Отправлено: 03.11.09 00:45. Заголовок: ДЕНЬГИ/ Не было ни гроша, да вдруг алтын

НОВОСТЬ с сайта театра Сатирикон

1.11.2009

Начались репетиции спектакля с рабочим названием "Деньги" по пьесе А.Н.Островского "Не было ни гроша, да вдруг алтын".
Постановка Константина Райкина, художник Дмитрий Разумов, композиторы Владимир Панков и Валерий Чернышев.

От себя добавлю: Денис Суханов репетирует роль М и х е я М и х е и ч а К р у т и ц к о г о.

Пьесу можно прочитать ЗДЕСЬ.

 Отправлено: 03.05.10 23:37. Заголовок: Тому, кто сможет ..

Тому, кто сможет "вытащить" ОТСЮДА фотографии в нормальном размере - будет моя большая личная благодарность.

Если сделать это техническими средствами невозможно - придется подождать.
Когда пройдет волна рецензий, устремлюсь на дОбычу, попробовав подключить личные каналы.

Превью снимков выглядит вот так:


Автор фото Валерий Шарифулин

 Отправлено: 04.05.10 14:42. Заголовок: Афиша/INFOX.RU ЕСТЬ ..

Афиша/INFOX.RU
ЕСТЬ ВИДЕО!

В «Сатириконе» предъявили бедность как порок
текст: Алла Шендерова/Infox.ru
видео: Евгений Лешин, Алла Шендерова/Infox.ru

Константин Райкин поставил комедию Островского «Не было ни гроша, да вдруг алтын», заменив старинное название коротким и современным — «Деньги». Действие, как сказано в пьесе, происходит на краю Москвы. Только теперь там шумят электрички, орудуют молодежные банды и процветают милиционеры-взяточники.

Однажды в Чертанове

Коллизии Островского фантастически легко проецируются на наши дни. Константин Райкин вместе с художником Дмитрием Разумовым безболезненно переносят действие в Химки или Чертаново. Слева на сцене громоздятся гаражи, справа – облупившаяся стена дома № 5 и шлагбаум. Около него суетится мещанка Домна Евстигневна Мигачева (Эльвира Кекеева), ставшая по воле режиссера стрелочницей в оранжевом жилете. Молодежь — та, что еще не отсидела, режется в пинг-понг, укрепив столешницу на пустых ящиках. А за гаражами, стараясь не отсвечивать, прохаживаются бывалые — те, кто не хочет лишний раз встречаться с Тигрием Львовичем Лютовым (Александр Гунькин). Этот квартальный надзиратель превратился в участкового мента, который обшаривает лачуги, собирая с их обитателей мзду. Лавочник Истукарий Лупыч Епишкин (Антон Кузнецов) днем торгует лучком, ночью – поддельными документами, его жена Фетинья Мироновна листает журнал Forbes и злословит с соседкой-стрелочницей. На веревке сушатся мытые пластиковые пакеты, ветер гоняет сор, а блатные романсы в фонограмме то и дело сменяются жужжанием мух – где торговля, там и вонь. В общем, бедность и ее верные спутницы – грязь, унижение, безвкусица и разврат — явлены современно и красноречиво.

Криминальная сказка

И старшее поколение артистов, и недавние выпускники курса Райкина в Школе-студии при МХАТ играют шумно (видимо, чтобы перекричать грохочущие в фонограмме поезда) и театрально, превращая каждую сцену в отдельный скетч. Уже минут через двадцать все в этом спектакле становится слишком ясно. Скука была бы неминуема, если бы на сцене не появлялся Михей Михеич Крутицкий — разжалованный за взятки чиновник, живущий в страшной бедности, морящий голодом жену и племянницу Настю. У Островского эта самая Настя, красавица и умница, в прошлом привыкшая к роскоши в семье приемной матери, а ныне посланная дядюшкой собирать милостыню, становится главной героиней. Но в спектакле Райкина Крутицкого играет виртуозный артист Денис Суханов. Поэтому главным действующим лицом оказывается старец в ободранной шинели, женской шапке и рваных кедах. В противовес остальным, слишком уж внятным и реалистичным персонажам, в Крутицком Суханова проявляется какая-то чертовщина. Ведь не иначе как черт толкал его под руку, заставляя сперва брать взятки, а после отнимать у жены каждую копейку, рыться в мусоре, стоять на паперти, а потом зашить накопленные богатства в полы рваной шинели. Согбенный, но чрезвычайно подвижный, с орлиным профилем, горящими глазами и неприятным визгливым голосом он кажется родным братом гоголевского Плюшкина, а может, и Башмачкина – не даром старик то и дело нежно поглаживает выцветшее сукно своей шинели.

Но Островский все же повествует не только о Крутицком. У него Настя, стоя на краю гибели, пытается удержаться за вертопраха с говорящей фамилией Баклушин (Алексей Коряков), Фетинья вздорит с Домной, рано созревшая купеческая дочка Лариса норовит слиться в карнальном объятии с соседским недорослем Елесеем – в общем, жизнь бурлит. И все это в постановке, снабженной, кстати, подзаголовком «криминальная сказка», выходит весьма правдоподобно. Но художественной правды, сгущающей происходящее до символа, в спектакле мало. Так что «Деньги» напоминают очередной псевдодокументальный сериал, герои которого по прихоти постановщика говорят языком классика. Сериал о том, что бедным быть стыдно, бесперспективно и даже грешно. А выбраться из бедности можно только чудом.

