинно погибших людей, и сонм искалеченных судеб – пусть бросит в этих судимых преступников камень тот, кто реально безгрешен. Ну, вот мы все сейчас, наблюдающие практически поголовный «одобрямс» в больших и малых дозах – мы ведь тоже, спустя время, будем на чистом глазу говорить, что ничего не знали, о плохом не думали. Да и вообще… если о глобальном – разве не приятно, что страна твоя становится все более великой и страшной для окружающих, и если ее никто не любит… то уж боятся-то наверняка. А если о малом – задумываясь о будущей пенсии или просто о тихой личной завтрашней жизни – разве будешь протестно рвать рубашку на груди?
В общем, все в жизни идет по кругу, и вчерашние друзья оборачиваются врагами, уверенные в незыблемой своей правоте оказываются в дураках, пожизненное заключение превращается в минимальные сроки… А самое главное – кто из среднестатистических людей будет годами нести в себе вину за преступления даже не нации – свою собственную повинность? «Давайте пить и веселиться, давайте жизнию играть». (с) И это кстати, правильно: пить и веселиться – гораздо приятнее для человеческого организма, нежели вечная борьба со всем однозначно несправедливым миром.
Вы знаете, я была в Нюрнберге. И мы с подругой, зайдя погреться в один из тамошних соборов, увидели на стенах фотографии: изображенные на них бесформенные груды камней и были тогда, в период Процессов, разрушенной Обителью Бога… Если присмотреться в РАМТе, там, наверху, где вечно стоит одинокий американский солдат, донельзя ободранная стена – словно бы сценический повтор тех развалин…
А люди внизу не только устраивают праведный суд над судьями. Они пьют пиво и вино, ходят в оперу и музей Дюрера, заходят в гости к красивым женщинам, вспоминают о былых встречах, о путешествиях, веселятся на «дне дурака», хором поют в пивных и танцуют в барах… Они просто люди, чьи девушки уже сменили шинели на платьица… и которые готовы стопроцентно забыть, простить и потерять.
Потому что они – люди. Вот такие, как есть. И Яннинг, рвущий свою и нашу души покаянием, не очень-то всем и интересен…
А спектакль хороший. Он идет всего 2 часа, и все – очень сложное и упрощенное до чепухи, очень в нем сбалансировано. Замечательная сценография. Превосходно подобранные музыкальные номера. Прекрасно играют артисты… может, кому-то это покажется смешным, но я выделяю не только Гришина, Редько, Уварову,Исаева, Епифанцева… ну, и других РАМТовских звезд. Удивительно хороши и до гранулы миллиграмма точны бессловесные «официанты» (а впрочем, в их ролях – тоже РАМТовские звезды).
Так что я с удовольствием посмотрела «Нюрнберг» в четвертый, и явно не последний раз. Очень порадовалась тому, что множество пионЭров в зале смотрели спектакль со вниманием… надеюсь, и с пониманием.
Тайные записки тайного советника. Театр Эрмитаж. 21.04.2016.
На каждый новый для себя спектакль я иду с ожиданием Чуда. И иногда оно случается. Увидишь, удивишься сперва, а потом начинаешь дышать коротко и неглубоко и блестишь слезами восторга на широко открытых глазах.
Старые любимые спектакли, которые пересматриваешь с большей или меньшей частотой – это другое. Тут как встреча со старым добрым другом: уткнешься носом в его плечо, вдохнешь любимый запах… и пусть дальше он говорит-говорит-говорит, а ты улыбаешься тихой радостной улыбкой и желаешь, чтобы неоднократно слышанный рассказ все равно не кончался…
Помню, как еще на прогоне «Тайных записок» я поспорила с умным человеком, который утверждал, что спектакль очень пессимистичен – ведь в нем говорится о предстоящей скорой смерти и о том, что финал жизни может быть печальным и беспросветным. Ну да, всё вроде бы так. Но у меня было другое: да, печальный финал неизбежен… Но, в общем, жизнь прекрасна и удивительна - если в ней есть (было) хорошее – истовая увлеченность своей профессией, верные друзья и любовь… Да, она практически прошла мимо, и лишь почти неощутимо коснулась легким дыханием… но она – БЫЛА. То есть, там, в длинной очереди к Святому Петру с ключами, будет что вспомнить и чем похвалиться.
Спектакль чуть замедлен. Но я люблю эти эрмитажные замедления: внимающему зрителю достанет времени увидеть и рассмотреть, услышать и понять… Лучше всего – взгляды. Это когда Николай Степанович и Катя сидят и смотрят друг на друга. Вроде бы их разделяет всего несколько шагов театральных подмостков… однако по факту между ними - стены, улицы, другие люди - и все равно их взгляды пересекаются и… я уже как-то писала – кажется, поставь на линии взглядов лист бумаги – он воспламенится. И последняя сцена, в харьковской гостинице, когда Катя что-то говорит… и, в общем, неважно, что… а Николай Степанович смотрит в сторону… и вдруг он поднимает на нее глаза… Боже мой! КАК он на нее смотрит!!! «Пойдем, Катя, завтракать. Будет плакать». А мне все время слышится вместо «будет» - «будем»… И они будут плакать. Врозь. Он – до самой своей смерти. Она – много дольше… Потому что – слишком поздно. Потому что – не сложилось. Но все-таки это будут счастливые слезы, ибо – пусть (да-да!) лишь почти неощутимо, легким дыханием… Но оно – было!.. И если бы ему понадобилась ее жизнь – он мог придти и взять ее…
Вот вроде бы все печально. И выхода нет. Но – будет же финальный его взмах зонтом, и из согбенности – рывок вверх, к яркому солнечному лучу. И последние фразы, уже на поклонах, которые с легкой улыбкой скажет то ли Николай Степанович, то ли актер Михаил Филиппов… Да. Я тоже хочу «проснуться» лет через 100 и посмотреть, что тогда будет – с наукой. Но для меня важнее – с театром. А еще я хочу, чтобы меня любили не за «что-то», а просто потому, что я – есть.
И еще – в спектакле очаровательные вставки из текста чеховской «Чайки». Кто-нибудь знает, что этот спектакль в Москве был впервые сыгран не в нынешнем здании МХТ, а там, где находится Театр Эрмитаж… в котором сейчас рЭмонт… возвращения в который я, как и мои любимые эрмитажные, жду с нетерпением.
На моем билете пояснение: спектакль про человека, оказавшегося один на один с собственным сознанием. Но режиссер спектакля Робер Лепаж, тонкий интеллектуал и отрешенный философ, совсем не оригинален в этой ремарке. Ведь если вспомнить черно-белый фильм Григория Козинцева с Иннокентием Смоктуновским в главной роли, то уже там все персонажи, кроме Гамлета, не что иное, как детали, штрихи, даже туманные фантомы; сам же Гамлет помещен в стерильную обстановку, его Эльсинор как будто выжжен, высушен. Нет ничего: голый двор, пустынное побережье, бесплодная земля. Он так или иначе наедине с собой, с собственным мировосприятием. Лишь море мерно шумит на безжизненном берегу и советует ему... забыться сном. И Лепаж создает для своего Гамлета этот сон: эфемерный, сказочный, завораживающий и вместе с тем "безумно умный" и располагающий к нескончаемым размышлениям.
Новаторство Лепажа, я считаю, не столько в диковинных технических ухищрениях, ставших возможными сейчас, - тем более, что и для него самого новейшие технологии всего лишь средство для достижения главного; и даже не в том, что его Гамлет меняет лица, одновременно становясь всеми остальными персонажами пьесы. Его уникальность состоит в том, что он, как никто, по-своему, чувствует связь и преемственность эпох, а вместе с ними и человека с его мирозданием, делая шекспировскую драматургию невероятно актуальной и современной. Это мой первый "Гамлет" на театральной сцене, и я очень рада, что им оказался именно спектакль Робера Лепажа.
Действительно, постановка настолько интересна и необычна, что о ней можно говорить и говорить. И прежде всего, конечно, о самом знаменитом кубе-трансформере, ставшем, собственно, сценой для спектакля канадского режиссера. Можно сказать, что в нем Лепаж воплотил не только свою идею, но и мечту нашего Константина Станиславского вкупе со сценографическими представлениями Гордона Крэга, ставившими "Гамлета" в МХТ и мечтавшими о прорыве в сценической театральной технике.
Трехмерный, парящий в воздухе раскрытый куб, - это не "техника на грани фантастики", это сама фантастика и есть, как может показаться поначалу. Инженер-гидравлик Карл Фийон, художники по свету и видео Бруно Матт и Лионель Арну оказались профессионалами такого высокого класса, что в самом прямом смысле сделали сказку Лепажа былью на сцене Театра Наций. Однако я не устану повторять, что главный герой на сцене это Артист с его почерком, личностью, фантазией и всем тем, ради чего мы и приходим в театр. И еще, как мне показалось, в данном случае артист и режиссер оказались настоящими абсолютными единомышленниками, вложившими и получившими друг от друга очень многое.
Трепанируемый череп с обнаженным функционирующим мозгом Гамлета - и без нашего Евгения Миронова куб так и остался только кубом, пусть и волшебным. У актера здесь сложнейшая задача: во-первых, чисто трюковая и потому достаточно опасная; и, во-вторых, на мой взгляд, не менее сложная собственно драматургическая. И с тем, и с другим он справляется виртуозно - так, что дух захватывает.
Невозможно (да и не нужно!) уследить, с какой ловкостью и точностью он меняется и внешне и внутренне; череда сцен сменяется одна другой, за одной трансформацией персонажа следует вторая, третья, четвертая... Постепенно просыпающийся от смертельного сна герой в палате душевнобольного: он с трудом освобождается от собственных пут - смирительной рубашки, - и начинается игра разума, Гамлет начинает думать, а значит, существовать - и на наших глазах он создает свой мир, являющийся плодом его воображения. Он погружает нас в атмосферу 60-х годов, в свете которых и происходят известные события. Как пояснил сам режиссер, это эпоха тотальной слежки, прослушки и "холодной" войны как нельзя лучше отражает дух пьесы и его личное решение спектакля; вот и тот же Полоний оказывается типичным номенклатурным шпионом, с нюхом ищейки выискивающим по многочисленным мониторам "секретную" информацию в секретной комнате. Наверное, для пущей "остроты" Миронов добавил ему изрядную долю комизма и юмора - как в облике, так и в самой игре.
Мать Гертруда тоже взята из 60-х - теперь уже богемных: голливудская кинодива со всеми атрибутами, статусом и прочей ерундой. Призрак отца будет парить в воздухе на лонжах в белом мундире и в орденах, - действительно призрак с голосом, звучащим как бы из небытия. Клавдий - точная "копия" отца Гамлета, вероятно говорящая о его вероломной подмене и коварстве, с которым тот расправился с королем, - на что указывает и черный, а не белый, цвет мундира. Озрик - фарсовая кривляющаяся марионетка на ниточках в нелепом бестолковом сюртуке, мешающем ему дразнить этот погрязший во вранье мир. Розенкранц и Гильденстерн - одновременно крупные планы видеопроекций, отражающих актера в данный момент, когда Гамлет общается со своими друзьями - экранными отражениями. И, конечно, Офелия - она также безумна, как и Гамлет; она дает и тут же отнимает жизнь у своего продолжения, а затем гибнет сама. Ее смерть невероятно красива: длинноволосая белокурая почти сказочная нимфа долго парит в толще голубой воды, пока образовавшаяся воронка не поглотит ее окончательно. Вообще, в части актерской работы меня буквально поразили две сцены.
В "Мышеловке" Миронов-Гамлет, по очереди пересаживаясь из одного кресла в другое, проигрывает всех ее участников, причем не прибегая к смене грима и костюма. В этом - высший пилотаж его мастерства, как и в знаменитом монологе "Быть или не быть", ставшим здесь безоговорочной кульминацией. Он начнется в ванной комнате, в которую в очередной раз превратится обиталище-куб; Гамлет обратится к своему отражению в зеркале, пытаясь побриться и в результате поранившись. Появившаяся кровь вдруг подтолкнет его к идее самоубийства - и тут дверь ванной распахнется. Куда она ведет? В черную бездну. Гамлет выходит в нее, и тут куб поворачивается и он оказывается на самом его верху - герой выходит за грани куба. А там - бесконечное звездное небо. Беззащитный беспомощный мальчик оказался один на один со вселенной; он вдруг садится на самый край своей маленькой планеты и, подперев рукой голову, печально смотрит вдаль. И в этой фантастической по своему смыслу и значимости сцене заключено нечто большее, правдивое и до боли ясное для нашего зрительского понимания. Трагический шекспировский монолог как таковой: одиночество внезапно открывшейся истины, человек наедине... с космосом. Человек, изо всех сил пытающийся ухватиться за ничтожную возможность сохранить свою индивидуальность, идентичность, уникальность в современном мире с его глобализацией, очень похожим на гамлетовский Эльсинор. Вот поэтому тема человека, уникального, не "шаблонного", не "копирочного", не желающего раствориться в навязываемом ему обществе и системе прозвучала очень остро и актуально.
"Гамлет / Коллаж" это еще и Гамлет / Калейдоскоп, - настолько быстро, ярко, затейливо, фантазийно сменяются его непредсказуемые, но при этом осмысленные картинки. Настает такой момент, когда ты перестаешь понимать, пространственное или плоское изображение перед тобой, реальное или нарисованное. Вот Гамлет в "несуществующей" библиотеке по допотопному телевизору смотрит наше старое кино - и монолог о величии актера посвящен Иннокентию Михайловичу Смоктуновскому. А вот он уже во внезапно возникшей современной лаборатории находит и рассматривает череп бедного Йорика - его томографический снимок. Водоворот иллюзий, ассоциаций, подмен, будоражащая смена настроений самих декораций - да, вместе с Гамлетом-Мироновым они оживают; точнее, это он вдыхает в них какую-то своеобразную, особенную жизнь - жизнь персонажей мгновенно возникающих галлюцинаций. И по сути гигантский аттракцион становится ничем иным, как неким компьютерным квестом, в котором воспаленное ожившее сознание без остановки меняет свое "обличье" с целью найти единственное, а потому заведомо призрачное направление в бесконечных ловушках наисложнейшего лабиринта - собственного мозга.
Ум и безумие - полярные понятия, антиподы, исключающие друг друга. Но грань между ними так тонка и относительна, что они всегда находятся в неимоверной близости между собой. Вот и беда Гамлета отсюда: он слишком много думает. И свою историю он завершает там же, где и начал, - в палате для душевнобольных - в той же позе, в том же месте. И снова перед нами - Актер, волею судьбы и посредством своих умений и талантов разыгрывающий представление одного исполнителя. И совсем неважно, то ли это Гамлет притворился сумасшедшим, то ли это некий дух, названный Актером, - Евгений Миронов демонстрирует подлинную игру во всех ее проявлениях, ради которой и стоит смотреть "Гамлета" Робера Лепажа.
Я вам не скажу за всю современную драматургию, но практически все то, с чем я сталкивалась на театре или в чтении, было нехорошо. Потому что – ибо там было слишком много лишних слов, в которых тонуло единственно важное, о чем промолчать и правда нельзя…или, что еще хуже, в этом бурном и мутном потоке текста главного совсем не было.
Я, пожалуй, понимаю, почему была написана пьеса «Плешивый ангел». Думается, ее автор, взаправду живший тогда, в 70-е, в многонаселенных бараках с удобствами во дворе на улице Засухина, мучается тем, что он – единственный из тамошних обитателей, кто на сегодняшний день реально живет жизнью, пусть относительно, но богатой и счастливой. Остальные – те, от которых собрано по фразе, по жесту, по привычке – либо трупом в Енисее, либо, отбыв своё на малоденежной ставке провинциального бухгалтера, теперь выкликает из окна своих взрослых детей (пусть грязную пеленку им поменяют).
Это понятно. Не поняла только, зачем это поставлено – да еще самой Генриеттой Яновской. Да, пьеса о любви… но даже потрясающий режиссер не смогла мне доказать, что любовь должна быть именно такой – через кровь и уксусную эссенцию в пищеводе. И несть спасения…
Актеры играют удивительно, точность попадания в образ у всех абсолютная. А сколько любимых лиц на сцене… Павел Поймалов, например – всегда огромная радость его видеть… В программке спектакля про одного персонажа говорится, что он человек, в общем, неплохой, и все там неплохие… На сцене ведь нет виноватых – правы вроде бы все, и все - прямо по Высоцкому, «по своему несчастная эта самая лесная голытьба»… а не жалко никого.
Кстати, список действующих лиц и исполнителей в программке – чудесный. Ну вот, например: КОЛЯ МАЛИНИН — он хочет счастья и покоя. Но покой, как это выяснилось, нам только снится. А счастья, как окажется, вообще нет. — Константин Ельчанинов
ЛИЗА КРИВИЦКАЯ — молодая девушка. Тоже хочет счастья и будет счастлива, но лишь ценою крови. А ценою крови разве счастье? — Мария Луговая
СТАСИК КРИВИЦКИЙ — родной брат Лизы. Его учителями были: улица, философ Монтень и гробовщик Федор. От подобного эклектизма он, вероятно, скоро сопьется. — Максим Виноградов
С каждым хочется познакомиться, поближе узнать, правда? Но знакомишься, и оказывается, что в этих нескольких словах все про человека сказано, а нам еще несколько часов информацию добавляют и добавляют…
Сначала я «поймала» пьесу и спектакль на неточности: вот звучит гимн – и открывается винный магазин. Потом поняла, что все верно: это в Москве гимн звучал по радио в 6 утра (лично мне устраивая ежедневную побудку), а там, у них, на Енисее, «с видом на оз.» (Байкал?) временная разница поднимала всех работающих на 4 часа позже. И еще. Барак (гордо называемый «усадьбой») – ведь не показалось мне, что стены его пропитаны черно-серебристой угольной пылью… или это следы от многолетних кислотно-химических дождей?
На ул.Засухина страсти кипят под стать лучшим произведениям классики… Все правильно: «насмотренный» зритель опознает в содержании и пьесы Чехова, и пушкинское письмо Татьяны к Онегину, и фрагменты поэмы «Москва-Петушки»… правда, все это будет утрированным, упрощенным и огрубленным… Но – линии сюжетные повторяются. Например, вновь девушка любит писателя, а влюбленный в нее юноша стреляет себе в висок… Но все это – после грандиозной свадебной пьянки.
А писатель – вы уж простите, но ежели то, что он читает из рукописи, и есть самое лучшее его, сокровенное и умное… может, пусть лучше для детского театра про котика Мурлыку продолжает писать? Кстати, с чего это Стасик решил, что «игрушечные» пьески – это плохо и мастера недостойно? Может, то, что для детей пишется, это и есть основное, за что на том свете простятся все прегрешения?..
В общем… ох, не знаю. И посмотрела вчера не без удовольствия. В зале люди в основном приятные, актеры на сцене превосходные (Павла Поймалова уже упомянула – не грех и второй раз назвать; а еще Игорь Ясулович, и Александр Тараньжин, и Александр Вдовин, и Антон Коршунов; сценография Сергея Бархина, что означает – превосходная; и из зала парадом командует, попутно голосом из окошка крича, сама Генриетта Яновская)…
И в то же время пересматривать спектакль однозначно не пойду, за один-то раз устала… А вот кое-что из того, что видела, но что в репертуаре МТЮЗа не укоренилось, я бы пересмотрела с удовольствием. «Шутов Шекспировых», например. Или «Дульсинею»…
Ирината
администратор
Пост N: 7439
Отправлено: 06.05.16 12:20. Заголовок: Три года. Студия Теа..
Три года. Студия Театрального Искусства. 05.05.2016.
Вчера лег в десять и сегодня утром проснулся в девять с таким чувством, как будто от долгого спанья у меня мозг прилип к черепу и все такое. А после обеда нечаянно опять уснул, и теперь я весь разбит, испытываю кошмар, в конце концов...
(с) Чехов. Чайка
Весь спектакль – словно один долгий сон (и декорация – панцирные кровати, и костюмы – словно бы белая одежда для сна). Сон – не кошмар, а просто из тех, про которые и во сне понимаешь, что смотреть его не хочешь, горько и противно… просыпаешься на мгновение, а потом вновь уплываешь в липкое и тягостное…
Я вчера даже заплакала в конце: вроде бы происходящее на сцене ни гранулой миллиграмма с моей судьбой несхоже, а вот тоже: жизнь-то уже на излете, на моем Острове Истины осталась лишь узкая кромочка не замытого океаном жизни пространства… Как-то жила, что-то делала… а ведь, по сути, всё у меня так же, как у Алексея Лаптева: жизнь кончается… а ведь она, по сути, еще и не начиналась.
Тронул меня вчерашний спектакль… Прямо таки нарезом по сердцу провел. Печально было, и хорошо, и повторить захотелось… И повторю.
Чехов – вообще очень печальный писатель. Даже в водевильчиках и легоньких историйках Антоши Чехонте грусть, в которой живут смешные нелепые люди. А уж в более серьезных произведениях писателя – сплошные наброски к будущему ich sterbe… И несть спасения. Я, честно говоря, ждала, что театр захочет осушить мои слезы, как это сделал Эрмитаж трехминутной финальной вставкой в тамошнего «Тайного советника»… Нет, здесь было по другому. Печаль осталась открытой раной – и даже поклонов классических не было: ОНИ замерли, словно на старинном дагерротипе, и, сидя неподвижно, просто смотрели на НАС, потихоньку покидающих зал. Смотрели равнодушно, а вернее, совсем нас не замечая: что им наша жизнь и наши проблемы…
В общем, спектакль очень рекомендую; для меня, посмотревшей в СТИ почти весь репертуар, «Три года» - лучшее.
Потому что – чудесное соч. А.П.Чехова (так в программке). И актеры прекрасные, а в главной роли – совершенно феноменальный Алексей Вертков. И театр – ну просто нереально милый. Вместо всегдашних зеленых яблок зрителей вчера встречали домашним вареньем… вот так сидишь за длинным, совсем не театрально-буфетным, а словно бы семейным столом, и накладываешь себе в вазочку: клубничное… вишневое… а напоследок – «кружовенное» (как в чеховском «Иванове»).
А во дворике СТИ вовсю цветет белым цветом вишневый сад, и краснокирпичные здания бывшей мануфактуры Алексеевых, не попорченные дурновкусием нынешнего градоначальника, на фоне синего неба… это такая красота, что и в дальние страны уезжать не хочется. А просто – посидеть здесь под березками, а потом зайти в театр. И восхититься спектаклем.
Прорваться вчера сквозь кордоны на прогон в Камергерский – это было дополнительное шоу… Но прорвалась и, в общем, спектаклем довольна.
Во-первых, великолепно сыграли Филипп Янковский и Ирина Пегова (все прочие, включая студентов в финальной массовке – тоже вполне достойно). МХТовская машинерия – совершенно потрясающая и, при умелом с ней обращении дает уникальные сценографические спецэффекты. Видеопроекция – вечный дождь – хороша. И – фантастические черно-белые цветы, все больше сцену заполняющие, тоже интересная придумка (а мне больше всего понравилось, когда в начале лотос с картинки на стене оборотился огромным «живым» цветком).
И история о потерях-обретениях-потерях была бы тоже хороша. Самое начало – диалог Дэвида и Мэрил о боязни смерти близкого человека с неожиданным финалом – вообще очаровательно. И появление друзей то ли в карнавальных костюмах, то ли в виде старых любимых игрушек очень славно.
В общем, все хорошо, изящно, по-режиссерски и по-актерски честно и красиво… А у меня вновь то же нарекание к современной литературе и драматургии… Именно – слишком много слов. Их так много и они столь необязательны, что в какой-то момент превращаются в сценическую шелуху… и их просто сдувает сквозняком. И несет действие без руля и без ветрил, мотает из стороны в сторону. Вместо того, чтобы накрепко поставить на якорь смысла.
Может, конечно, я ошибаюсь и смысл новых текстов – как раз в отсутствии смысла? В том, чтобы бесконечными монологами, в которых говорится умное о светлом и правильном, доказать, что считавшееся белоснежным на самом деле розовое в зеленую клетку… а ты дурак, много лет принимавший априори белое за белое. Но на самом деле все эти правильные и умные речи – элементарный вампиризм, выкачивающий душу с целью замены ее на другую – «правильную». И слова-слова-слова, словно маятник гипнотизера, качаются перед носом… спааааать… и когда ты проснешься, поймешь, что все не так, ребята… И проснувшись от кошмарного сна, можешь попасть в кошмарную явь, где одного из твоих друзей уже нет в живых, а у других все спутано в неразрубаемый Гордиев узел… Так что же: выдуманный тобой мир, жизнь под колпаком с нереальным, но любимым человеком – это и есть ИСТИННОЕ счастье? По мне – пусть будет так… нежели в обыденной жизни несуществующие беременности, соитие американского буддиста с богатым покровителем и отравленное виски (кстати, фраза о наличии яда в хозяйстве каждой женщины – превосходна!).
Но, в общем, спектакль хороший. И я с этого начала. Вот только текст… «Наши мечты – это наша работа, которую мы во что бы то ни стало должны сделать хорошо». Правильная фраза? Кажется, да. И она очень важна для автора, иначе герои не повторили ее несколько раз. Вот только… Мечты – это то, что есть в душе. А работа, которая «во что бы то ни стало» - это тяжкий труд при полном отсутствии романтизма. То есть – при отсутствии тех самых «мечт». Да еще если тебя железной метлой «правильных» слов к счастью загоняют (раз ты мужчина, то та должен, обязан и не имеешь право; если это любовь – то это так и только так, и ни в коем случае не иначе)… Вот как хотите – но те гигантские черные и белые «лопухи» и прочие орхидеи и лотосы, что на сцене разрастаются – они удобряются неправдой. Ну, и ханжеством.
Ирината
администратор
Пост N: 7443
Отправлено: 16.05.16 12:52. Заголовок: Дороги, которые нас ..
Дороги, которые нас выбирают. Театр Сатиры. 15.05.2016.
Произведения О’Генри, такие легкие и веселые – на первый взгляд, зачастую при переносе на театральную сцену утяжеляются или, напротив, облегчаются до опошления (что, как понимаете, еще хуже). Автора я знаю и люблю давно, что-то видела из театральных и кинопостановок его произведений. Видела и… забыла. Из по-настоящему хорошего театрального – маленький мюзикл «Рождество О’Генри», идущий сейчас на малой сцене театра им.Пушкина. А еще из того, что видела и забыть не могу – в АпАРТе был когда-то славный «Вождь краснокожих»… Да еще аж с 1996 года помню выпускной спектакль ГИТИСа (еще даже не РАТИ, кажется), где Сопи и… совершенно фантастический памятник Чарли Чаплину играл молодой Арсений Ковальский.
Что до спектакля Сатиры, то это тоже мюзикл – поют и танцуют драматические актеры. Меня, собственно, даже не О’Генри на спектакль притянул. Там был магнит попривлекательней: на программке, в ряду авторов постановки, фамилия Андрея Семенова… Конечно, «Дороги» надо было смотреть премьерой, когда и пели-танцевали наверняка повдохновеннее (нет, в принципе, во вчерашнем спектакле с этим все в порядке… но все-таки…), и сам Семенов энергично дирижировал оркестром.
Но – тогда не получилось. А смотреть можно и нужно, особенно когда «мысли черные к тебе придут». Соответствие автору – легкость и веселье – в спектакле есть. Музыка (тот же Семенов) – прекрасная. За основу взято четыре рассказа. Три очень известные: «Фараон и хорал», «Последний лист» и «Русские соболя». «Комедию любопытства» я как-то в свое время без внимания прочла… вот – восстанавливала.
Что до актеров… Забавно, после чуть ли не десяти лет «пропуска» спектаклей Театра Сатиры смотреть на сцену и… никого из находящихся там не знать. Поэтому с чистого листа.
Великолепен Олег Кассин в роли Сопи. Всё на месте, каждое появление на сцене – безупречно. Как раз превосходное «о’генриевское» сочетание веселья и легкой грусти. Очень музыкален, пластичен… Два его приятеля-бродяги – такие разные! – П.Мисаилов и С.Колпаковский, составляют с Кассиным прелестное трио… Как бы он – центральное изображение спектакля, а они его обрамляют. (Очень смеялась над: «Он музыкант, у него сегодня украли скрипку, переживает»).
Замечательный Юрий Нифонтов/Берман – он открывает спектакль, и потом несколько раз становится его центром… Прекрасная, серьезная и грустная роль…
Еще понравился Игорь Лагутин в роли Малыша Бреди – красив, эффектен и… веришь, что такой человек может быть гордым до гранулы миллиграмма.
Так что рекомендую. Без ожидания чего-то глубокого, а просто – поправить настроение и выйти из театра с улыбкой.
*** Еще. Так забавно: приходишь в театр, где нога твоя не ступала много лет и где ты не знаешь ничего: ни артистов, ни общих правил… А оказывается все просто: в зале всенепременно найдется человек, которого ты видишь в первый и, возможно, последний раз в жизнь. Но за минуты перед началом и в антракте ты успеваешь столько переговорить, столько узнать об этом театре и многих других, где твоя нога и не ступала… А потом расстаешься, даже не узнав имени.
Зато… …а не посетить ли мне Губернский театр, про который мне вчера рассказали?
Ирината
администратор
Пост N: 7445
Отправлено: 18.05.16 13:15. Заголовок: Яма. Театр на Малой ..
Яма. Театр на Малой Бронной. 17.05.16.
О спектакле можно одной фразой: «Танцуют драматические артисты». Точнее, они даже не танцуют, а ритмично двигаются, вкладывая в жесты все, что можно сказать словами. Иногда говорят – например, спектакль начинается с монолога коммивояжера (сиречь – сутенера) по фамилии Горизонт (один из самых любимых мной на Бронной – Данил Лавренов), продающего в публичный дом свою невесту Сару.
Рекомендую купить и прочитать программку с «либретто» - если уж вы не читали саму повесть…Ну, это молодые могут пройти мимо Куприна с «Ямой»…для поколения постарше полузапретное это произведение было одним из мало-мальски доступных произведениях «ПРО ЭТО». Все читали.
Посмотрела спектакль не без удовольствия, могу рекомендовать к просмотру – особенно тем, кого танцующие в драмтеатрах драмартисты (а танцуют они сейчас практически повсюду) не смущают, а наоборот – радуют.
Есть выходы и номера просто оооочень замечательные. Есть – попроще. Есть вписанное в драматическую канву произведения. Есть… ну, не так хорошо вписанное.
Дамы – все, и «публичные девочки», и их хозяйки, понравились больше танцующих мужчин. Думаю, это потому, что номера выстроены Егором Дружининым в большей степени на них.
Актеров и актрис малобронных я уже неплохо узнаю – вот, Лавренова похвалила. Похвалю еще Т.Тимакову и Н.Беребеня – знаю и люблю их по «Канкуну»; в «Яме» они тоже хороши.
(Ну, и приятным бонусом для меня было то, что – посетив этот театр в последний раз еще в августе прошлого года, я услышала на входе укоризненное, мол, что же Вы так редко к ним ходите… премьеры пропускаете. Да. Надо «догонять» не отсмотренное).
Фото: В.Майоров
Ирината
администратор
Пост N: 7446
Отправлено: 20.05.16 13:37. Заголовок: Чудаки и зануды (по ..
Чудаки и зануды (по книге Ульфа Старка). Театр Сфера. 19.05.2016.
Сначала мне показалось, что всё разрозненно и чересчур шумно. Слова, действия, на секунды появляющиеся люди… Потом – нормально, из мелких кусочков начал собираться паззл… но будь я на энное число лет моложе – он сложился бы быстрее и проще. Мне удается настроить мозг на клиповое мышление… но ведь они – большая часть героев спектакля – подростки, они в этой клиповости живут практически все время. Ну, мне вот стихи Тумаса Транстрёмера показались странными, и «легли» только в последней сцене, сцене общего застолья (поминок по деду), а дети и подростки в зале ничего, сидели, смотрели и слушали внимательно, с пониманием происходящего на сцене и всего того, что на ней говорят. А иногда вроде бы даже с завистью: ведь по сути, все без исключения дети – по натуре чудаки… но в последнее время у нас из них все чаще делают маленьких зануд. Они не сопротивляются – но ведь, скорее всего, сохранившимся чудакам завидуют…
Собственно говоря, я и сама во многом чудачка… что не мешает мне быть и занудой, стремящейся выстроить существование (свое и других) по правилам. Поэтому – я отлично понимаю шебутную маму Симоны. И деда, сбежавшего из больницы в пижаме и красных женских сапогах на каблуках… но для встречи с умершей 5 лет назад супругой одевшего лучший свой белый костюм. Это от чудака. А от зануды – ну, как можно пропустить день рождения единственной дочери, да еще устроить в этот день переезд на новое, неприятное ей место жительства? Или забытая собака… Ну, как можно ее ЗАБЫТЬ, а забыв, не искать животинку денно и нощно? Вот это у меня от зануды: надо ликвидировать то, что в жизни не по-честному… Впрочем, то, что собаку таки забыли, доказывает, что и у чудаковатых героев спектакля занудство в крови осталось: ну, не могут чудаки вот так обидеть доброе животное!
Почему-то вспомнила: когда поступала на журфак, писала на творческом конкурсе тему про подростков – хотя никогда специально этим не интересовалась. Но вот почему-то взяла и написала… И поступила, кстати.
В спектакле как раз подростки с их кажущейся беззаботностью и безбашенностью… А на самом деле отнюдь все в их мире не просто. Отношения друг с другом, с родителями, с педагогами. Попытка встроиться в окружающий мир на равных – не возвышая себя, не принижая окружающих, а просто чтобы счастье было у всех, и бесплатно. Первая любовь и смерть близкого, любимого человека.
Это просто жизнь. И хорошо, когда рядом с тобой понимающие люди: мама, дедушка, школьные друзья… И хорошо (только, увы, далеко не всегда так бывает), что окружающие тебя классические зануды могут «перековаться» и вновь, как в детстве обретают черты чудачества. Как, например, «друг мамы» Ингве (просто замечательная роль Павла Гребенникова), или учительница, которой очень понравилось быть манекенщицей и прыгать с ярким шарфом. И даже тот занудливый дядька, у которого Ингве сломал забор – он тоже в конце за общим столом… рядом с учительницей, между прочим (а мужа у нее, как мы выяснили, нет).
В спектакле «живая» музыка – например, прекрасная виолончель: дедушка в последний раз играет для своей любимой жены, которая, конечно же, ТАМ его слушает… и ждет.
А еще в спектакле удивительная Евгения Казарина в роли Симоны. Это просто чудо театра – когда она на сцене, играя свою/своего девчонку/мальчишку Симону/Симона.
Ну и, конечно, в конце звучала АББА. Как же иначе: Швеция, и без этого ансамбля. И мы с подругой вспомнили тоже шведское, любимое: она – Муми-Троллей, я – Эмиля из Лёнеберги. Вспомнили и – немного позавидовали шведским детям, из которых вырастают потрясающие чудаки.
Свадьба Кречинского Театр Эрмитаж. 20.05.2016. Закрытие сезона.
Если вы хотите понять, в чем эстетическая суть театра Эрмитаж – посмотрите, как играет К.Тумилович своего Расплюева. Вот она – «Школа клоунов» в концентрированном, сгущенном виде. Белый он клоун или рыжий – не совсем понятно. Ибо пощечины получает, как белый, но ведет себя нагло, да и одет так, что вроде бы белизны в нем и не было никогда… Впрочем, стоп: а «гнездо с деточками», а воспоминания, как били когда-то?... Но, в общем, в любом случае – клоун.
Играют на клоунских приемах и остальные: и Тишка (Д.Назаренко) с «вечевым колоколом», и кривоногий Нелькин (С,Сухарев) – очень смешно, когда он говорит «так и вкатился», и ростовщик Бек (Ю.Амиго)… А вот купец Щебнев (П.Кудряшов) – это тот, кто раздает пощечины. Да еще бьет не смазанным ударом, а норовит с приятной улыбкой – под дых, да посильнее-побольнее.
Семейство же Муромских… Ну, в общем, это те же клоуны в начале спектакля. Чего стоят пробежки тетушки Анны Антоновны (Д.Белоусова) – и бантик на голове у нее так смешно подпрыгивает. Или Лидочка (А.Черных) – простушка с вечно рррромантично приоткрытым ротиком и полуприкрытыми глазками. Это потом, к концу ближе, превратятся они в людей – несчастных, страдающих… словно предвидящих будущее свое страшное «Дело».
Что до Кречинского (Е.Редько)… Вот тут все не просто. Ибо клоунское и реальное, человеческое перемешано в нем, как стеклышки в калейдоскопе: поверни на малость, и уже совсем иной узор получится. Может, это от того, что – авантюрист? Потому что жить, не меняясь постоянно –bored shitless?
Я люблю людей «калейдоскопных». У которых зажигаются глаза – работу ли они интересную делают или авантюру закручивают… И, черт побери, я не менее Расплюева восторгаюсь ловкой подменой, им произведенной: ведь это не просто так, это ж целая цепочка сплетена, да как изящно. И даже… ну, скажем так: отчасти это потому, что Кречинского играет именно Евгений Николаевич – я уже писала о том, что его сценическим персонажам веришь всегда. Даже когда они врут. Так вот: я даже почти прощаю ему монолог о том, что Лидочку в будущем надо «вот так» - и жест, словно в комок использованную бумагу сминают (а помните, он уже сминал так реальную бумагу – когда письмо невесте не складывалось?). Тут ключевое слово «почти», но все-таки… прощаю. Но ближе к концу… отвратительно наглое его «бабёнка» в тот момент, когда капризное «люблю» (льюблью) девушки оборотилось тем же словом, произнесенным искренно и восторженно… и, кстати, как изменилась – повзрослела и похорошела – Лиза…
Я приняла и полюбила этот спектакль. Несмотря на его НЕПРОСТИТЕЛЬНЫЕ провисы и длинноты – мне, каждого из актеров любящей и смысл замедления понимающей, они только в радость… Но – воля ваша! – надо же как-то заботиться о публике, при сбоях и непонятных замедлениях ритма скучающей в зале…
Впрочем… Вот выходит на сцену Редько – и совсем упавшая энергетика выравнивается, а потом рывком идет вверх. Лучшие сцены спектакля именно с его участием. Это – когда он, пресекая грохот, шум и гам, в который и своё вносит, вдруг тихонько спрашивает у Лизы: как она себя после вчерашнего бала чувствует? Или – когда невольно вслушиваешься не в разговор Муромского и Расплюева на авансцене (превосходная сцена, кстати!), а востришь уши, дабы услышать фон: два голоса, поющие романс в «дальней комнате». Или – когда загораются глаза Михаила Васильевича: он нашел тот рычаг, который перевернет сейчас его судьбу (и судьбу других людей тоже – вон, Расплюев аж на 200 тысяч надеется). А когда он, в разговоре с Муромским, сидит в зале, и потом поворачивается с мокрыми от слез глазами – оскорбленный, обиженный… ах, артист, ах, авантюрист!
Ну, тут еще можно и о музыке рассказать… Потом – буду же еще пересматривать спектакль. Или о сценографии… Вот тут не всё для меня работает… Но «ять» на ящике – это ведь почти современный знак рубля. Буква несуществующая. Да еще – если перевернуть… если в зеркале отразить… Тройное отрицание, трехкратная нереальность. Просто - супер!
Ирината
администратор
Пост N: 7448
Отправлено: 27.05.16 17:41. Заголовок: Не покидай свою план..
Не покидай свою планету. Театр Современник на сцене театра им. Моссовета. 26.05.2016.
Собственно говоря, это не совсем Современник. Это некий проект «Представляем друзей», в который Современник вложился одним актером (Артур Смольянинов) и, возможно, начальными деньгами, техническим оснащением, идеей… и т.п.
Вчера был именно Смольянинов – хотя я брала билет из расчета участвующего в проекте Константина Хабенского. Но Смольянинов актер хороший… и ладно, я – не фанатка. А в финале подумалось, что Хабенский бы меня просто «срубил» своей энергетикой, хотя мне достаточно было просто утИшения и легких слез от Смольянинова… Так чтобы всё было по-правильному.
Помимо Смольянинова, был оркестр Юрия Башмета «Солисты Москвы». Я уже писала о том, что музыку я, к сожалению, не слышу и не узнаю при повторе… но эмоциональный шум, который вчера создавался на сцене, был мне, как выяснилось, очень приятен и даже необходим для построения финальной эмоции.
Это, как сказано авторами, «сценическая фантазия на тему Антуана де Сент-Экзюпери «Маленький принц». Я же, как часто случается, пояснительный текст в программке прочла только после окончания спектакля, потому нафантазировала своё. Да, примитивно-простенькое. Но – СВОЁ.
Кстати, спектакль «лёг» мне в душу не сразу, вначале я слегка фыркала несоответствию собственного восприятия произведения и сценического его воплощения. В первый раз «пропёрло» на сцене, когда Принц смотрит закат солнца… ну, вы помните, на его маленькой планете достаточно было просто передвинуть стул – и фантастическое зрелище заката повторялось вновь… и вновь… и вновь… Вот тут на первый план вышла как раз музыка и фантастическое видеоизображение… и в душе загорелся тот самый огонь, который и был на сцене Принцем… душой Принца… душой Лётчика…
Это я уже пересказываю увиденное. Чтобы завершить конкретику, скажу, что были фрагменты потрясающие. И смешно было, и ком в горле вставал, и… давно я уже в театрах не плакала так, как вчера… Были прекрасные моменты театрализации и интерактива с залом… и взрывы аплодисментов, и полная долгая тишина… Не рассказываю подробно – кто захочет посмотреть, тот увидит и оценит.
Ну, а в общем… да, банально – и почему до вчерашнего вечера мне это в голову не приходило… Не было никакого Маленького Принца. Была жара, отсутствие воды и предчувствие неизбежной гибели, когда в минуты перед мысленным взором проносится вся жизнь. То есть – первое невыполнимое желание: ну, скажем, живой барашек. Вместо которого подсовывают неизвестно что, да еще отмахиваются: намордник – на, держи, а ремешок к нему не обязателен. А еще в каждом свой честолюбец, которому страстно хочется аплодисментов и признания. И – свой король, который повелевает подданными и даже солнцем, которое по приказу сядет строго в час заката. И в каждом свой математик, собирающий в себе сто тысяч миллионов если не звёзд, то чужих мыслей и эмоций…
И Роза. У каждого есть своя Роза – капризная, нервная. Можно любить, ценить… или не ценить, потому что рядом, оказывается, целые сады таких же точно роз, капля в каплю… И только в минуту разлуки, когда говоришь глупые, ненужные слова… лишь бы не молчать и не плакать (нельзя плакать, нельзя-нельзя-нельзя!), только после этой минуты ты понимаешь, как тебе нужно было то, что ты сейчас теряешь… То ли навсегда, то ли всего на месяц…. Какой это долгий месяц – он длиннее, чем «навсегда»…
…Я вышла вчера из театра из театра с комом в горле и с ощущением, что жизнь печальна… но она прекрасна и бесконечна, словно небо, увешенное смеющимися бубенцами звезд. И даже если жизнь кончается… И даже если жизнь уже кончилась – все равно можно продолжать шагать по ней от третьей звезды и налево, до самого утра. Хотя бы в чьей-то памяти.
Добрая Судьба, видя моё скуксившееся по поводу окончания замечательного отпуска настроение, утешает меня прекрасными спектаклями в разных хороших театрах. Вчера, например, первый раз в сезон был Гоголь-Центр, и спектакль, премьеру которого я пропустила… теперь догоняю. Я назвала вчерашний спектакль «прекрасным», так что, как понимаете, мне он понравился. Первой «ОИ» в театре у меня была постановка Сферы, очень мне понравившаяся, в основном за счет прекрасной линии Петра Адуева/Дмитрия Ячевского. Тамошний спектакль был по возможности для визуальных средств этого театра классическим – то есть как и что Гончаров (в версии В.Розова) написал – то и было поставлено.
«ОИ» в Гоголь-Центре осовременена Кириллом Серебренниковым совершенно. Но даже если убрать из спектакля текстовые дополнения и музыку Александра Маноцкова, произведение Ивана Гончарова – вот оно, да это ж про меня, про нас про всех…
И опять при том, что практически все в спектакле играют превосходно, он оказывается «заточен» на Петра Адуева, которого играет Алексей Агранович. Тут и актерская игра безупречная, и… В общем, я люблю и уважаю таких людей: трудолюбивых, умных, прячущих за позой и ерничеством тонкую душу и доброе сердце. Прячут они их и потому, что просто времени нет на «мимими» и «сюсю-мусю» - надо думать, надо делать – работать, путешествовать, языки учить, в театры ходить – не до вздохов на скамейке и прогулок при луне. И все-таки они иногда открываются. Например, в отношениях к женщине, которые на первый взгляд не без усмешки, убивающей лиризм… но лиризма – НАСТОЯЩЕГО, не внешне-наносного столько, что все «трагические» слёзы мальчика Саши Адуева/Филипп Авдеев рядом с ними не более, чем роса – вышло солнышко нового дня, они и просохли навсегда.
Кстати, отношение дядюшки к племяннику, кажущееся поначалу жестким и жестоким – оно тоже от доброго сердца и от избытка любви. Когда внутри тебя так много, можно поделиться, не убудет… Я, конечно, по деловой хватке и энергетике старшему Адуеву могу только завидовать… но попадались и мне такие «племянники»: нежное, наивное, блеющее существо, ни к чему в жизни не приспособленное и не приученное… Так на же тебе вот того и вот этого – и не замечаешь, как, сперва насосавшись обмакнутым в молоко пальцем, оно уже норовит руку по плечо откусить. И главное – обижено это существо на весь мир, который не замечает его (банальной) неповторимости.
Шел ли к своему успеху сам дядюшка по трупам – неведомо… Возможно. Вот – просит же племянника об откровенной гадости: влюбить в себя Юлию Тафаеву/О.Остроумова. Племянник, правда, сначала попищал о том, что, мол, нехорошо и он этого делать не будет… но вот уже скачет голышом в объятьях престарелой бизнесвумен. О том, что она – стара и безобразна, он своей былой «возлюбленной» потом прямым текстом скажет. И вот уже она воет, как раньше выл на дорогом ковре забытый хозяйкой дог по имени Граф/ Евгений Харитонов. Может быть, и был старший Адуев жесток… но – душа и интеллигентность в нем была, так что, думается, в двухмерность он своих конкурентов не раскатывал. А вот дорвавшийся до власти и денег племянничек… Вот это страшно.
И, если принять появляющиеся на сцене световые круги за три нуля 2000 года… Вот они, те самые мальчики саши адуевы, что нами нынче правят и нам благодетельствуют. Эти мальчики многого добились в жизни: если забытой маме/Светлана Брагарник на могилу две «голландских» лилии клались, то немного лет спустя уже и шикарного венка-триколора не жалко – да хоть всем вокруг. Всему миру – денег много, а все умрут – а пускай.
Ирината
администратор
Пост N: 7451
Отправлено: 29.05.16 23:23. Заголовок: Подлинные истории же..
Подлинные истории женщин, мужчин и богов. Театр.doc. 29.05.2016.
Неумолчный шепот волн в темноте…. Тех самых волн, что обкатывают самые разные камешки в ровную гладкую гальку. Так и время – обкатывает подлинные истории женщин и мужчин, превращая их в легенду. И уже не дознаться, как там и что было у Сизифа и влекомого им на гору Камня, плела ли Арахна покрывало рядом с Афиной или ячеистые авоськи в тюремной зоне, кто на самом деле убил детей Медеи и была ли жена Сократа сварливой – или Ксантиппе просто хотелось обычного бабского счастья, а не философских бесед…
На самом деле, легенда – это уже то, что было с нами несколько минут назад. Пересказать происшедшее, ничего не добавив и не убавив… ну, в общем, попробуйте это сделать, не приврав нарочно или нечаянно. Поэтому все мы боги, творящие своими рассказами новые вселенные. И все мы рабы, вынужденные в этих придуманных историях жить – прикованные к ним кандалами интереса… или просто необходимости. ***
Театр.doc – это очень просто, довольно условно (или у хорошего зрителя не хватит фантазии додумать за авторами и актерами ему интересное?). Это – легкий (в общем-то, и не обязательный) интерактив. Это – большое желание быть полезным и интересным людям… точнее – это взаимный интерес зрителя к театру и театра к зрителю.
У этого театра есть много чего «про политику», и мне это не интересно, ибо «политика есть дело грязное - ей надо людей практических, не брезгующих кровью, торговлей трупами и скупкой нечистот»... (с) А это совершенно не мой формат жизни. А вот про людей – женщин, мужчин и даже богов, в секунду оборачивающихся рабами «не из Финикии» - очень интересно. Потому что самое простое, банальное вдруг может обернуться легендой на века, а легендарное – раствориться в небытии.
Ну, а по конкретике, мне больше всего понравилась первая история, про Сизифа и упрямый Камень. Это было прекрасное начало спектакля, крупная и красивая заглавная буква, с которой все началось. Было в этой истории много и простого, человеческого, и философского… А вот последняя история, про начинающего философа и его раба, показалась длинной и скучноватой… Впрочем, когда философия не была длинной, скучноватой и, в конечном счете, такой вот бредовой, скрывающей за «умными» словами полное отсутствие мыслей?
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 17
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума