В нынешнем сезоне в репертуаре театра «Сатирикон» появится еще одна постановка по Мольеру. Художественный руководитель Константин Райкин приступает к репетициям спектакля по пьесе «Плутни Скапена». Об этом «Театралу» сообщили в пресс-службе театра. Премьера запланирована на май. Напомним, сейчас в афише «Сатирикона» идут мольеровские «Дон Жуан» и «Лекарь поневоле».
Комедия была написана в 1670 году. Первое представление было дано в Париже в театре Пале-Рояль 11 мая того же года, роль Скапена исполнял сам Мольер. «В нашем спектакле заглавную роль одного из важнейших комедийных персонажей мольеровского театра – «слуги», «Арлекина», «первого Дзанни» – в очередь исполнят Артем Осипов и Алексей Бардуков, – рассказала пресс-секретарь театра Екатерина Купреева. Она добавила, что в «Сатириконе» пьеса будет идти в один вечер с комедией «Лекарь поневоле». «В отличие от стилизованного под мольеровское время «Лекаря поневоле», новый спектакль будет решен радикально по-другому», – сообщила пресс-секретарь «Сатирикона».
«С одной стороны – это игровой театр высшего класса и невероятная божественная забава, где много веселого, смешного и замечательно изобретенного, а кроме того, там такой мощнейший, мудрый невероятно острый сатирический и философский заряд, который точно затрагивает современную реальность», – отметил Константин Райкин, его цитирует пресс-служба.
Над спектаклем работают художники Борис Валуев и Мария Данилова. Композитор – Валерий Чернышев. В ролях – Артем Осипов, Алексей Бардуков, Денис Суханов, Григорий Сиятвинда, Елизавета Мартинес Карденас, Георгий Лежава, Александр Гунькин, Илья Денискин, Никита Смольянинов и др.
Отправлено: 21.07.20 11:15. Заголовок: СЕЗОН ЗАКРЫТ! Друзья..
СЕЗОН ЗАКРЫТ! Друзья, анонсируем премьеру, которой откроем новый сезон 26 авгуcта! Мы завершили серию прогонов, пока без публики. Новый спектакль Константина Райкина готов к встрече с вами. Продажа билетов в Сатирикон начнётся в самое ближайшее время. Следите за новостями на сайте и постами в сетях и станьте первыми зрителями!
ПЛУТНИ СКАПЕНА | криминальная комедия | 26, 27, 28 августа
Режиссёр: Константин Райкин Художники: Борис Валуев, Мария Данилова *** Новая комедия Мольера в репертуаре «Сатирикона» внешне расположилась в той же сценографии, что и «Лекарь поневоле», но этот спектакль радикально другой. Ровно 350 лет назад сам Мольер в роли Скапена вышел на сцену парижского Пале-Рояля в свеженаписанном фарсе про ловкого слугу. В постановке Константина Райкина заглавную роль одной из важных комедийных персон мольеровского театра – «слуги», «Арлекина», «первого дзанни» – в очередь исполняют Алексей Бардуков и Артём Осипов. По стилю и способу игры здесь смена эпох, другие краски и мотивы. *** Также в ролях: Денис Суханов, Григорий Сиятвинда, Георгий Лежава, Александр Гунькин, Илья Денискин, Алексей Фалько, Никита Смольянинов, Никита Григорьев, Елизавета Мартинес Карденас, Анна Петрова, Алина Доценко, Софья Щербакова, Елена Березнова, Павел Алексеев, Кирилл Бухтияров, Ярослав Медведев, Елена Голякова, Розалия Каюмова.
Мы прощаемся с вами до конца лета и уходим в отпуск! Это был непростой сезон, но он подарил нам премьеру «Шутники» Евгения Марчелли, спектакли «Дорогая Елена Сергеевна» Владимира Жукова и «Плутни Скапена» Константина Райкина, которые мы впервые покажем вживую в новом сезоне! Желаем всем хороших дней и до скорой встречи в театре!
ПЛУТНИ СКАПЕНА Премьера состоится 26 августа 2020 года
Новая комедия Мольера в репертуаре «Сатирикона» внешне расположилась в той же сценографии, что и «Лекарь поневоле», но этот спектакль радикально другой. Ровно 350 лет назад сам Мольер в роли Скапена вышел на сцену парижского Пале-Рояля в свеженаписанном фарсе про ловкого слугу. В постановке Константина Райкина заглавную роль одной из важных комедийных персон мольеровского театра – «слуги», «Арлекина», «первого Дзанни» – в очередь исполняют Артём Осипов и Алексей Бардуков. По стилю и способу игры здесь смена эпох, другие краски и мотивы. «С одной стороны – это игровой театр высшего класса и невероятная божественная забава, где много просто веселого, смешного и замечательно изобретенного, – комментирует Константин Райкин, – а кроме того, здесь такой мощнейший, мудрый невероятно острый сатирический и философский заряд, который точно затрагивает современную реальность».
/ У меня сразу было сильное желание уйти от «версалевских» париков и мольеровских штампов, которые удаляют от нас эту историю и превращают её в музейный театр. Это живая, смешная, изобретательная пьеса, созданная Мольером из разных, им заимствованных вещей. Там такая замечательная мешанина. Она как лоскутное одеяло. Просто сшито очень мастерски, здорово. И она легко переводится в любое время. Мы с художниками Машей Даниловой и Борисом Валуевым давно работаем вместе. И вот Маша предложила вариант черно-белого кино 30-х годов про итальянскую мафию. Это и современно, и стильно, и есть дистанция, но не громадная. И мне кажется, сам Мольер нас к этому подводит. / Константин Райкин /
На фото: Денис Суханов (Жеронт), Григорий Сиятвинда (Аргант)
Отправлено: 21.08.20 13:13. Заголовок: ВНИМАНИЕ! Вопросы о..
ВНИМАНИЕ!
Вопросы о составах актеров на определенные даты лучше, наверное, задавать в соцсетях Сатирикона. Тем более, что Денис Суханов всегда будет играть в первом, и, для роли Жеронта, единственном составе.
Я не люблю Мольера. Особенно те «смешные комедии», которые Людовик разрешил ему играть в Пале-Рояле.