 Отправлено: 04.05.10 15:12. Заголовок: ...компьютер у меня ..

...компьютер у меня сегодня с утра виснет. Вот - открыл ровно половину рецензии в ИЗВЕСТИЯХ и "висанулся"... Ну, а я от нетерпения ее и начала читать в укороченном виде.
И сразу поняла, что автор сейчас ВРАТЬ БУДЕТ. Ибо - вот оказывается критикесса в зале рядом с незнакомой женщиной... а та, хоть и театралка (массу недавно виденных спектаклей ни с того, ни с сего первой встречной перечислила! и ведь никто не просил...), а сразу к соседке с идиотским вопросом: это уже декорация, или сейчас монты выскочат и начнут всё в красоту преобразовывать?
Нет, мне и самой в этом спектакле красоты явно не хватает...
Но на то я и театралка, чтобы видеть видимое (а иногда и просто ощущаемое... ЧУВСТВУЕМОЕ) и отделять зерна от плевел...
Впрочем... что это я разговорилась-то?
Читайте...
*****

Всюду "Деньги", господа!
Марина Давыдова

Уже имея в своем репертуаре спектакль под названием "Смешные деньги", театр "Сатирикон" украсил свою афишу спектаклем "Деньги". Так в современной трактовке Константина Райкина звучит название знаменитой комедии Островского "Не было ни гроша, да вдруг алтын".

"Как вы думаете, это уже декорация или декорация другая все-таки будет?" - спросила меня перед началом спектакля соседка справа, придирчиво разглядывая установленные на сцене мусорные контейнеры, гаражи и дома с облупившейся штукатуркой. "Да нет, другой сценографии не будет", - пояснила я очевидную вроде бы вещь. На лице женщины отразилось уныние. "А почему, как вы думаете, такие обшарпанные декорации, из-за кризиса, да?". Судя по всему, моя соседка была театралкой: до начала действа она успела перечислить десятка два спектаклей (в том числе и сатириконовских), на которых недавно побывала.

Я как-то внутренне посочувствовала всем российским режиссерам разом. Ведь разговорчивая зрительница, принимающая концептуальный ход за следствие недостаточного финансирования, не есть исключение из правила. Как и подавляющее большинство отечественных театралов, она просто мечтала увидеть на сцене красоту, а не неприглядную реальность. А про кризис вспомнила так... по доброте душевной. После подобной преамбулы как-то неловко даже оценивать спектакль "Деньги" по гамбургскому счету.

К слову сказать, буквально за два дня до премьеры в "Сатириконе" я смотрела в знаменитом гамбургском театре "Талия" не блещущий желанной красотой, но очень талантливый концептуальный "жесткач" под названием "Дети солнца". Наши театралы убежали бы с этих "Детей", сверкая пятками, минут через пятнадцать, а гамбургская публика устроила в финале овацию. Так что любимую мысль Константина Райкина о расхождении снобистских вкусов критиков и простодушного вкуса публики надо бы уточнить. Есть публика и публика. У нас гамбургской публики, увы, нет.

Так вот, возвращаясь к спектаклю "Сатирикона"... Самое удачное в нем как раз декорация (художник Дмитрий Разумов), вокруг которой Константин Райкин накрутил много занятных мелочей. Купеческая Москва Островского недвусмысленно срифмована у него с современной городской окраиной где-то по соседству с железнодорожным переездом. Мимо обшарпанных домов тут то и дело с грохотом проносятся поезда, шлагбаум становится неотъемлемой частью быта, а работающий по соседству подъемный кран даже примет участие в интриге.

Неопрятности этого самого быта (по сцене то и дело летает содержимое мусорного бака) вторит неопрятность нравов. Лавочник Епишкин (Антон Кузнецов) для виду приторговывает овощами и фруктами, но на самом деле скупает краденое у местной шпаны. Его дочь (Анна Селедец) в приступе пубертатного сладострастия лазает по крышам и, словно кошка, зазывает к себе самца. Жена, которую со смаком играет Лика Нифонтова, носит явно купленные за большие деньги украшения и безвкусные платья с большим вырезом. Мещанка Домна Мигачева (Эльвира Кекеева) превращена в обходчицу путей в оранжевой спецовке. Квартальный - в нашего родного участкового, готового за мзду закрыть глаза на любой криминал.

Чудесно, на мой взгляд, придуманы Райкиным и артистами некоторые бытовые подробности. Например, дворовая игра в настольный теннис, где сетку передвигают так, как удобно более крутому и денежному игроку. Со знанием дела поставлены пластические интермедии, в которых подвижная сатириконовская массовка, изображающая воровской притон, поет песни под гитару. Особенно хорошо звучит в ее исполнении положенное на блатной мотивчик начало "Руслана и Людмилы". "Здесь русский дух, здесь Ру-у-сью пахнет"... Вот-вот, даже пованивает иногда из мусорных баков. Впрочем, при всей точности некоторых бытовых штрихов "Театром.doc", в отличие от Руси, в спектакле Райкина не пахнет совершенно. Привычную для современной режиссуры актуализацию классики он пытается "поженить" не с модной документальностью, а с присущей "Сатирикону" игровой стихией. У Райкина ведь по понятной причине давние и тесные отношения с эстрадным жанром. И в некоторых своих спектаклях он поистине виртуозно вживлял откровенные эстрадные ходы в ткань драматического действа. Но в "Деньгах" сращение происходит с трудом.

Артисты порой комикуют тут с таким пережимом, что возникает впечатление, будто в антураж артхаусного спектакля и впрямь влезли персонажи из какой-нибудь тюзовской сказки. Даже премьер сатириконовской труппы чрезвычайно талантливый Денис Суханов в роли подпольного ростовщика и мироеда Крутицкого, самоубийство которого принесло лирическим героям спектакля желанный алтын, не спасает дело.

Видно, что образ задуман им масштабно: Крутицкий Суханова должен вызвать в памяти и пушкинского скупого рыцаря, и Плюшкина, и Башмачкина в разодранной шинели, и знакомого нам до боли бомжа, роющегося в отбросах. Но явно подразумевавшаяся режиссером "неотмирность" этого персонажа, на которой и можно было бы построить спектакль, тут сводится все к той же эстрадности. Просто Суханов комикует виртуознее прочих артистов. Не Плюшкина и не скупого рыцаря напоминает в конце концов его герой, а Бабу Ягу в исполнении Георгия Милляра. Так что придуманный Райкиным жанровый подзаголовок спектакля - "криминальная сказка" - оказывается тут вполне оправдан. Это очень хорошая и увлекательная сказка, рассказанная для среднестатистического московского театрала, боящегося всяких концептов нехороших. Просто поначалу показалось вдруг, что Райкин на сей раз расскажет эту сказку по гамбургскому счету.

 Отправлено: 04.05.10 15:41. Заголовок: Про БАБУ ЯГУ и возмо..

Про БАБУ ЯГУ и возможные другие ассоциации с фольклорными персонажами подмечено довольно остроумно!
Что касается невидения автором других пластов по-настоящему сложного образа, то это опять же угол зрения такой, во многом ориентированный на "гамбургскую" публику.

Марина Давыдова критик искушённый, а в последнее время и тенденциозный насквозь. Она точно подмечает в спектакле смешение стилей, видит элементы артхауса, которые ей близки и милы... Но что же делать, если стиль Сатирикона подразумевает некоторую простодушную "эстрадность"?
Видимо, неприятие такой подачи материала и мешает разглядеть настоящую глубину спектакля. По сути Давыдова здесь ведётся на форму, а потому МАСШТАБНОСТЬ образа ею только чувствуется.

 Отправлено: 05.05.10 17:04. Заголовок: Lotta пишет: Про БА..

Lotta пишет:

цитата:

Про БАБУ ЯГУ и возможные другие ассоциации с фольклорными персонажами подмечено довольно остроумно!

А вот ничего особо "остроумного" здесь и нет.
Потому что две наиболее значимые сцены с Крутицким/Сухановым разбавлены пушкинско-блатным "Лукоморьем", где как раз таки "ступа с Бабою-Ягой"...
У критикессы - наипростейшая ассоциация.
Этакие петелька-крючок самой примитивной и не очень изящной вязки...

 Отправлено: 06.05.10 08:42. Заголовок: От зрителя (от _arle..

От зрителя (от _arlekin_)

"Деньги" ("Не было ни гроша, да вдруг алтын") А.Островского в "Сатириконе", реж. Константин Райкин

Островский ныне считается главным авторитетом в денежном вопросе, по крайней мере, среди русскоязычных театральных авторов, независимо от того, упоминаются ли в названии той или иной его пьесы деньги, прямо или косвенно. Помимо "Бешеных денег", которые уже идут в театре им. Гоголя и выпускаются в Театре им. Пушкина (а я застал еще и спектакль в Сатире, где Менглет играл Кучумова), в Театре им. Вахтангова некоторое время назад шла скромная, но вполне достойная постановка "Всюду деньги, деньги, деньги" по "Тяжелым дням". Репертуар "Сатирикона", где Островского ставят регулярнее, чем в Малом (за последние несколько лет: "Доходное место", "Снегурочка", она же "Страна любви", "Не все коту масленица" и трилогия "Бальзаминов") в свою очередь, еще недавно украшало название "Смешные деньги", но то была пьеса Рэя Куни, спектакль же по "Не было ни гроша, да вдруг алтын" назван просто "Деньги", без эпитетов, то есть эти "Деньги", как предполагается, отнюдь не "смешные", а напротив, весьма "серьезные". Комедия Островского и впрямь, несмотря на массу занятных и чуть ли не водевильных персонажей и ситуаций, особо к смеху не располагает, развязка в ней сопровождается самоубийством, хеппи-энд - двусмысленными намеками не не слишком радужное будущее счастливых парочек.

Отставной чиновник Крутицкий живет впроголодь, ходит в обносках и держит жену с племянницей в черном теле, а сам между тем, отдавая в рост деньги и забирая вещи в заклад, скопил огромную сумму, доведя себя до помешательства и, в итоге, до петли. Бедная влюбленная племянница тем временем готова продать себя богатому купцу, потому что ее жених сам весь в долгах и нуждается в богатой невесте, но после смерти дяди выясняется, что племянница богата, а жених ее, тому же дяде задолжавший, свободен от финансовых обязательств и может с чистой совестью исполнить обязательства матримониальные. Ничего не стоит, в общем-то, транспонировать такой сюжет в наши дни, чем Константин Райкин и художник Дмитрий Разумов пользуются с легкостью необыкновенной. Место действия - полустанок на окраине Москвы, то и дело гремят и мелькают окнами вагонов проходящие поезда; домовладелица (адрес: Железнодорожный переезд, 5) Домна Евстигнеевна служит стрелочницей и носит оранжевый жилет; жильцы сушат белье на веревках, кругом - помойка и мусорные баки, а внутри гаражей-ракушек скрыт целый бандитский притон, обитатели которого, выползая на свет с гитарами, распевают блатные песни, в том числе, на шансонный мотив, и вступление к "Руслану и Людмиле" Пушкина, причем в присказке про Лукоморье, дуб зеленый, Кащея, Бабу Ягу, кота ученого и богатыря с колдуном при желании можно обнаружить некоторые параллели на уровне если не сюжета, то характерологии. Основания к тому дает и жанровый подзаголовок режиссера: "криминальная сказка". Во всяком случае, Михей Михеич Крутицкий в исполнении Дениса Суханова и в самом деле - не просто помешанный скряга, а Кощей и Яга в одном лице, особенно если вспомнить, как этих персонажей играл Георгий Милляр. В какой-то странной шапочке, напоминающей не то бандану, не то сетку для волос, ползающий по мусорным баком и беспрестанно юродствующий, в похожей на рубище шинели, к которой Крутицкий-Суханов относится с нежностью Акакия Акакиевича, этот персонаж, конечно, обнаруживает сходство и с некоторыми литературными прототипами - с Гобсеком, с Плюшкиным, а отчасти и с синьором Тодеро, в свое время сыгранным самим Райкиным в постановке Стуруа - но по визуальному решению, по гротескной пластике и мимике он существо не просто сказочное, а прям-таки "мультяшное". Еще прямое отношение к сказочным чудесам имеет необъяснимое рационально поведение башенного крана, точнее, его свисающего с колосников подвижного и цепкого крюка (на помойке, где живут герои, одновременно идет и стройка, видимо; но, может, кран грузовой, а станция - товарная) - именно он своими цепкими и неведомо кем управляемыми клешнямиспособствует развязке с потерей Крутицким неправедно нажитого богатства и последующим его обретением (или это происки недоброжелательно настроенных к барыге соседей-аферистов? очень может быть!) Остальные действующие лица ближе не к сказке, а к скетч-комам типа "Нашей Раши": Фетинья Мироновна-Марина Иванова (в другом составе Лика Нифонтова) гнусавит и чем-то смахивает на Татьяну Лазареву; ее дочь Лариса-Анна Селедец - знойная девица, изнемогающая от жара страсти даже в бикини, трется о стену, которую сосед, сын Домны Евстигнеевны Елеся (Георгий Лежава, как обычно, чуть пережимает, а в другом составе его играет партнер Лежавы по "Эмигрантам" Мрожека Антон Егоров) обнюхивает стены, которые Лариса "пометила - не понял до конца, чем таким от нее пахнет, но при ее появлении включается фонограмма с жужжанием мух, а одно из свиданий Елеси с Ларисой проходит в собачьей конуре. Правда, еще до этого, при первой попытке Ларисы привлечь внимание соседа, она, лежа на крыше гаража, подтягивает его к себе за уши - мизансценка та еще, Лев Эренбург отдыхает. Домна Евстигнеевна-Эльвира Кекеева (в другом составе - Елена Бутенко-Райкина) активно жестикулирует и исправно крутит поролоновой накладкой на попе. Самый неожиданный образ спектакля - Анна Тихоновна, жена Крутицкого и тетка Насти. Ее играют в очередь Варганова, Вдовина и Стеклова, Стеклову мне в этой роли представить проще, но я смотрел состав с Вдовиной, которая, с одной стороны, не слишком уютно себя пока чувствует в ней, с другой, привлекает к своей героине дополнительный интерес.

Некоторые стилистические несообразности вроде того, что в гиперреалистических декорациях поролон на заднице может показаться неуместным, а разговоры о лошадях на фоне гаражей-ракушек звучат прямо-таки удивительно, очень быстро перестают занимать, оставляя при этом, однако, вопрос, что если внешний антураж - лишь чистая условность, для чего тогда вообще нужно было прибегать к такого рода "актуализации". Тем более, что "сценическая редакция" пьесы отнюдь не сводится к переодеванию актеров - в текст диалогов добавлены наиболее хлесткие реплики из других произведений того же автора, от "Женитьбы Бальзаминова" до "Сердце не камень". Так или иначе, а результате спектакль продолжительностью три часа по явно не самой лучшей пьесе Островского на редкость живо играется и отлично смотрится - уже немало. Журнал "Форбс" в руках у Фетиньи Мироновны; малиновый пиджак Елеси, надо полагать, купленый навырост еще в 90-е и слегка подзалежавшийся; мобильники, возникающие в руках персонажей лишь в начале и в конце представления; череп животного, который Крутицкий находит в мусорном баке и с которым ведет диалог почти как Гамлет; роликовая доска, на которой вместо лодки из Настиной мечты прикатывает к невесте Модест; ну и, в лучших сатириконовских традициях, выезжающий на сцену черный мерседес купца, чье благосклонное внимание привлекла бесприданница Настя (вместо Глафиры Тархановой я видел в этой роли студентку Нину Гусеву, но к девочке по самим строгим меркам никаких претензий быть не может) - мелочи броские, занятные (автомобиль на ходу - не такая уж и "мелочь", ну да ладно), но не отвлекающие от основного посыла спектакля, а он, это посыл, как никогда внятен: деньги сводят с ума всех, и тех, у кого они есть, и тех, у кого их нет. Это зло, которого всегда не хватает.

 Отправлено: 06.05.10 21:48. Заголовок: Пара фотографий с са..

Пара фотографий с сайта "Афиши" (фотограф Е.Касаткина).

 Отправлено: 07.05.10 14:04. Заголовок: "Деньги" 6 а..

"Деньги" 6 апреля

Спектакль ещё дальше уходит от Островского в сторону Достоевского - теперь к Крутицкому в этом смысле присоединилась его жена.
Раньше Стеклова старалась делать свою Анну Тихоновну мягкой и скромной, но, похоже, её актёрская индивидуальность победила.
Хорошо ли это? На мой взгляд, очень хорошо.
Во-первых, это добавило в спектакль драматизма и энергетики.
Во-вторых, великолепный темперамент Стекловой проявляется в полной мере и это очень радует, теперь и у неё в спектакле есть РОЛЬ.
В-третьих, я всё-таки решительно предпочитаю Островскому Достоевского - но это ИМХО.

Когда начинаешь размышлять, встаёт вопрос: почему сильная и эмоциональная женщина, какой предстаёт теперь Анна Тихоновна, столько лет мирилась со своей участью, терпела лишения и вообще - как она жила с ТАКИМ мужем? Но когда смотришь спектакль, интуитивно понимаешь, что всё это вполне логично. Ведь жила же с Мармеладовым гордая Катерина Ивановна, обвиняя в своих несчастьях не столько мужа, сколько Бога и просто ЖИЗНЬ.
Анна Тихоновна трогательно относится к Крутицкому и делит с ним его судьбу - точнее, внешнюю сторону его судьбы... Эмоционально они очень близки.
А вот с легкомысленным Баклушиным она обращается очень строго и резко, и причина тому не только обманутая надежда пристроить Настю, просто Баклушин как раз и лишён одержимости и внутренней силы, которую она привыкла видеть в муже, а потому кажется ей никчёмным.
Надо признать, что образ Анны Тихоновны изменился кардинально: вместо доброй, простой и безответной женщины, которая вполне могла сказать про себя, что муж её "пришиб будто" или даже убил, мы видим настоящую ЖЕНУ, которая бьётся с нуждой и изо всех сил помогает ему жить, понимая суть происходящего как-то по-своему. Её рассказ о шинели звучит очень нежно и свидетельствует о душевной теплоте, которая есть в их отношениях.

Если бы Стеклова была единственной исполнительницей этой роли, спектакль бы очень выиграл, потому что один из его СМЫСЛОВ, связан как раз с взаимоотношениями Крутицкого и жены. Конечно, зрителям интересны и варианты, тем более, что все три актрисы на эту роль очень сильные. Однако я с трудом представляю себе, как тяжело Суханову перестраиваться в этих сценах.
Вообще, разные составы - это одна из проблем спектакля. Они ещё и очень неравноценны.
Вчера нам очень повезло сразу в нескольких позициях. Играл Байрон, ставший вторым энергетическим центром спектакля - в сценах БЕЗ Крутицкого. Теперь о том, что Баклушина будет играть другой, и думать тоскливо.
Петрович-Громов резко переигрывает другого Петровича, что особенно заметно в сценах с Крутицким.
Маликова-Лариса очень рискованную с точки зрения вкуса роль ухитряется играть безо всякого налёта пошлости, и это очень ценно.
Что касается остальных, то там у меня столь выраженных предпочтений нет. Кто-то почти одинаково хорош ( прежде всего, Якубов и Кузнецов), кто-то одинаково плох...

Ну а я каким-то странным образом ухитрилась пропустить дополнительный бонус, пройдя рядом с Максимом Авериным, раздающим автографы в фойе после спектакля, и не заметив его и Сергея Зарубина - что особенно обидно!
Зато потом поняла, от кого был БЕЛЫЙ букет, переданный Денису на сцену

 Отправлено: 07.05.10 15:55. Заголовок: Посмотрел 6-го мая &..

Посмотрел 6-го мая "Деньги" и остался очень доволен спектаклем. Особо, как это бывает в случаях, когда Денис Суханов присутствует на сцене, стоит уделить внимание роли Михея Михеича.
Актёрская работа Суханова вновь представляет собой вполне автономное концептуальное пространство, в котором сливаются воедино и Михей Михеич-в структуре спектакля, и Михей Михеич-сам по себе, и то, что Михей Михеич воплощает собой как идея.
Первый аспект работы предполагает существование энергетического ядра в роли Крутицкого. Оно воплощается в постоянной динамике передвижений Дениса Суханова по сцене, который буквально силой взгляда не допускает превращения спектакля в нечто закостенелое и безжизнное.
Второй пункт работы выражается в тонкой психологической игре актёра - его полной погружённости в образ. Здесь Михей Михеич раскрывается как личность, как бескрайнее море переживаний, сомнений, радости и горя.

Третий аспект - особый и, пожалуй, главный.
Концептуальная структура Михей Михеича, как мы видим во втором действии, лишь притворяется органической частью всего спектакля. На деле - это самостоятельная Вселенная, существующая по совершенно особым, загадочным для зрителя законам.
Все эти темы про бедность, несчастность и жизненную несправедливость уходят на задний план, когда Денис Суханов появляется во втором действии. Его герой - это человек, посвятивший себя аскезе и наложивший табу на любое потребление жизни. Он продаёт дом, имение, всё своё имущество, так как оно является частью этого пошлого и несправедливого мира.
Материю жизни он превращает в совокупность знаков богатства и мощи - в деньги. Деньги - это мир потенциального, богатство - мир актуального. Михей Михеич отказывается от актульности. Он не признаёт этого мира как такового, превращая его в деньги, переводя мир из состояния актуальности в статус возможности.
Получая деньги, герой тратит их в выдуманном им мире, в лучшем мире, там, где он - другой, там, где жизнь совершенно иная.
Помойка ничем не отличается от роскошного особняка. Она лишь олицетворяет собой то, во что превращается всё в этом бренном мире. Покупка - шаг к потреблению, это уступка мировому целому. Покупка - это признание себя как потребителя жизни, как участника вечного круговращения товаров - от продукта к отходу продукта, который потом вновь подаётся как продукт.
Однако в отличие от стронников буддийского миропонимания, Михей Михеич не стремится к полному затуханию, наоборот - он пытается впитать в себя всю энергию мира, стать её ретраслятором в иной мир, в мир его грёз и желаний.
Он бьётся за свою идею и целиком посвящает себя ей. Его трагедия - в том, что Михей Михеич как эмпирический субъект, как Михей Михеич, которого все знают и видят, НЕ МОЖЕТ выполнить свою функцию инструмента по втягиванию мира в иное измерение.
"Убить его...", - произносит герой. Это говорит Михей Михеич, который уже давно живёт в совершенно другой Вселенной. Там он - не параноидальный ростовщик, который обирает мир до нитки, там он - не падшая личность, которая загубила жизнь любимого человека, там он - Другой.
А в мире потребления эмпирическое воплощение Михея Михеича полностью соответствует запросам жизни. Его нравственное чувство идёт в ногу со всеми представлениями о морали, которые царствуют в обществе. Он может быть низким, жалким, лживым, жестоким - всё это не важно.
Всё это не имеет принципиального значения для и так падшего мира. Убив в себе эмпирического Михея Михеича, герой покончил со своей миссией в этой жизни. А дальше ? Дальше совсем Другое... Смерть - лишь уход из круговращения материи, а момент, когда ты больше не соответствуешь своей Идее - сигнал к сжиганию мостов. Смерть героя - это смерть его эмпирического тела, которое долго выполняло функцию агента его Идеи в этом мире. Что ждёт подлинного Михей Михеича - нам остаётся только гадать, он уходит в неизвестность.

 Отправлено: 08.05.10 00:32. Заголовок: GeksageN пишет: Акт..

GeksageN пишет:

цитата:

Актёрская работа Суханова вновь представляет собой вполне автономное концептуальное пространство

Ах, любезный GeksageN, что-то Вы такое неясное сказали... но читать почему-то приятно.
Ибо - работа Дениса Суханова и мне показалась определенно ЗНАЧИМОЙ, к тому же однозначно достойной многомерного осмысления.
К тому же - люблю я "странные, непонятные слова" (с), поэтому, читая про то, что

цитата:

Смерть героя - это смерть его эмпирического тела, которое долго выполняло функцию агента его Идеи в этом мире

с удовольствием вспомнила чеховскую фразу "если философствует мужчина, то это будет философистика или
там софистика";

решила, что "Деньги" надо пересматривать - и чем скорей, тем лучше.

И вообще, спасибо нашим философам - одному на сцене, другому на форуме - за возможность взглянуть на Михея Михеича Крутицого с совершенно нестандартной точки зрения.

 Отправлено: 08.05.10 16:06. Заголовок: От зрителя.\ &#..

От зрителя.

"Деньги". Занимательно все сделано, очень современно текст звучит, Островский легко вписался в городскую историю про маргиналов на окраине Москвы. Глубины никакой не наблюдается, Суханов как-то брошен режиссером в одиночестве во втором акте. Он прекрасный актер, но все равно становится скучно. Отлично играет Стеклова, самый глубокий персонаж.

 Отправлено: 08.05.10 23:43. Заголовок: На странице спектакл..

На странице спектакля "Деньги" - новые фотографии Елены Касаткиной и обновления в рецензионно-цитатной части.

 Отправлено: 09.05.10 10:57. Заголовок: Administrator пишет:..

Administrator пишет:

цитата:

Афиша/INFOX.RU ЕСТЬ ВИДЕО! В «Сатириконе» предъявили бедность как порок текст: Алла Шендерова/Infox.ru видео: Евгений Лешин, Алла Шендерова/Infox.ru

Очень понравилась сцена, где Настя гонит Баклушина прочь, - нежно.

 Отправлено: 10.05.10 16:06. Заголовок: Всюду деньги, деньги..

Всюду деньги, деньги, деньги...
Разные исполнения.

 Отправлено: 11.05.10 16:34. Заголовок: Вечерняя Москва Теа..

Вечерняя Москва

Театр «Сатирикон» показал премьеру спектакля «Деньги»



Московский театр «Сатирикон» представляет современную версию пьесы Островского

ДОЛГО воздерживаясь от русской классики, «Сатирикон» теперь запоем ставит Островского: «Деньги» в постановке Константина Райкина (по пьесе «Не было ни гроша, да вдруг алтын») – уже четвертый спектакль. Действие прописано на окраине Москвы, которую художник Дмитрий Разумов превратил в гипертрофированную помойку бытия. Вот уж где точно бытие (затхлое, пыльное, грязное) определяет сознание, у которого порог допустимого все больше снижается.
Мусорный ветер гонит по земле какие-то обрывки. Целлофановые пакетики сушатся на веревочке. На гараже, изнывая от перепревших желаний, загорает великовозрастная дочка местного авторитета (Анна Селедец).
Ее девичью честь блюдет мать (Лика Нифонтова) – знойная дамочка, штудирующая журнал Forbes в перерывах между побоями мужа (впрочем, блюдет без успеха – на каждую царскую дочку местного розлива найдется свой простак, которому перепадет пособие на счастье). Авторитет Истукарий Лупыч (Антон Кузнецов) днем для отвода глаз вяло торгует луком, а ночью из-под полы бойко – ворованным.
Местный держиморда Тигрий Львович (Александр Гунькин) имеет с этой торговли солидную жатву. Он ленив и расслаблен – так сытый по горло хищник не торопится на охоту. Роль Божьего провидения возложена на лязгающий челюстями грузоподъемник с хватательным рефлексом – подберет то, что обронил один, «ниспошлет с неба» другому. Серыми тенями шныряют туда-сюда «криминальные элементы», чувствуя себя в этом вымороченном воровском Лукоморье как гупешки в сточной яме.
И проносятся вдаль, не притормаживая у этого богом забытого места, скорые поезда, топя в грохоте колес крикливые разговоры его обитателей. Местная стрелочница (Эльвира Кекеева), раньше пунктуальная, даже перестала успевать провожать их разрешающим сигналом своего жезла – не до того. Из этого сора постепенно вырастает нешуточный сюжет про гибель души.
У живущей чужими страстями братии появился повод для пересудов: местный чиновник в отставке Крутицкий (Денис Суханов) выправил племяннице (Глафира Тарханова) лицензию для сбора милостыни на невестину бедность, хоть продолжает душить процентами ее возлюбленного (Алексей Коряков).
Этот Крутицкий вобрал в себя всю галерею колоритных и зловещих старцев русской литературы: плюшкинскую мелочность, гнев Скупого рыцаря к молодым мотам, «благочестивую» юродскую подлость душегуба Федора Карамазова, истертую в прах гоголевскую шинель, куда зашиты сотни тысяч целковых. В его игре нет ни грамма карикатуры – этот мускулистый, подвижный делец испепелен страстью к накоплению – «высокой болезнью» наоборот, от которой он буквально не находит себе места. Глубокие тени залегли под обезумевшими глазами. Страсть гонит его по земле, как мусор, – ни сна, ни покоя, только слежки, хлопоты, интриги. «Стабилизационный фонд» оттягивает карманы, рвет в клочья его истончившуюся шинель, его истлевшую жизнь.
Сцена, где Крутицкий теряет деньги, впитала в себя тончайший психологизм, скомороший гротеск, фантасмагорию и… веру в правду на земле и выше. То заливаясь нервным хохотом над собой, глупышом, поверившим, что можно потерять такие деньги, то раздирая вдрызг остатки своей шинели, Крутицкий то и дело оглядывается на злополучный грузоподъемник, но тут же осаживает себя – не верит, что Провидение могло оказаться таким мелким пакостником! Финальную сцену Константин Райкин ставит не про торжество справедливости, что поделом наказала скрягу да помогла беднякам влюбленным не скатиться в пропасть, – про возрождение души, которое стоит жизни.
Свою последнюю сцену Крутицкий–Суханов играет предельно просто – сбросив чертову шинель и чертову жизнь, потраченную на блеф, светлеет лицом: «Пойду пройдусь».
Недаром Богу, как хорошему режиссеру, милее всего раскаявшиеся грешники.

№83 (25351) от 11.05.2010
Автор: Ольга ФУКС

 Отправлено: 12.05.10 11:14. Заголовок: Марьина роща/Звездны..

Марьина роща/Звездный бульвар

В «Сатириконе» осовременили Островского

Спектакль по пьесе Островского «Не было ни гроша, да вдруг алтын» Константин Райкин назвал коротко — «Деньги». Известную историю про отставного чиновника Михея Михеича Крутицкого, эдакого «скупого рыцаря» Замоскворечья, Райкин сильно осовременил и перенес на окраину современной столицы с соответствующим унылым индустриальным пейзажем.
Семья Крутицкого живет даже не в доме, а в огромном грузовом контейнере. Купец-лавочник Епишкин становится хозяином овощного лотка. Молодой чиновник Баклушин — офисным служащим. Объем пьесы сократили, но текст не редактировали. Это завораживает — видеть, как язык купеческой окраины замечательно подходит для обитателей спального района.

Елена АЛЕКСЕЕВА

 Отправлено: 12.05.10 23:46. Заголовок: НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА ..

НЕЗАВИСИМАЯ ГАЗЕТА

Вперед, к Островскому
"Сатирикон" поставил сказку о том, как бедные стали богатыми
2010-05-13 / Ольга Галахова


Время действия пьесы перенесли в наши дни, на некую всеобщую окраину...
Фото Михаила Гутермана

Константин Райкин увлекся педагогикой не на шутку. Уже выпускники двух наборов Школы-студии, в которой известный актер, худрук «Сатирикона» кует кадры для своей вотчины, бесперебойно пополняют и без того молодую, динамичную труппу. То ли Школа-студия стала филиалом «Сатирикона», то ли «Сатирикон» – филиалом Школы-студии.

Каждый райкинский курс осваивает драматургию А.Н.Островского. Прошлый набор мастера утверждался на «Доходном месте» и «Снегурочке». Нынешний – взял в оборот пьесу певца Замосковоречья «Не было ни гроша, да вдруг алтын». Спектакль назвали, не мудрствуя, «Деньги», жанр определили как «криминальную сказку». Время действия перенесли в наши дни, а ремарке автора о месте действия «на самом краю Москвы» дали свое толкование и сценическое решение. В спектакле «Сатирикона» это – окраина вообще, таковая может быть и в уголках Москвы, и Питера, и любого российского города.

Полустанок, идет скудная торговля то ли среди рядов спрятанных от взоров респектабельных граждан гаражей, то ли между ржавыми сараями. Мещанка Домна Евсигнеевна Мигачева здесь стрелочница у железнодорожного шлагбаума. То и дело над этой свалкой мусора жизни, как бог из машины, под колосниками проезжают огромные стальные щупальца крана.

В ночное время тут лучше не появляться. Можно не уберечься, даже если спрячешься в мусорном баке. Обмануть соседа, продать залежалый товар, поскольку другого нет, обвесить тут – дело житейское, а когда наступает ночь, то и грабежом никого не удивишь. По вечерам случаются и свои развлечения. В спектакле ржавые сараи преобразятся в местные рестораны, в которых собираются любители блатного шансона. Раздухарившаяся и поддатая братва, сверкая золотыми зубами, исполнит свой танец хозяев предместья. Постоянно контрапунктом будут в спектакле звучать и другие мелодии – русского романса, исполняемого и с легкой иронией, поскольку на этой территории, предназначенной под свалку, живут люди, влюбляются, женятся, словом, и тут «кишат» страсти. И – с нежностью, поскольку, если есть чувство, то живет и в этом отстое бытия, столь равнодушном ко всему, кроме одного…

В спектакле все говорят о деньгах: и бедные, и богатые невесты, и те, у кого этих денег, как грязи, и те, у кого их совсем нет. Деньги – и пружина действия, и мотивация поступков героев. «Если много должен, то ничего не должен» – реплика, сочувствующая должнику, отзывается смехом в зрительном зале. Это уже смеется тот зал, который знает, как опасно занимать под процент, что означает оказаться во власти кредитора.

Деньги не только управляют героями – деньги радикальным образом способны изменить природу человека: превратить его либо в объект купли-продажи, – речь о тех, кто беден, – либо переродить тех, кто богат. И молодая актриса театра Глафира Тарханова находит словам своей сиротки Насти, племянницы Крутицкого, о том, что нет ничего хуже бедности, особую интонацию, совсем не ту, что принята академической традицией. Тут слышится не страх барышни XIX века, которая стыдится своего удручающего положения, а пуще того, что любимый человек из благородных брезгливо отвернется от нее. Здесь у актрисы прорывается голос своего молодого поколения, знающего не с чужих слов о власти денег не во времена Островского, а в наши, новейшие. Слово «платить» они слышат в нынешней жизни чаще, чем слышали в студенчестве их педагоги. Грань между тем, чтобы бедность обернулась позором (пойти в содержанки) или все-таки счастливо выйти замуж за суженого жениха, сегодня, быть может, более зыбка, потому что и торги стали беспощаднее, и позора мало кто боится. Свою версию пьесы Островского в «Сатириконе» назвали сказкой потому, что веры в чудо все меньше.

Еще одна работа в этом спектакле стоит особняком, роль Михея Крутицкого, отставного чиновника, сыгранная уже опытным актером «Сатирикона» Денисом Сухановым. Он играет обезумевшего ростовщика, который копит деньги ценой нищенского существования себя самого, своей жены и хочет обречь на позор и Настю. Этого русского Гобсека актер Суханов играет как большой актер, отсылающий нас к самым разным богатым литературным ассоциациям. Когда его Крутицкий вылезает из мусорного бака и начинает баюкать свою драную шинелишку, то вспоминается гоголевский Башмачкин. Когда он безнадежно ищет потерянные деньги в подоле шинели, то кажется – по маятнику колебаний чувств – перед нами герой Достоевского, а когда в его глазах застывает тихая ярость скупца, то вспоминается и пушкинский «Скупой рыцарь».

Пока спектаклю все-таки не хватает общей актерской стройности, не всегда уместны и оправданны, а порой и упрощены уподобления века XIX веку ХХI. Но Островский не в первый раз выручает современный театр, потому что пока, на мой взгляд, новая драма все еще глуха к тому, как современного человека испытывают на деньги. Константин Райкин нашел в Островском союзника не только для своего театра, но и для понимания современной жизни.