При этом я понимаю, почему их охотно и с удовольствием ставят. Пьески Мольера — это стопроцентный пир театрального духа, праздник импровизации, фейерверк эмоций... Но я не люблю Мольера, ибо шутки его часто опускаются ниже плинтуса — на потребу галерке, которая будет свистеть и бросать на сцену яблочные огрызки, когда один герой, посадив другого в мешок, станет бить его палкой, колоть остриём, обливать керосином и поджигать... Мне это не нравится, как не нравятся матерные анекдоты и хохот мерзавцев над упавшей старушкой.
Выправить ситуацию могут актеры высочайшего класса, вписывающиеся в этот балаган, но не позволяющие себе (и ему, балагану) совсем уж опускаться вниз. Кто-то помнит сатириконовский «Квартет»? Те же легонькие пьески, где героя околпачивают, грабят, бьют... Но все это, начиная с мерцающего круга посреди сцены, музыки Люлли, маленькой копии сцены, спускавшейся «с небес», словно дар богов — всё это было таким нежным, таким очаровательным... до слёз, что прорывались через смех.
Тем, кто увидит в спектакле Дениса Суханова, Григория Сиятвинда, Артёма Осипова, Александра Гунькина, очень повезет. Остальные актеры тоже играют весьма неплохо... но настоящее чудо на сцене создают эти четверо. Удивительная точность игры, когда артисты ходят по краешку ножа, если и оступаясь, то не в пошлость, а в Высокое Искусство. Они играют с той быстротой сценических эффектов, когда зритель успевает увидеть каждую важную мелочь, насладиться ею...и лишь в длиииинной сцене с этим чертовым мешком отвлечется и заскучает. Да, я не люблю, когда над человеком издеваются. А от себя еще добавлю: если этого человека играет любимый актер, который есть на сцене, и которого нет... Есть просто мешок, актером заполненный — и в этом мешке он ползает и катается по сцене... там есть даже грубые моменты, прямо на потребу публике, пусть поржёт...
И всё-таки четверо очень талантливых актера буквально творят на сцене чудеса. Замечательный супчик и шашлычок, который «варят» герои на сцене; потрясающе смешной повтор «черт его понес на эту галеру»; энергетичный «на»-рэп; молоток, упавший на стройке на голову Сганарелю... Ради этих моментов спектакль хочется повторить... уж извините, со вчерашним составом. Через какое-то время повторю обязательно.
Пока что — спасибо. Пусть у спектакля будет счастливая жизнь и успех у зрителей.
«Одинокий рыцарь в поисках Грааля», – Мария Данилова о стиле спектакля «Плутни Скапена»
Дружба и сотрудничество театра «Сатирикон» и художника Марии Даниловой начались более пятнадцати лет назад, со спектакля «Великолепный рогоносец» Петра Наумовича Фоменко. Она создала костюмы к семнадцати спектаклям нашего театра, многие из которых легендарны, как, например, знаменитый «Контрабас» Елены Невежиной или «Квартет», «Кьоджинские перепалки» и «Ромео и Джульетта (1995)» Константина Райкина. В текущем репертуаре «Сатирикона» у Марии Даниловой четыре названия. Это «Шутники» Евгения Марчелли, «Ваня и Соня и Маша и Гвоздь», «Однорукий из Спокана» и «Лекарь поневоле» Константина Райкина. 26 августа состоится премьера ещё одного спектакля Константина Райкина – «Плутни Скапена» по Мольеру.
Рассказывает Мария Данилова:
У меня была задача, чтобы наш прошлый мольеровский спектакль «Лекарь поневоле» кардинально отличался от этого. Поскольку у них общая декорация, то интересно диаметрально другое решение. Тот спектакль – очень клоунский, цветной. А этот захотелось сделать контрастным – «ревущие двадцатые», золотой век Голливуда, начало Великой депрессии – такая элегантность. И это аккуратно привело к нуару в кино. А нуар – это что? Это криминал. И это чудно легло на Мольера, потому что там все уголовники. Просто там есть плуты – мелкие уголовники, такие мелкие бесы, а есть мафиози, крутые уголовники – в общем, всё завязано на криминале. А поскольку всё это тема, близкая российскому человеку, то получилось как-то очень душевно.
Криминал – это обратная сторона аристократизма. Это тоска по свободе. Это такая форма справедливости снизу. Жить по понятиям – это несанкционированная справедливость. Это воплощение народной тоски по правде. Я безумно люблю фильм братьев Коэнов «Перекрёсток Миллера». И там две мафии – еврейская и итальянская, и главный герой между ними «решала». Он фактически такой Скапен. Спокойный и небрежный к своей судьбе. По-настоящему смелый, ничего не боится, ему плевать на своё будущее. Романтика-романтика!
Уголовщина очень плоха в реальности. Она должна быть книжной. Вся эта романтика хороша, когда она описана интеллигентными девочками, которые окончили Мариинскую гимназию, или очкариками, которые на скрипочке в детстве играли. Тогда это всё прекрасно.
А вообще, от Остапа Бендера до Дон Кихота – это всё персонажи христоподобные. Каждый из них – «одинокий рыцарь», который путешествует в поисках Грааля, за мечтой. И это Скапен тоже. Корнями всё уходит в эту христоподобность. Очень красиво. Но, вообще, у них первый – Робин Гуд, благородный разбойник.
– У нас в литературе мало таких героев. Остап Бендер – и, пожалуй, всё…
– А когда у нас отменили крепостное право? В 1861 году. Почувствуйте разницу. А при Мольере уже не было крепостного права. У него в пьесах служанки хамят хозяевам, всё время издеваются над ними. Это почему? Потому что они все вольнонаёмные. Она ему может хамить, потому что она не крепостная девка. А у нас и уголовники все какие-то страдающие. Вот Леди Макбет Мценского уезда, Раскольников – их жалко, им сопереживаешь, но они только и делают, что раскаиваются. А ты получай удовольствие от своего преступного мировоззрения! У нас таких нет. А потому что нет этой тяги к вкусу жизни, свободы внутренней.
Константин Аркадьевич, он же очень ценит и любит формальные стороны высочайшего актёрского мастерства. То, что называется «тонкая французская игра», когда выверено каждое движение мизинца, каждая интонация, ритм, и всё построено на синкопах, несоответствии темпа и ритма. Т.е. ты стоишь в пробке в такси по дороге в аэропорт. Удары сердца очень быстрые, ритм очень высокий, а темп нулевой. Вот весь Константин Аркадьевич – на синкопах. Движение одно, темп речи другой, дыхания – третий. У него всегда на этом построено. И это, конечно, позволяет Мольер. Ещё Гольдони, которого я тоже помогала делать Константину Аркадьевичу. Это всё европейская школа высочайшего актёрского мастерства. А вот эти потрясающие французские мимы! «Дети райка», Фред Астер – мне кажется, Константин Аркадьевич всё это очень любит! И прибавляет к этому российскую школу переживания.
Здесь ещё есть одна тема. Это трагическая тема старой эстрады, ещё идущая от берлинской эстрады 20-х годов, французской эстрады конца 19-го века. Она очень четкая, сдержанная, с такими низкими хриплыми голосами. Эстрада при Сталине – которая ещё должна веселить. Смех, замешанный со страхом. И в нашем спектакле есть трое певцов. Две певицы и певец, Ярослав Медведев, в этом, надеюсь, очень хорошо сшитом белом смокинге, в начищенных туфельках, в бабочке. При этом, поющий такую ресторанную уголовщину серьезным красивым голосом.
– Однажды вы рассказали, что делаете одновременно одиннадцать спектаклей в разных театрах.
– Это редко. Обычно восемь.
– А какие особые обстоятельства работы художника в «Сатириконе»?
– Первое. Чтобы костюмы были вовремя, потому что в них надо репетировать. Второе. Они должны быть очень крепкие. Потому что в прошлом Мольере, в «Лекаре поневоле», у нас было 87 прогонов. 87! А ведь есть спектакли, где делают только один прогон перед премьерой… И третье. Чтобы максимально, насколько это возможно, не было видно пятен пота. Это даже не потому, что они бегают как сумасшедшие и орут как безумные. А потому, что Константин Аркадьевич заставляет внутренне тратиться так, что они в трусах потеют. И вот нужно, чтобы этого было не видно, насколько возможно.
Шахматы и маски: московские театры вернулись к зрителям Самые интересные театральные премьеры августа
«Плутни Скапена» «Сатирикон» Константин Райкин поставил в своем театре «Плутни Скапена» по известному фарсу Мольера. Поставил в фирменном райкинском стиле — громко, динамично-феерично, с расчетом на синтетические возможности и кураж его вышколенной труппы, работающей, как надежный механизм. Эту комедию положений можно смело играть на площади — зеваки будут стоять с открытыми ртами до самого финала, завороженные галопом зрелища. И, кстати, по поводу возможной выездной версии (а «Сатирикон» по-прежнему кочует по чужим площадкам, собственное здание еще строится) — декорации минимальны: барабанная установка на фоне черного задника и занавески по бокам. Плюс нехитрый реквизит.
Главный герой — хитрый слуга Скапен, который должен заботиться о молодом дворянине Леандре, пока папаша юноши (отличная работа Дениса Суханова) вместе с другим богачом, отцом друга Леандра, находится в отъезде. Пока родителей нет дома, юноши влюбляются в красавиц, да только вот эти девушки не благородных кровей, что сильно возмутит вернувшихся отцов...
Далее пересказывать сюжет не имеет смысла. Тем более действие комедии перенесено в первые десятилетия ХХ века, в эпоху джаза. И среди привлеченного музыкального материала есть даже песенка «С одесского кичмана бежали два уркана». Скапена, который разрулит ситуацию, играет Артем Осипов (в другом составе — Алексей Бардуков). Своей манерой он сильно напоминает Константина Райкина в его молодые годы. И это скорее комплимент, чем упрек.
Зрителей будут опрыскивать обеззараживающим раствором и выдадут им пакеты для верхней одежды На премьере зрители кричали «браво», что тоже, кстати, еще одна ковидная проблема. В Венской опере, например, «браво» запретили, дабы обезопасить артистов и зрителей. Взамен предлагают просто сильнее аплодировать.
В «Сатириконе» долгими родами появилось на свет новое дитя. «Плутни Скапена» - легкий по восприятию спектакль с трудной закулисной судьбой. С третьей попытки (из-за пандемии) вышла премьера, приуроченная к 350-летию пьесы великого Мольера.
Криминальная комедия, по словам художественного руководителя театра, готовилась на радость зрителям. И не только зрители, но и артисты (это заметно), тоже получают удовольствие от процесса, привнося каждый свою лепту в этот отвязный разбитной хулиганский спектакль. Изобретательность Константина Райкина не ограничивается несколькими десятками гэгов. Тут вам и смешение «французского с нижегородским», местечковым колоритом, тюремным шансоном, рэпом, фокусами и ассоциативными шутками о современном правосудии. Стильная черно-белая постановка из жизни итальянских мафиози тридцатых годов (художники Мария Данилова и Борис Валуев) придется публике «Сатирикона» по вкусу. Неважно, в костюмах какой эпохи выходят на сцену 2020 года персонажи пьесы, написанной в Париже в 1670-м году. Сам Мольер грешил (а кто не грешен?) заимствованием и цитатами, гениально транспонируя и сочиняя свежее произведение.
Два часа хулиганства, которое генерирует неутомимый Скапен (Артем Осипов), молниеносно закручивающий интригу и выкручивающийся из самых тупиковых ситуаций. Для ловкача, «давно поссорившегося с правосудием, всегда отыщется неожиданный выход, только успевай следовать за его фантазией.
Начало спектакля слегка напоминает пинг-понг в исполнении китайских чемпионов: как невидимые шарики отлетают от действующих лиц слова, тут же рассыпающиеся в буквенном фейерверке, порой не знаешь, улавливать ли смысл сказанного или просто следить за ловкостью рук. Иногда хочется крикнуть: «Стоп, хватит, горшочек, не вари….», дайте насладиться остротой ситуации, но паровоз летит без тормозов, управляемый барабанными палочками, которые в руках «дирижера» и ударника Скапена оборачиваются, то ложками, то шампурами…
Отдельные сцены - вполне готовые концертные номера, с которыми можно поучаствовать в любом празднике. Но есть один персонаж, каждый выход которого – уже сам по себе праздник. Жеронт Дениса Суханова в постановке Константина Райкина превратился уморительного Жеронта Соломоновича – сквалыгу и любящего папашу одновременно. Что только он не переживает, расставаясь с деньгами, вынося побои в мешке, обнаруживая, что его провели самым наглым образом. В зале – нескончаемый хохот при каждом появлении артиста.
Также хочется упомянуть шикарный номер в стиле забойного рэпа, которому обучает слугу (Александр Гунькин) вдохновленный Скапен. Буквально на глазах тихоня и увалень Сильвестр превращается в матерого рэппера, посылающего всё и всех НА…
На мой взгляд, песен в стиле тюремного и одесского шансона в спектакле многовато, но зрители были в восторге.
Финал придуман и сыгран совершенно в духе «Сатирикона»: идет погоня за обманщиком и пройдохой Скапеном, напоследок разыгравшим собственный трагический уход из жизни. «Обманутые граждане» бегут за ним, пытаясь расставить все точки над и, но финал остается открытым, что прекрасно.
В скорости же передвижений сатириконовцев пока никто не обошел…
Этот хулиганский, и, по всей вероятности, шокирующий добропорядочную публику спектакль Константина Райкина начинается с известного романтическо-блатного эпоса о побеге двух урканов с одесского кичмана. Тем самым подтверждая обозначенный в программке жанр – «криминальная комедия».
В той же программке зрителей предупреждают, что все действие происходит исключительно в городе Неаполе. Первая сцена уточнит «локацию»: это неаполитанский притон, в который на свою «малину» собирается самая разношерстная публика: местная «золотая молодежь», бродячие цыгане, заезжие турки, странная дама, похожая на старуху Шапокляк с надоедающей всем нахальной болонкой, почтенный купец с ярко выраженным еврейским акцентом и даже подозрительного вида представитель одной из стран Южной Африки и его дочь, как две капли воды похожая на своего батюшку. Короче, не простая «малина», а настоящий «малиновый Вавилон».
Движущей силой происходящих здесь событий становится темпераментный, стильно одетый, авантажный неаполитанец по имени Скапен, перетирающий сложные вопросы со своими заказчиками и подельниками, умело разруливающий все возникающие у них проблемы и виртуозно надувающий двух почтенных отцов семейств. Перечисленные действующие лица и разыгрывают «прикольную» историю о любви, старческой скаредности, сыновнем неповиновении, а также о разнообразных приключениях, которые обрушивает на головы этих неаполитанцев злодейка Судьба.
Зритель, правда, не услышит душещипательных неаполитанских песен, но сможет вдоволь насладиться городскими романсами, разудалой цыганщиной, восточными пьянящими мелодиями и даже рэпом под аккомпанемент роскошной серебристой ударной установки, ставшей доминантой сдержанной черно-белой сценографии спектакля (художник Борис Валуев). Эта ударная установка будет выполнять не только музыкальные функции, но и озвучивать всё действие, изобилующее зажигательными танцами, выразительной пластикой и красочными потасовками. Мария Данилова, как всегда, точно и остроумно придумала костюмы, выдержанные в черно-серо-белых тонах, – изысканные и, при этом, напоминающие знакомый нам по многим фильмам свободный стиль одежды итальянских мафиози. Отлично дополняют друг друга световая (художник Анатолий Кузнецов) и музыкальная партитуры. Композитор Валерий Чернышёв своеобразно аранжируя популярные мелодии, остроумно вплетает их в свой оригинальный музыкальный ряд.
Константин Райкин продолжает удивлять и радовать разнообразием своих драматургических привязанностей и режиссерских приёмов. Не буду перечислять всех авторов, по произведениям которых он ставил спектакли, об этом можно прочитать в Википедии. Скажу лишь, что Жан-Батист Мольер, безусловно, занимает в этом ряду особое место. Хотя нынешний спектакль выходит за рамки традиционных представлений и о театре Мольера, и о творчестве Райкина. Если бы мне показали этого «Скапена» в некоем неизвестном театральном пространстве и не сказали бы, кто автор спектакля, то я бы решил, что его поставил юный бесшабашный и озорной режиссер-экспериментатор, которому все навязшие в зубах традиции и школы – «по барабану» (недаром на сцене водружена упомянутая выше ударная установка). Правда, в отличие от юношеских задорных «капустных» проб и ошибок, в которых количество веселых сценических «наворотов» порой превышает разумный уровень, в спектакле Райкина многочисленные гэги и «приколы» при всей своей неожиданности продуманны, оправданны, логичны и очень остроумны.
И все же, несмотря на довольно странный мафиозный антураж происходящего, интуиция и театральный нюх подсказывают тебе , что это настоящий Мольер — лукавый, непредсказуемый, очень смешной, и, что называется, «себе на уме». Определить однозначно жанр спектакля невозможно. Это нечто среднее между забавной французской комедией, актерским капустником и итальянской commedia dell’arte. Здесь, правда, нет традиционных театральных масок, они абсолютно условны, нематериальны, а яркая характерность персонажей достигается разнообразием игровых приёмов. Не обходится дело и без «нашего всего» – системы Станиславского. Скапен поручает своему подручному Сильвестру, слуге Октава, за ночь изучить фолиант с известным научным трудом под названием «Работа актера над собой», чтобы как можно более профессионально объегорить скупого отца влюбленного парня. Система за ночь успешно осваивается, и подельники с блеском добиваются своей цели!
Если бы спектаклям присваивали категории темпераментов по классификации Гиппократа, то я бы назвал его холерическим. Он проходит в сумасшедшем темпоритме, действие пролетает как один миг и не дает опомниться зрителям, которые однако с воодушевлением принимают условия игры и крутизну этого стремительного театрального «водоворота». Ну а практически всем райкинским актерам к таким условиям сценического существования не привыкать, для них это родная стихия.
Приятно изумляют сатириконовские ветераны. (Надеюсь, что превосходные мастера Денис Суханов и Григорий Сиятвинда простят автора за такой термин. Но здесь имеется в виду отнюдь не их возраст, а солидный опыт работы в театре вообще и под руководством Константина Райкина, в частности). Они не только выдерживают ураганные темпоритмы спектакля, не уступая молодежи, но даже ведут её за собой, демонстрируя виртуозное мастерство, физическую форму, отменный вкус и юмор. Да и сами, судя по всему, испытывают при этом огромное наслаждение от происходящего. Очень смешон Григорий Ситявинда в роли суетящегося и рефлектирующего Арганта, в принципе не отказывающегося помочь незадачливому сынку, но ни в какую не желающего расставаться с накопленными «непосильным трудом» кровными денежками. Еще более скуп Жеронт Дениса Суханова – нагловатый и громогласный, педалирующий свой гипертрофированный еврейский акцент и произносящий порой абсолютно неполиткорректные фразы, которые я здесь процитировать не решаюсь. Иногда кажется, что Денис Суханов ходит «по лезвию бритвы», чуточку пережимая с разнузданным гротеском и яркой характерностью своего персонажа. Но в целом ему удается удержаться в рамках тонкого юмора и театрального вкуса. И поэтому его несчастный обманутый Жеронт не только смешон, но и по-детски трогателен.
Многих молодых райкинских актеров автор этих строк увидел на сцене впервые. И порадовался тому, что они, как и их старшие коллеги, освоив сложную гротесковую стилистику спектакля, ни на йоту не позволяют себе выйти за рамки режиссерских установок и хорошего вкуса. И если кто-то из них пока чуточку не дотягивает до замысла режиссера, то это, безусловно, дело наживное. Из особо понравившихся отмечу колоритного и очень смешного Александра Гунькина в роли застенчивого увальня Сильвестра, обретающего уверенность после изучения системы Станиславского. Потешный и немного жалкий образ Гиацинты – той самой странной дамы с собачкой – создает Алина Доценко.
Открытием стал Алексей Бардуков в роли Скапена. Симпатичный, подвижный и порывистый парень, внешне чем-то напоминающий молодого отнюдь не чуждого «Сатирикону» Максима Аверина, он чувствует себя в сложной гротесковой стилистике игрового театра как рыба в воде. Сумев при этом (наверное, используя все ту же великую книгу «Работа актера над собой») вместе с режиссером точно разобрать роль и простроить психологическую линию своего героя. В результате персонаж получился интересным и многогранным.
Иногда, правда, возникало ощущение, что некоторые реплики и даже сцены сыграны молодым актером, как иногда говорят в театре, «с голоса» режиссёра. Что ж, вполне возможно. Но в этом отнюдь нет ничего предосудительного. Если актер способен точно воспроизвести интонации и способ сценического существования великого артиста, значит, он правильно воспринял его уроки и метод работы над ролью. И в будущем, прибавив какие-то свойственные только ему черты, сможет обогатить образ. При этом не могу не признаться, что меня на спектакле не покидала мысль, что Скапен – это, безусловно, райкинская роль. И возникло даже чувство сожаления, что он в свое время её не сыграл. (Кстати, я с удивлением обнаружил, что блистательный артист впервые сыграл в спектакле по пьесе великого французского комедиографа лишь недавно – на 47-м году своей творческой деятельности!)
Константин Аркадьевич, обращаясь в программке к зрителям, отметил, что в спектакле есть и «русские отечественные мотивы». И с этим невозможно не согласиться. Ты со смехом, а порой и с грустью видишь в этих «неаполитанцах» черты наших «серьезных людей»: напыщенных скупердяев-богатеев, крупных и мелких мошенников и беззаботных «мажоров». И еще раз понимаешь, что Мольер вечен и актуален для любого времени и любого народа.
Худрук «Сатирикона» Константин Райкин: «Театр — это живая энергия, в нем есть первобытность, божественность, пещерность какая-то. Через экран это не передается»
«Сатирикон» открыл новый сезон первой посткарантинной премьерой — спектаклем по пьесе Мольера «Плутни Скапена» в постановке Константина Райкина. Жанр спектакля режиссер определил как «криминальную комедию», а действие перенес в другое время и другую страну, которая очень похожа на Россию, но не современную, а времен нэпа. Пройдоха Скапен здесь играет не только на нервах, но и на ударных, не скрывает своего криминального прошлого и за час с небольшим успевает соединить две влюбленные пары.
Константин Райкин рассказал «Культуре», что не хотел привязывать спектакль к мольеровской эпохе, поскольку великие пьесы попадают в человеческую суть и отражаются в каждом времени.
— Я не знаю, вы замечаете, что это очень похоже на то, что происходит у нас? В этой пьесе есть и сатирический заряд, не только заряд веселости и остроумия, в ней есть попадание в общественные пороки. Скапен — это человек, который испытывает человеческую природу. Занимаясь авантюрами, он пользуется хорошо отработанными приемами и знанием человеческой психологии. Смысл пьесы в большой степени в этом характере: Скапену скучно жить в рутине жизни, он сам придумывает себе разные ситуации и сложности, из которых сам и выбирается. Иначе ему скучно, он творец, художник.
Скульптор имеет дело с глиной, писатель с бумагой и пером, а Скапен — с жизнью. Это опасная игра, переизбыток энергии, который вообще отличает творческого человека, иногда вынуждает его нарушать законы. Он человек, у которого есть криминальное прошлое, совершенно очевидно, что он не придумывает, когда говорит об этом. Он человек бывалый и тем не менее не потерявший, а все больше приобретающий вкус к жизни.
Он вызывает огромную симпатию, потому что он добрый, все его проказы и плутни не подлы. Он не совершает подлостей и в результате действует во благо людей, может быть, не отдавая себе в этом отчета.
Это персонаж огромного обаяния, созданный под влиянием итальянской комедии дель арте. Не случайно место действия мольеровской пьесы — Италия, Мольер специально перенес его сюда, чтобы адресовать к первоисточнику.
Конечно, мы могли бы сыграть эту пьесу в париках, в версальских декорациях, потому что игралось это для короля ровно 350 лет назад. Но мне хотелось сократить дистанцию. Мне нравится, что это не итальянская, а еще и российская история. Чему это мешает? Оскорбит какого-нибудь мольероведа? Это я переживу. А зрителя мы можем, мне кажется, пронзить схожестью этой истории с его жизнью.
— В этом спектакле прекрасный актерский ансамбль, это все ваши ученики?
— Здесь ребята разных поколений, Григорий Сиятвинда и Денис Суханов — это два мастера, которых я просто обожаю. Из моих старших учеников здесь Тема Осипов, который играет Скапена, или Леша Бардуков с этого же курса, моего первого выпуска в Школе-студии МХАТ. А есть и молодые ребятки, почти все они учились у меня, и мне это дорого, потому что мы разговариваем на одном птичьем языке и друг друга понимаем. Несмотря на пандемию, на вынужденные перерывы, мы работали над этим спектаклем с большим рвением и наслаждением.
— Скапен, которого играет Артем Осипов, явно ближайший родственник вашего Труффальдино из экранизации «Слуги двух господ». И по способу игры, и по количеству энергии, которое он тратит в этой роли.
— На самом деле Мольер — изнурительный драматург для актера. Это такая физическая нагрузка, которую не всякий выдержит. Чтобы правильно сыграть Скапена, надо чтобы семь потов с тебя сошло. Не зря Мольер, который играл в собственных пьесах, в конце концов и умер на сцене, играя Аргана в «Мнимом больном».
— Такое впечатление, что этот спектакль вырвался на свободу из того оцепенения, в котором мы все находились несколько месяцев. Есть ощущение, что можно наконец выдохнуть, потому что трудные времена позади?
— Я не очень понимаю, позади ли, хотелось бы, чтобы опасность нас миновала, но нет ощущения, что мы все с себя сбросили. Мы ходим в масках, и зрителя имеем шахматно сидящего. Хотя я не понимаю, почему: в метро-то они сюда едут не шахматно. Ну, кому-то, наверное, виднее, чем мне. Я просто болезненно отношусь к судьбе отечественного театра. Что дальше с нами будет? Трудно играть спектакли с такой разрозненной публикой. И публике трудно. Вот такие спектакли, как этот, я надеюсь, будут собирать людей в театре, нужно, чтобы они хотели сюда попасть.
— Вы начинаете с мольеровской комедии, а что дальше? Какие у вас планы на сезон?
— Дальше мы встретимся с Евгением Марчелли, у нас с ним в планах Достоевский. Не хочу называть произведение, потому что есть некоторые сомнения. Дальше будем работать с Егором Перегудовым и с Юрием Бутусовым, нашими проверенными режиссерами. Что-то и я сыграю, надеюсь. Я боюсь об этом говорить, потому что многое не только мне, но и другим работникам театра вопросительно, загадочно.
— А что публика ждет от театра в этой непонятной ситуации, как вы думаете?
— Не знаю. Я знаю, что я жду от публики. Я надеюсь, что она все-таки соскучилась по живому театру. Мне, честно говоря, очень надоели эти экранные версии спектаклей. Театр — это живая энергия, и не надо заблуждаться, что можно перенести его на экран. Конечно, когда нечего делать, когда все остановилось, пусть будет хоть так. Но это все равно гербарий, я все время говорю, что невозможно по гербарию судить о живом лесе с его запахами, его энергией, его атмосферой. Театр есть театр, в нем есть первобытность, божественность, пещерность какая-то. Через экран это не передается.
— А что с вашим зданием? Когда вы сможете в него вернуться?
— Мы сегодня туда ходили, оно строится каждый день, но это история не быстрая. К сожалению, мы можем только ждать, от нас ничего не зависит. Главное, чтобы нам помогали выживать в этой ситуации люди, от которых мы зависим, наше начальство. Важно, чтобы они понимали, что мы очень нуждаемся в том, чтобы вернуться в свой дом, нам это просто необходимо.
— То есть новый сезон пройдет в здании «Планеты КВН»?
— Здесь мы можем работать только когда нам позволяют. Спасибо большое КВН, но у них свои планы, своя жизнь, свой график. Поэтому мы работаем только в свободное от их графика время. Нам этого недостаточно, приходится работать еще где-то, ездить на гастроли, в общем, как-то выживать.
“Плутни Скапена” Мольера в “Сатириконе” – спектакль яркий, громкий, очень музыкальный и очень энергичный. В нем театральное накрепко переплетено с киноэстетикой. Художник-сценограф Борис Валуев и художник по костюмам Мария Данилова предложили решить мольеровскую историю в стиле фильмов-нуар и картин про итальянскую мафию, добавили пестрых картинок времен “угара нэпа”, с кудрявыми дамами в узких блестящих платьях и широкоплечих мальчиков в темных очках и нелепых пиджаках, неуловимо похожих на деловых людей лихих девяностых. Текст XVII века оказался по росту всем эпохам, в постановке Константина Райкина пестрая мешанина стилей и времен превратилась в историю вневременную и внегеографическую.
Вероятно, из-за того, что “Плутни Скапена” – первая посткарантинная премьера, спектакль с публикой в зрительном зале воспринимается особенно ярко. Стихия игры, балагана, бесконечных шуток обрушивается волной цунами. Перед пандемией Театр на Таганке успел выпустить свою версию “Тартюфа”, и сегодня две комедии великого француза соединились сверкающей радугой игры и смеха, нависшей над прожитыми мутными и тревожными месяцами.
В “Плутнях Скапена” нет отрицательных героев и сложных сюжетных поворотов. Смотреть стоит не только ради сюжета, хотя он и занимателен. “Плутни Скапена” оказываются, в первую очередь, о театре: об игре как способе сотворения мира и преображения реальности. Предельно лаконичных декораций и барабанной установки, как и условных костюмов, вполне хватает для рассказа универсальной истории двух пар влюбленных, обретающих свое счастье при помощи хитрого слуги, который, как бы ни переодевался – узнаваем в любом веке. Над Скапеном незримо витает дух архетипического слуги всех господ всех времен – Труффальдино из Бергамо, когда-то сыгранного Константином Райкиным.
И вот на деревянных досках, вооружившись минимализмом, режиссер вместе с актерами разыгрывает историю о солнечном волшебном Неаполе и, конечно же, о любви. Гарантом успеха выступает Скапен – в исполнении Артема Осипова дзанни-полугопник, изобретательный и изворотливый, но при этом – хороший человек. Да, его шутки обидны, методы сомнительны и немного противозаконны. Но никто не пострадает всерьез, разве что Жеронт (замечательная актерская работа Дениса Суханова) отделается синяками и побоями – в общем-то, заслуженно. Именно Скапену, воплощению самого духа игры и радости бытия, предназначено впустить в аскетичный мир любовь, свободу и справедливость, скрывая за эскападами истинное лицо – то ли мудрого бога, то ли умного черта. В темноте кулис не разобрать.
В самом начале спектакля на пустой просцениум выкатят барабанную установку – одно из важных действующих лиц спектакля. Ритм будет создавать атмосферу, рассказывая о характерах персонажей больше, чем они сами. Барабаны выступают здесь в качестве лица от автора – только вслушивайтесь. Музыка и короткие зонги роскошного бэнда (все исполнители будут выходить в костюмах, соответствующих моменту) подчеркивают гипертрофированную серьезность происходящего.
Спектакль начинается с набора этюдов: ожидается приезд отца, на пустой сцене расстроенный Октав жалуется своему слуге Сильвестру на внезапное скорое возвращение главы семьи. Здесь же состоится первое соло плута Скапена. Лихо заломив кепку, он присядет на корточки и с видом настоящего гопника начнет торг за свои услуги. А спустя пару минут, как опытный кукловод, начнет водить на воображаемых ниточках несчастного влюбленного Октава, приказывая ему быть послушным. Здесь же развернется этюд с шашлыками и распитием вина, выводящий из себя запыхавшегося, уставшего и злого после путешествия Арганта (Георгий Лежава), отца Октава.
Во всей этой катавасии уже неважно, в Неаполе или в сегодняшней Москве происходит действие, потому что суть не в этом. Суть в том, что театр как утешение от боли жив, а любовь и счастье побеждают, несмотря ни на что. И как говорил великий знаток игры Йохан Хёйзинга: «вместо старинного “все – суета” выдвигается, пожалуй, более позитивно звучащее “все есть игра”».
Спектакль легкий, как ложь, срывающаяся с языка прохвоста. . Сколько в последние месяцы было размышлений и рассуждений о (не)современности, (не)актуальности театра, о возможности заменить посещение спектакля просмотром видеозаписи, о том, что сериалы давно сместили искусство сцены. Кажется, первая увиденная мной премьера - «Плутни Скапена» (реж. Константин Райкин @theatre_satirikon ) без усилий дает ответы на все подобные вопросы. . Действие знаменитой комедии Мольера авторы переносят в XX век с помощью оформления и в век XXI - если рассматривать игру с классическим текстом и разбор каждого из персонажей. Лаконичное пространство расчерчено ширмами, графично подсвеченными по краям. Их узор напоминает антураж черно-белых фильмов (сценограф Борис Валуев). К ним же отсылают и наряды (художник по костюмам Мария Данилова) - широкие брюки, жилетка, расслабленный тоненький галстучек на шее Скапена. Все интриги хитрого слуги (в тот вечер главную роль исполнял Алексей Бардуков) авторы одновременно переносят и в гангстерские 20-30-е, и в современную Россию, с которой герои нет-нет да и сравнят обстоятельства пьесы. . Под настойчивый ритм барабанной установки действие летит вперед, не позволяя соскучиться даже в сценах менее искрометных. Спектакль полон этюдных шуток, которые, конечно, выстреливают неодинаково, но залихватски сменяют друг друга. Особое украшение актерского состава – Денис Суханов в обаятельном образе скупердяя Жеронта. . Благодаря балаганному духу постановки понимаешь, что порой даже без актуальной темы или глубокой философии, «хорошо сделанная» комедия (как хорошо сделанная пьеса Скриба) в театре самоценна. Особенно сегодня, когда возможность на пару часов забыть о гнетущей реальности благодаря живой энергии и изобретательности талантливых исполнителей, кажется прямо-таки необходимой.
Одна из первых премьер в новом московском сезоне прошла в «Сатириконе».
Постковидные зрительские ряды «Планеты КВН» с ее круто уходящим вверх амфитеатром наполовину пусты. Но для актеров и постановщика главное, что они наполовину полны, — Константин Райкин выходит перед спектаклем сказать несколько слов зрителям и сияет, услышав первые за полгода аплодисменты в ожившем зале.
«Плутни Скапена» — история двух пар влюбленных, которые никак бы не соединились, если б не ловкий пройдоха, слуга, который служит не столько господину, сколько своим соображениям о выгоде и справедливости. Артем Осипов играет такого типа с легкими криминальными наклонностями, который свой кураж направил в артистичное балансирование на краю правового поля. Здесь обман — не столько мошенничество, сколько дуракаваляние. Нытье двух незадачливых влюбленных, один из которых втайне от отца женился (Октав — Илья Денискин), а другой не имеет средств выкупить возлюбленную из табора (Леандр — Никита Смольянинов), Скапен воспринимает как вызов своей сообразительности. Мольер когда-то написал роль-фейерверк для себя, с каскадом номеров буффонады, пантомимы, площадного фарса, — постановщик Константин Райкин такой тип театра ощущает как кровно родственный. В спектакле он словно раскручивает зеркальный шар своего комического дарования, чтобы тот заиграл бликами на каждом исполнителе, множеством отражений его, райкинского темпа, пластичности, интонаций. Это придает, конечно, сыгранность и стилевое единство спектаклю, в котором главное — любование актерством как таковым.
Стиль постановки — раз уж Скапен здесь нечто среднее между несостоявшимся гангстером и товарищем Бендером — вместе с режиссером задали художники Борис Валуев и Мария Данилова. Черная сцена и обведенные неоном кулисы пустотой своей обещают концертное исполнение старинной пьесы на новый лад. Ударная установка на крутящейся подставке нужна для того же. На ней выстукивают ритм, за ней прячутся, ее крутят, на нее бросают пальто, инструменты с нее снимают и перебрасывают друг другу, превращая их в кастрюли и головные уборы — это станок для игры, а не просто барабаны с тарелками.
Действие переложено музыкальными выходами роскошной троицы в сверкающих нарядах эпохи чарльстона. Ангельскими голосами они затягивают «С одесского кичмана бежали два уркана» — блатняк и есть наш гангста-стайл, приветствуемый радостным смехом в зале. Черно-белое кино про богатых глупцов и бедных плутов, круговерть погонь и пряток, вранья и разоблачений со сказочным хеппи-эндом. Отцы семейств здесь — почтенные мафиози: котелки, трости, штиблеты и способность мгновенно приходить в ярость. Аргант (Георгий Лежава) более внушаем — Скапен не столько забалтывает его гнев из-за тайной женитьбы сына, сколько заплетает паутиной мелких действий, кружа вокруг него в ритуале суматошного обслуживания: чистит ему одежду, делает маникюр, мешает барабанными палочками будто бы какое-то варево и даже готовится кормить его. Аргант, загипнотизированный стрекотаньем и круженьем Скапена, послушно открывает рот, готовясь проглотить воображаемые спагетти, и приходит в себя, лишь поймав челюстями пустоту.
Куда сложнее с другим отцом — Жеронт хитер и скуп, а Денис Суханов переигрывает всех, кто с ним рядом на сцене, пока Скапен не загоняет его в мешок. Жеронт — желчный, громкий, деловитый еврейский старикашка, карикатура, в которой под одесским говорком угадывается старинная маска доктора Панталоне. Сутулая спина, торопливое шарканье, вытаращенные глаза и растопыренные руки, каждая эмоция жирно, как гуашью, нарисована мимикой, пластикой и скрипучим голосом — Суханов каждое свое появление превращает в яркую клоунаду. Смешное сегодня воспринимается иначе, чем столетия назад, гиньоли с побиванием палками уже не вызывают хохота публики, поэтому здесь смех провоцирует не избиение, а комическая пантомима, обыгрывание медленно ползущего огромного мешка с помощью жестов и предметов.
Скапен учит не прохиндейству, а игре, — и его коллега, слуга Сильвестр (Александр Гунькин), соглашаясь превратиться в бандита и запугать Арганта, таскает с собой огромный том Станиславского: сцена запугивания превращается в экзамен по актерскому мастерству. Здесь все клоуны, все маски, влюбленные гротескны не меньше слуг — Гиацинта Алины Доценко семенит старой девой, занята игрушечной собачкой на палочке и с возлюбленным общается пощечинами. Зербинетта Елизаветы Мартинес Карденас — мультяшная цыганка с картами, хохочет, дрыгая ногами, трясет кудрями и плечами, тараторит скороговорку-гадание.
Именно игра, а не любовная линия, которая все равно условна и неправдоподобна, вызывает интерес и живое участие зрителей. Темп, в котором крутится калейдоскоп диалогов, музыки, кувырков, бросков, танцев и драк, как будто взбивает воздух. Изголодавшись по зрелищу, где можно смеяться, как в детстве в цирке, зрители благодарят сатириконовцев долгими аплодисментами.
Его комичество Скапен Юбилей пьесы: дерзко, весело и злободневно
На сцене театра «Сатирикон» снова Мольер. Константин Райкин поставил не самую известную пьесу великого комедиографа – «Плутни Скапена», превратив просто комедию в криминальную и переместив действие в 20-е годы прошлого века. Получилось дерзко, весело и предельно злободневно.
Спектакль планировалось выпустить ещё в мае, приурочив премьеру к юбилею пьесы – ей в этом году исполнилось 350 лет. Несмотря на почтенный возраст, актуальности она не утратила. В одном из своих предъюбилейных интервью худрук «Сатирикона» признался, что мог бы за один урок доказать нынешним школьникам, что Пушкин – не пыль веков, а – учитывая сегодняшние реалии – автор из самых современных. На сцене он аналогичную систему доказательств выстраивает для Мольера. И уже не в первый раз.
К двухлетней давности «Дон Жуану» режиссёра Егора Перегудова и прошлогоднему «Лекарю поневоле» в собственной постановке Константин Райкин прибавил «Плутни Скапена». Похоже, два своих спектакля он намерен давать в один вечер, в одной декорации (художник – Борис Валуев), составленной из незамысловатых чёрных ширм с серебристой каймой. Озорным площадным представлениям в духе commedia dell arte ничего больше, пожалуй, и не нужно. Для Райкина-режиссёра аттракцион был и остаётся самым адекватным методом прочтения классики – другим способом притянуть (от того самого английского attract) к ней внимание молодой аудитории, увы и ах, более чем затруднительно. А ведь именно она в последние годы занимает его мысли гораздо больше, чем все остальные страты театральной публики.
Райкин не зря сделал ставку на комедию масок. Они у него не буквальны, но сложносочинённы – от ботинок до париков. В «Скапене», стилизованном под чёрно-белое кино из жизни мафии, из платьиц в стиле art nouveau, уркаганских кепочек и фраерских широченных штанов выглядывают неизменные архетипы, известные ещё античным драматургам, включая Теренция, одним из первых воспользовавшегося сюжетом о хитроумном слуге, спасающем от гнева родителей двух друзей, решившихся на обман ради своих избранниц. И если Мольер, многое позаимствовавший у коллег для этой пьесы, имел право перенести персонажей из середины второго века до нашей эры в середину XVII столетия, то почему бы Райкину не переместить их в начало века двадцатого. Подходящая дистанция для того, чтобы взглянуть на наше сегодня.
Антураж гангстерского фильма (художник по костюмам – Мария Данилова) в духе золотого века Голливуда смотрится в мольеровском сюжете вполне естественно: по сути, перед нами разборка двух «мафиозных кланов» – родительского и сыновнего – с плутом-слугой в качестве посредника, в которой каждый из участников – обманщик и пройдоха на свой лад. И каждый в этом многогранном амплуа уморительно смешон и психологически точен. Октав (Илья Денискин) и Леандр (Никита Смольянинов) – сыночки богатеньких папаш, привыкшие оплачивать свои страсти и прихоти из родительского кошелька. Жеронт (Денис Суханов) и Аргант (Григорий Сиятвинда) – отцы-толстосумы, которых страсть к наживе вынуждает вести двойную жизнь. Застенчивый недотёпа-слуга Сильвестр (Александр Гунькин), овладевший искусством плутовства благодаря ушлому коллеге, вложившему ему в руки «Работу актёра над ролью» Станиславского. И на вершине этой пирамиды – неуёмный Скапен (его в очередь играют Алексей Бардуков и Артём Осипов), авантюрист по призванию, который может преступить закон, но никогда не совершит подлость. Эта роль передана Райкиным молодым актёрам как своего рода эстафета от его Труффальдино. Да, почерк мастера проглядывает в их манере весьма явственно...
К большому огорчению, слабым звеном в мощной цепи актёрского ансамбля оказались исполнительницы женских ролей – Анна Петрова (Зербинетта), Софья Щербакова (Гиацинта) и Елена Березнова (Нерина), которым пока трудно чувствовать себя естественно в громокипящей гротесковой стихии спектакля. Впрочем, настоящий фарс – трудная задача даже для опытного артиста. А Райкин лёгких и не ставит. Чего стоит только необходимость в течение всего спектакля ловко и органично обыгрывать главный предмет реквизита, ударную установку, или исполнять на полном серьёзе и в разных аранжировках «С одесского кичмана сбежали два уркана». И когда вся эта синкопическая вакханалия достигает финала, понимаешь, что старая добрая комедия масок как нельзя лучше подходит для откровенного разговора о том, в каком мире мы оказались и куда, каким образом из него выбираться.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 8
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума