Гостьей очередного выпуска ток-шоу с Татьяной Устиновой "Мой герой" станет Народная артистка России Лика Нифонтова. Зрители телеканала ТВЦ смогут увидеть эту беседу в среду, 18 мая, в 13:40.
Представляя свою героиню, Татьяна Устинова заметила:
- Актёр - профессия очень зависимая. Тут мало одного собственного таланта. Важно ещё попасть в свой материал, найти своего режиссёра. Лику Нифонтову часто подначивают коллеги тем, что главные роли ей достаются "по блату" - её муж один из самых ярких и успешных современных режиссёров. Но она не пытается доказать, что она больше, чем жена Сергея Урсуляка, потому что главное доказательство - каждая успешная работа.
Быть актрисой, видимо, было написано ей на роду. Кем же ещё может стать дочь актёра и преподавателя русского языка и литературы? Тем более, что с самого детства она пересмотрела множество спектаклей и прочитала уйму книг. Вот и привела судьба 17-летнюю девушку в Щукинское училище. Какую роль в судьбе молодой абитуриентки сыграла актриса Ольга Волкова? И почему именно она посоветовала прочитать на вступительных экзаменах фрагмент из романа Шолохова "Поднятая целина"? Из-за чего жизнь в студенческом общежитии и учёба на первых курсах столь испугали Лику? Вот как она рассказала об этом Татьяне Устиновой: - Я категорически не понимала, куда попала. И самыми страшными для меня были этюды. Зато когда на втором курсе начались наблюдения за людьми, я почувствовала себя как рыба в воде. Вообще, во время учёбы будущей актрисе, по её словам, хватало времени на всё. Кроме того, у них на курсе преподавала Нина Дорошина, которая сделала девушке абонемент на все спектакли "Современника". После 4 курса Лика показалась Константину Райкину. - Он - чудесный зритель, - поделилась воспоминаниями актриса. - А я до сих пор служу в "Сатириконе". Почему Михаил Ширвиндт сравнил Лику с кошкой? Посчастливилось ли ей играть на одной сцене с Аркадием Райкиным? Как и с помощью чего начал ухаживать за будущей женой Сергей Урсуляк? Кстати, он сам высказал в программе довольно неожиданное мнение о своей супруге: - Она вся состоит из недостатков. Самое большое её достоинство - это я.
Почему за время обучения Сергея на высших режиссёрских курсах семья переживала не лучшие времена? Вмешивается ли Лика в работу мужа? Трудно ли им работается на одной съёмочной площадке? Из-за чего часть женского населения страны обиделось на актрису, после того, как она исполнила роль Норы в "Ликвидации"? Что думают о маме дочери? Разделяет ли она работу и семью? Ответы на эти вопросы в очередном выпуске ток-шоу с Татьяной Устиновой "Мой герой" в среду, 18 мая, в 13:40 на телеканале ТВЦ.
Глафира Тарханова: С Костей Райкиным - совсем не рай
Когда худрук «Сатирикона» отпустил актрису на съемки, его перестали считать деспотом На канале «Россия» прошла премьера фильма «По секрету всему свету», где главную роль сыграла Глафира ТАРХАНОВА. Наш корреспондент пообщался с актрисой.
- После Школы-студии МХАТ Вы поступили на психологический факультет МГУ. Зачем? - Мне всегда хотелось иметь семью и детей. И сейчас у меня прекрасный муж и трое сыновей. Но я не была уверена, что достаточно подкована для гармоничного воспитания детей. Первенца родила как раз когда училась на психфаке. Многие женщины воспитывают своих отпрысков так, как растили их самих. Я же хотела выработать собственную модель. Вообще за время учебы на психфаке у меня поменялось отношение к окружающему миру.
- Вас не устраивали отношения с мамой? - Мы с ней – лучшие подружки. Она тоже получила диплом психолога, будучи взрослым человеком. Моя мама - вообще уникальная женщина. Но до сих пор есть вещи, по которым мы не всегда сходимся во мнениях.
- Ваши родители развелись, когда вы были взрослой. Поддерживаете отношения с их семьями? - Конечно, ведь они расстались интеллигентно, без ругани. Я не думала, что у меня будет большая семья. Как говорится, ничто не предвещало. Я была у родителей одна до 14 лет, а потом мама родила мне брата и сестру. Это так здорово! Мы можем залезть всей нашей большой семьей на кровать, и смотреть фильм по ноутбуку. Вместе выезжаем за город. Моей пятиместной машины становится мало для нас всех, нужна крупногабаритная. Пытаюсь создавать семейные традиции. На праздники накрываю большой стол, пеку торты на дни рождения детей, они очень это любят.
- В сериале «Развод» ваша героиня Наташа переживает кризис в отношениях с мужем. По мнению психологов, подобных острых ситуаций семейным парам не избежать. Самые критические – три года совместной жизни, семь, 15 лет. Как вы преодолевали кризисы в отношениях со своим супругом, актером Алексеем Фаддеевым? - Когда людям нечего делать, они начинают создавать конфликты. Но это тоже неплохо, так как кризис - преодоление определенных ступеней. Но у нас, к счастью, этого не было. Некогда было следить за тем, сколько лет мы прожили, у нас рождались дети один за другим.
Дети посылаются свыше
– Ваш старшенький, Корней, появился на свет в роддоме. Среднего - Ермолая и младшего - Гордея, вы рожали дома. Если решитесь не четвертого, как поступите? - Детки посылаются нам свыше, и никто не гарантирует, каков будет исход. Я к этому приходила во время беременности. Когда рожала Корнея, муж был со мной в роддоме, при вторых родах Лёша поехал на репетицию, при третьих – вся наша семья была в сборе. Я никого не агитирую за домашние роды. Но появление человека на свет – таинство, и женщине в этот важный момент лучше быть в гармоничной обстановке, – при приглушенном свете, тихой музыке. А когда находишься в помещении с кафельной белой плиткой, под ярким светом, какая уж тут гармония. У многих по приезде в роддом от стресса прекращается родовая деятельность, роды начинают искусственно стимулировать. Так что, если вновь случится, скорее всего, буду рожать дома.
- Как вы все успеваете? - У нас есть няня. Она присматривает за детьми, а все решения принимаем мы с мужем. В какие-то периоды я меньше уделяю времени ребятишкам, чем мамы, которые не работают. А вообще я – мама строгая, без запретов невозможно. Мы с Лёшей были воспитаны в интеллигентных семьях, и в некоторых ситуациях нам бывает непросто. Людям наглым и напористым легче выживать в современном мире. Но пусть лучше наши дети что-то преодолевают, чем с ноги будут открывать любую дверь. Они должны понимать, где та грань, которую воспитанному человеку переступать нельзя.
- Кому доверяете самое сокровенное? - У нас есть друзья, с которыми общаемся семьями. Но с рождением третьего ребенка стали реже приглашать кого-то домой. Посиделки с подругами бывают крайне редко. Сейчас главный мой друг – муж, ему и доверяю свои секреты. Если же не могу что-то обсудить с Лешей, тогда говорю об этом с мамой.
- Многие считают, что для успешного брака все женщины должны быть время от времени актрисами… - Моя принципиальная позиция - не играть в жизни. Можно лишь иногда включить дополнительное обаяние в отношениях с любимым. Но стараюсь так не поступать, хотя многие актрисы этим злоупотребляют. Не люблю в людях ложь и лицемерие. Не скажу, что я – не гибкий человек, бываю разной, в зависимости от ситуации. Люди, которые живут одиноко, культивируют актив эмоций. У меня этого актива хватает дома, поэтому на работе я отдыхаю, там можно просто наслаждаться общением с окружающими. Многие в театре признают, что с рождением троих детей я стала спокойнее. И перестала опасаться одиночества.
- Есть вещи, которых вы не прощаете людям? - Нужно прощать всех и за все. Можно минимизировать общение, не общаться с человеком, но нельзя находиться в обиде.
- В театре «Сатирикон» вы служите более 10 лет. Не пробовали показаться в другой театр? - Нет. Константин Райкин был моим педагогом, сейчас он – мой худрук. Не могу сказать, что работа с ним – сплошной рай. В политике каждого начальника всегда что-то не устраивает. Редко встретишь коллектив, в котором все друг другом довольны. Но, начиная с меня, о Константине Аркадьевиче пошла другая слава. До этого говорили, что он – деспот, никого не пускает сниматься в кино. Я была одной из первых, кого отпустили на съемки. За эти 10 лет я сходила три раза в декрет. Спектакль «Доходное место» мы восстанавливали после моего возвращения. Райкин меня ждал, никого не вводил на мою роль. Не знаю худрука, который бы на это пошел. Кстати, вводы в спектакли у нас проводятся долго и планомерно. Все, кто учился у Райкина, понимают его с полуслова. А вот людям, которые пришли к нам из других театральных школ, с нашим худруком бывает сложно. Но при любых разногласиях по поводу режиссуры, все признают, что он – прекрасный актёр. И это его главное достоинство.
Агриппина Стеклова: «В спортзале мне очень скучно!»
Актриса театра «Сатирикон» и обладательница самой роскошной шевелюры в отечественном кинематографе Агриппина Стеклова радует поклонников своими новыми ролями.
Фото: Екатерина Чеснокова Помимо работы в театре и съёмок в кино она много путешествует, воспитывает двоих детей. Когда она всё это успевает, актриса рассказала еженедельнику «АиФ. Здоровье».
Ближний круг
Анна Анисимова, «АиФ. Здоровье»: Агриппина, вместе с Сергеем Жигуновым вы снялись в сериале «Беглые родственники». Ваша героиня любит всех воспитывать, а вам самой это близко? Агриппина Стеклова: При кажущейся простоте и мягкости моя героиня всё-таки незаурядная женщина с твёрдым характером. С виду уступчивая и нежная, она может быть и вспыльчивой, и активной, и вообще, если что не по её, она готова пойти на крайние меры: и силу, и волю проявить. При этом Галина – душевная и очень мудрая женщина, которая безумно любит свою семью. Материнские чувства близки всем женщинам, и, я думаю, мамы и жёны узнают себя в Галине.
– По сюжету Галина сформировала свою философию управления мужем. А вы какой философии придерживаетесь?
– Мне кажется, самое главное – быть вместе. На день рождения мы обязательно накрываем стол. И когда мы вместе большой, но при этом узкой компанией – это сплошные ураганы и вихри, которые, на мой взгляд, бушуют от большой любви. Ведь мы, Стекловы, все эмоциональные, темпераментные и с чувством собственного достоинства. При этом оказываем мощнейшее влияние друг на друга, что тоже прекрасно.
– Ваш супруг – Владимир Большов – тоже актёр театра «Сатирикон». Наверняка творческие планы вы обсуждаете не только на сцене, но и, к примеру, на кухне?
– Конечно, но нельзя сказать, что мы просыпаемся и засыпаем с этой мыслью. Но и обманом будет заявить, что после репетиций мы сразу абстрагируемся от работы. Мы варимся в одном бульоне, поэтому это естественно.
– А кто в семье добрый, а кто злой «полицейский»?
– Мне кажется, я довольно лояльна, а муж более категоричен. Думаю, Володя более требователен, хотя он и заботливей: просто обожает Данилу и Машу. Конечно, и я их очень люблю, но для него дети – вся его жизнь, поэтому он имеет право быть строгим. (Улыбается.)
– Вы помогаете детям советом, когда дело касается творчества?
– Моя установка – не вмешиваться. Особенно сейчас, когда они уже взрослые. Если только это не патовая ситуация, связанная со здоровьем или семейными ценностями, – тут я при кажущейся мягкости могу стать категоричной и жёсткой. Просто в нашей семье есть вещи, которые даже не обсуждаются. При этом я уважаю любое решение Данилы и Маши. Просто у нас изначально сложились такие отношения, в которых я не доминирую и не давлю.
В гармонии с собой
– Агриппина, помимо актёрского таланта вы можете похвастаться ещё одним богатством – роскошными волосами. Вам никогда не хотелось подстричься коротко, сделать другую причёску?
– Я просто зависима от себя самой и думаю, что пока волосы – это моя визитная карточка, от которой я не могу отказаться, они часть меня. Конечно, если поступит интересное предложение по работе, я подумаю. Но мне нужно прочесть и понять, ради чего я должна кардинально измениться.
– В одном интервью вы называли себя большим трудоголиком. Расскажите, а как вы восстанавливаетесь?
– Я – фанат путешествий! Если планирую отдых, то обязательно вдвоём с мужем или с компанией – у нас уже есть своя «туристическая группа», как мы её называем. (Улыбается.) При этом наша поездка зависит от многих факторов: длительность перелёта, финансовая составляющая, количество свободных дней и наших пожеланий. Как раз в совокупности и рождается решение. Правда, иногда это решение так и остаётся мечтой. Например, Аргентина. Чтобы исследовать страну, нужен как минимум месяц, которого у нас пока нет.
Без фанатизма!
– Агриппина, вы в прекрасной форме. Сидите ли на диетах?
– Для меня сесть на диету – значит либо ничего не есть, либо долго правильно питаться, исключая мучное, сладкое и перекусы на ночь глядя. То есть для себя нужно избрать такой здоровый образ жизни, который мне пока не близок.
– А если говорить о фитнесе?
– Сейчас меня могут закидать помидорами, но мне скучно в спортзале. (Улыбается.) Может, мне просто нужен интересный тренер? Что я люблю, так это плавание. К сожалению, бассейн посещаю нерегулярно, но это единственный вид спорта, которым я могу заниматься долго, с интересом, азартом и удовольствием.
ГЛАФИРА ТАРХАНОВА: «МНЕ ВАЖНО, ЧТОБЫ РЯДОМ БЫЛ МУЖЧИНА, КОТОРЫМ Я МОГУ ЛЮБОВАТЬСЯ»
Актриса в интервью рассказала, какие качества своего супруга она считает самыми важными
У Глафиры Тархановой все будто бы не из нашего времени: и внешность, и имя, а главное – физическое неприятие лжи, чистота и особое понимание женственности. Она служит в театре «Сатирикон», много снимается, да еще и успевает воспитывать троих сыновей. И остается при этом грациозной и юной, какой ее увидели миллионы телезрителей «Танцев со звездами».
— Глафира, ты была настроена на победу? — Я всегда любила танцевать и даже занималась танцами в детстве. Но по поводу участия в шоу раздумывала. Не понимала до конца, что меня ждет, хотя в принципе я за эксперименты и всегда готова учиться. Мое отношение к проекту изменила первая встреча с Евгением Папунаишвили. Я на многое не рассчитывала, хотела просто попробовать свои силы, но Женя сразу сказал: «Мы идем к финалу. Я знаю формулу успеха, и если ты со мной, то мы это сделаем».
— Женя очень импульсивный, горячий человек и явный лидер. Тебя это не пугало? — Нет, у меня есть опыт общения с такими мужчинами. И мой муж, и художественный руководитель нашего театра Константин Аркадьевич Райкин – достаточно горячие, эмоциональные люди и лидеры. Кстати, организаторы шоу просили меня быть более активной и занять звездную позицию в нашей паре. Но, на мой взгляд, женщине рядом с мужчиной-грузином расталкивать его энергию и вылезать вперед очень глупо. И в актерской профессии тянуть одеяло на себя – дурной тон. Мне кажется, что женщине нормально находиться в тени, когда партнер ведет, тем более в бальных танцах. Да и в жизни тоже. Просто это сейчас, увы, не часто встречается. Когда кто-то из судей говорил, что Женя смотрится колоритнее, я адекватно это воспринимала. Он яркий, лучше двигается, и выразительных средств у него больше в танце. В паре важно, чтобы это была именно пара.
— А в театре тебе не попадался партнер, который бы тянул одеяло на себя и не замечал партнершу? — Нет. Мне кажется, у нас отличная труппа, и систему Станиславского никто не отменял. А если кто-то и тянет одеяло на себя, меня это не напрягает, я свое все равно возьму. Сделаю так, чтобы заметили. Я не тихая мышь. И здесь могла бы быть активнее, но не видела в этом смысла. Я не прогнулась под шоу, а осталась верной самой себе, и это мне важнее.
— Когда ты обнаружила в себе лидерские качества? — В школе я всегда была лидером. В институте занимала должность заведующей постом, то есть все про всех знала и помогала. Может быть, после окончания психфака я и поумерила свой пыл, потому что все за всех сделать хорошо невозможно. Сейчас, наверное, у меня так много активности дома с тремя детьми, что на работе или в какой-то общественной деятельности я скорее отдыхаю и занимаю нейтральную позицию. У меня нет необходимости кому-то что-то доказывать.
— А как ты в принципе относишься к соревнованиям, экзаменам? — Я люблю хорошо делать свое дело и терпеть не могу соревнования. А вот экзамены – это совсем другое, потому что ты сам за себя отвечаешь. Если проваливаешься, то знаешь почему, если побеждаешь – тоже. Для меня страшно подвести партнера, команду. Такой перфекционизм и комплекс отличницы.
— Ты очень рьяно тренировалась. Как не позвоню вечером – ты едешь на танцы. Ты во всем такая? — Ну а как?! Если я приняла это приглашение, то, естественно, готова выкладываться на сто процентов. У меня школа «Сатирикона», где по-другому и быть не может. И мы в основном репетировали ночью, после спектакля.
— У тебя есть свои способы не перегореть от напряженной работы и зарядиться энергией? — Главный отдых для меня – сон, пусть даже в машине или перед репетицией на пятнадцать минут. Я сплю в разных положениях, в любых условиях: какая бы музыка ни играла и какой бы свет ни горел.
— Как тебе удается с такой самоотдачей заниматься делом и уделять время семье? Или в эти периоды все строится иначе в доме? — Безусловно. На время «Танцев» я немножко отстранилась от дома. Потому что меня просто физически там не было. Единственное, я все равно утром отво-зила мальчишек в школу, и мы недолго виделись. Но все понимали, что это ситуация временная, надо просто потерпеть.
— А кроме школы сыновья занимаются чем-то? Ты, кажется, в детстве многим увлекалась… — Мы попробовали такую программу с Корнеем. А сейчас поменяли тактику. Я вижу его сопротивление, когда спрашиваю, хочет ли он вернуться к какому-то из своих занятий. Он ходил на танцы, бросал, потом мы начали заново, но в итоге он за- явил, что его это не привлекает. Тренер сказала, что если бы ему понравилась девочка-партнерша, то он бы захотел танцевать. Что ж, значит, у него свой путь, не как у меня. Спорт тоже не вызывал у него позитива, но муж все равно занимается с ним боксом. Здесь очень важен индивидуальный подход.
— Ты живешь в мальчишеском обществе. Вырываешься иногда из него? — С мамой периодически встречаюсь, с подругами, и это такая отдушина. С мамой могу говорить по телефону час, два (смеется), рассказать про все свои события в жизни, она мне – про свои. Если бы у меня была дочка, все было бы совершенно иначе. Но я даже не представляю как. Смотрю на маленьких девочек, они кажутся мне маленькими женщинами. И это здорово. Но с мальчишками, по-моему, проще.
— Сейчас ты с мамой можешь говорить часами, а в юности у вас, кажется, были конфликты… — Да, в подростковом возрасте. Потом я это переросла, и сейчас мы с мамой лучшие подруги. Иногда мне даже кажется, что в чем-то я взрослее, чем она. Мама и сейчас авантюристка по жизни. Она легко верит во все, внутренне молодая, очень активная. У меня есть сестра Иллария, ей восемнадцать лет, и брату Мирону – двенадцать.
— Иллария и Мирон, и у твоих детей имена не рядовые. Почему так? — Наверное, для нас было важно (хотя мы не сразу это осознали), что с этими именами ничего не связано. У меня нет друзей Корнеев, Гордеев, Ермолаев. Поэтому с каждым из них отдельная история. А вот с Сашами, например, возникают определенные ассоциации. У меня папа Саша, и в жизни тоже встречались мужчины с таким именем.
— А как ты относилась к своему? — Для меня оно с рождения мое, поэтому никакого дискомфорта не вызывало. Мне нравилось, что я одна такая. А дальше, наверное, сыграло свою роль то, что пока я одна актриса с таким именем Глафира. У кого-то может быть яркий псевдоним, а у меня имя. И все сразу понимают, о ком идет речь, даже без фамилии.
— А чем занимаются твои родители? — Папа с мамой учились на одном курсе, потом были актерами музконцерта, ставили кукольные спектакли. Позже мама закончила факультет психологии.
— Удивительно, но ты просто повторяешь ее путь: трое детей и даже второе психологическое образование. - Да, но мама гораздо позже по этому пути прошла. Я уже к своим тридцати годам все это имела. (Улыбается.) Я выполнила свою определенную программу, а дальше посмотрим.
— Так у тебя была программа – трое детей? — Нет, так сложилось. Мы все равно живем, не зная, что нас завтра ждет.
— Готова ли ты к расширению семьи? — Я спокойно к этому отношусь. Но, конечно, должны быть определенные материальные условия. Они меня волнуют как маму и как женщину.
— При этом ты изначально не искала олигархов… — С моими лидерскими качествами это невозможно. Мужчина, который зарабатывает очень много, как правило, начальник на работе и дома. Если я буду всем ему обязана, то должна буду спрашивать разрешения на каждый свой шаг. Меня это совсем не устраивает.
— Вопрос первенства заработков у вас в семье не стоит остро? — Когда нет съемок, то Леша (актер Алексей Фаддеев. – Прим. авт.) зарабатывает больше, чем я, то есть в такой период является основным добытчиком. В Малом театре у него зарплата больше. А со съемками, к сожалению, нет гарантий.
— Ты, по-моему, одна такая из актрис, которая говорит, что можно жить на зарплату мужа в театре… — Это зависит от цели человека. К тому же я из небогатой семьи, прекрасно все понимаю и не выдвигаю непомерных требований. Леша не контролирует мои финансовые расходы, полностью доверяет мне в плане покупок, и точно так же я не контролирую его.
— В этом случае бывает два варианта: один – твой, а другой – вырваться любой ценой из бедности… — Человек чем-то жертвует. Бытовые обстоятельства я могу потерпеть. К тому же Москва – это Москва, так или иначе, если не в своей профессии, то где-то еще я найду заработок, если уж сильно припрет. А если у человека, с которым ты живешь, душа не такая, тут уже ничего не сделаешь. Для меня это гораздо важнее, потому что мужа видишь каждый день, просыпаешься с ним каждое утро.
— До Леши у тебя были серьезные влюбленности? — Да, в восьмом классе. Но у нас не было даже взрослых поцелуев, просто юношеская привязанность. А потом его интерес ко мне угас, и я очень тяжело это переживала. Сама с собой, безусловно, потому что у нас не было отношений, и я человеку ничего не предъявляла. Помню, что много плакала и спала. Это был подростковый период – эмоции, гормоны. И мне кажется, что эти переживания и боль уберегли меня от каких-то ненужных связей. Ведь желание нравиться и привлечь противоположный пол все равно работает на физическом уровне. Но я была очень закрыта на долгое время.
— Ты как-то сказала, что в будущем муже, Алексее Фаддееве, тебе были важны определенные качества. Что именно? — Мне важно, чтобы рядом со мной был мужчина, которым бы я могла любоваться. Когда одна девушка сказала про своего мужа: «Ой, у него такое брюшко!» – я поняла, что для меня это неприемлемо. А у нее, видимо, это вызывает ощущение уюта. Мне понравилось, что у Леши внешность не типичная, он похож на итальянца или испанца. Меня поразила и его честность, порядочность. А сегодня меня привлекают и другие его внутренние качества. Но это трудно сформулировать словами. Просто я понимаю, что Леша абсолютно мой мужчина. И физиологически, и внешне, и по душевному складу, и по какой-то энергии. Мы во многом совпадаем и наоборот. И это, я думаю, и рождает наш каждо-дневный интерес друг к другу, потому что не совсем понимаешь, чего ожидать. Я каждый раз не перестаю удивляться, что у него другое мнение, не как у меня. И у нас, признаюсь, случаются и стычки из-за разницы интересов.
— А ревность в ваших отношениях присутствует? — Здесь в принципе вопросов не возникает. Мне одна подружка сказала, что для отношений правильно, когда люди даже не шутят на эту тему. К примеру, «мне так Брэд Питт нравится!». Понятно, что это флирт, но в каждой шутке есть доля шутки.
— Вы оба яркие, эффектные. Вы можете и не говорить ничего, но не заметить, как кто-то смотрит на твою вторую половину, невозможно… — Мы, как правило, не бываем вместе в обществе. Работаем в разных местах, встречаемся дома. Не помню, чтобы меня кто-то оглядывал при Леше. Правда, однажды мы поехали в Минск, где нас оштрафовали за то, что мы перешли дорогу на красный свет. С мужем почему-то дорожная служба разбиралась в машине, а со мной – снаружи, при этом гаишник дал мне карточку со своим телефоном. Я показала ее Леше и спросила: «Не понимаю, зачем он мне это дал?» – и Леша мне объяснил. Мне подобные вещи приходится объяснять, потому что я очень прямая по жизни. На мой взгляд, я не должна вызывать такие чувства у мужчин, потому что не транслирую ничем, даже одеждой, что я свободная женщина, за которой можно ухаживать.
— Но ты же не одеваешься старомодно? — Я одеваюсь как многодетная мама, как правило, очень удобно. Конечно, если это какой-то выход в свет, то я готовлюсь к нему специально. А в жизни даже редко смотрюсь в зеркало, потому что с рождением детей много домашних забот появилось. Но моя профессия все-таки периодически обязывает меня и в плане внешности соответствовать. Наверное, и для мужа важно, что иногда я выгляжу иначе. Лето больше к красивым нарядам располагает, женщина во мне еще жива. (Смеется.)
— Прочла у тебя фразу: «Женственность – это не деланная история»… — Недавно продюсер, а, по сути, финансист, но он был и режиссером на проекте, проводил пробы и сказал мне: «А вот поженственнее можете?» Я спросила: «А что вы имеете в виду? Настоящие женщины очень сдержанны в своей женственности. И от этого у них ее еще больше, потому что они не выпячивают себя, но в них есть какая-то самость. Или вам нужна заигрывающая женщина, милая?» И он ответил: «Да». А для меня это как раз не является женственностью, это что-то поверхностное, наносное.
— Леша не разрешает тебе сниматься в постельных сценах. А как ты сама к ним относишься? — Когда мы с мужем принимали это решение, я понимала, что мне и самой некомфортно в таких сценах. Но вообще я человек убеждаемый, и, если бы не Лешина позиция, возможно, меня можно было бы уговорить. Но, думаю, потом я бы об этом все равно пожалела.
— Ты настолько стеснительна? — На самом деле я более свободных нравов, но так как это позиция мужа, я принимаю ее. Я уважаю своего мужчину и люблю. В том числе и за то, что он не говорит: «Снимайся где хочешь, лишь бы деньги приносила». Тогда это продажа своей женщины.
— А у него относительно себя такая же позиция? — Я на это проще смотрю, но знаю, что для него подобные съемки все равно очень волнительны. Наверное, я бы к этому иначе относилась, будь со мной рядом другой человек.
— Но ведь роман может закрутиться у людей и без таких сцен… — Да. Причем где угодно, если человек захочет, если он почему-то готов к новым отношениям.
— Вы с мужем не смотрите работы друг друга. Почему? — Да, не смотрим. Во-первых, у нас разные театры. От того, что я выскажу свое мнение о том или ином спектакле, он не изменится, и мое отношение к мужу тоже. Поэтому проще, чтобы Леша был в своем театре сам по себе, а я в «Сатириконе» сама по себе. Во-вторых, мы работаем в разных жанрах. Я снимаюсь в основном в мелодраме (хотя есть и исключения, как «Измены», например), а Леша – в боевиках. Это тоже нас разделяет.
— Вам совсем неинтересно увидеть, как сыграл другой? Ведь для каждого из вас работа важна и, по идее, она не должна быть безразлична второму… — Значит, для нас обоих важнее, чтобы мы эту тему не трогали. А вот Лешины родители смотрят все мои картины и его, приезжают на наши спектакли.
— У Леши в театре, как и у тебя, очень интересные большие роли, а вот в кино ситуация иная. Бывает, что ревность такого рода разрушает семью. — Может быть, мне просто чуть-чуть больше повезло, потому что были «Громовы», которые громко выстрелили, и «Измены». Фортуна в нашей профессии играет очень важную роль. А вообще это сложная тема. Но мы как-то с ней уживаемся. У Леши есть свои идеи, свои мечты, и я его в этом полностью поддерживаю. У нас разное отношение к работе, к искусству, каждый идет своим путем.
— «Танцы со звездами» показали, как тебя любят зрители. Тебя это радует? — Безусловно. Я работаю не ради славы, но мне приятно, что открываются новые двери в профессиональном плане, и не только. Как-то раз поехала на тренировку по «Танцам» и уже там поняла, что забыла туфли. Тут же рванула обратно, хорошо, была ночь. Меня тормозят гаишники, оказывается, я ехала без включенных фар, что, конечно, опасно. И мне нечего было сказать, кроме как: «Я туфли забыла, а у меня сейчас «Танцы со звездами». Гаишник спросил: «Танцуете?» – и отпустил меня. Я включила фары и уже через пятнадцать минут была на репетиции.
— Из этого эпизода можно сделать еще один вывод, что лучше всегда говорить правду… — А я вообще не умею врать. Или просто сдаюсь и говорю: «Делайте со мной, что хотите». (Смеется.)
— Когда сегодня встречаешься с честностью и порядочностью, это уже трогает и удивляет… — А в ком-то вызывает раздражение, потому что они живут по другим правилам. Но я говорю больше не о буквальной честности, а о душевной.
— Психологическое образование помогает тебе лучше чувствовать и понимать людей? — Я думаю, что это работает само по себе, неосознанно. Но это не значит, что, разговаривая с кем-то, я «включаю психолога», начинаю человека анализировать и вешать на него клише. Но если я могу помочь близким, друзьям с их проблемой, хотя бы просто облегчить ее, разделить ощущения, делаю это. Мне кажется, что мы в своих проблемах очень одиноки. Поэтому важно чувствовать, что кто-то нам сопереживает.
— Актеры так разбираются в психологии персонажей, что это должно, по идее, помогать и в жизни… — Нет, ничего они не разбираются. Актерская игра – это совсем другое. Но актеры часто играют и в жизни. А я это не приемлю. Для меня это ложь. Хотя, конечно, мы все не идеальны, но я считаю дурным тоном включать актрису в жизни.
Крепкие и дружные актерские семьи — все же исключение из правил, поэтому интересно поговорить с человеком, сохранившем гармоничные отношения с близкими.
Агриппина Стеклова родилась в актерской семье, более того, артистами были не только родили Агриппины, но и бабушка с дедушкой. В воспоминаниях Стекловой о детстве, главное, скрепляющее все слово — «любовь».
— У вас легкий характер?
А.С. Я очень вспыльчива, при этом терпелива и довольно легка в общении с близкими и незнакомыми людьми. Правда, до определенного момента, пока не нарушается ватерлиния. В противном случае мой тайфун не остановить.
— Что вас может вывести из себя?
А.С. Посягательство на личное пространство, невыполнение договоренностей… Это происходит крайне редко. Я человек очень постоянный — это касается личной жизни и работы. Не знаю, что должно произойти, чтобы моя жизнь перевернулась.
— Какие у вас отношения с возрастом?
А.С. К возрасту я никак не отношусь. Его нет, особенно в актерской профессии, особенно в современном мире. Стареет лишь оболочка. С развитием общества размываются возрастные категории, становятся не важными. Биологический возраст и душевный стержень — две разные вещи. Никогда в восемнадцать лет я не ощущала себя на восемнадцать — всегда чувствовала себя чуть старше. Это нормально. Сейчас мои дети вступили в восхитительный возраст, когда они мои друзья. Кроме того, мы коллеги, занимаемся одним делом. Подспудно они тянутся за мной. А я — за ними. Очень прислушиваюсь к ним. Пожалуй, не к кому сейчас так не прислушиваюсь, как к ним. Особенно это касается прочитанного и увиденного.
— Вашему сыну Данилу — 23 года, а Марии — 21. Оба пошли по стопам родителей, став актерами. Вы с мужем не были против?
А.С. Нам не хотелось. Мы долго ограждали их от этого выбора: они болтались за кулисами только в редком, крайнем случае — когда совсем не было других вариантов. Если был выбор, остаться им вдвоем дома или сидеть за кулисами, то мы выбирали первый вариант, потому что наступило время мобильных телефонов, вдобавок мы жили в квартире рядом с театром (Агриппина Стеклова и Владимир Большов много лет служат в театре «Сатирикон» — прим.ред.). Когда они начали определяться, в красках преподнесли им все ужасы и прелести актерской профессии. На Данилу мы давили, отговаривали. Машка нас за нос водила: всегда говорила, что не будет актрисой. В школе они плохо учились, но у обоих были детские таланты. Маша всегда хорошо рисовала. Данил очень неплохо писал. Мне хотелось, чтобы он продолжал развиваться в этом направлении. Однако оба пошли учиться в театральные вузы. Данил третий год работает в МХТ имени Чехова, а Маша — первый год в «Мастерской Фоменко». Их путь складывается не всегда ровно, но я счастлива, потому что знаю, что счастливы они. Как говорил Конфуций, найдите себе любимое дело и вам никогда не придется ходить на работу.
— В каком возрасте вы позволили детям стать самостоятельными?
А.С. Внешние обстоятельства очень рано сделали их самостоятельными. Будь у меня выбор, наверное, поступила бы иначе. Просто жизнь была такая. Не знаю, хорошо это или плохо — сейчас уже не важно. Я могу о чем-то очень жалеть, а дети мне скажут, что это, наоборот, великолепно. Они оба очень толковые и хорошие ребята. Не теряются ни при каких обстоятельствах. Они взрослые. Получается, что это наша с Володей невольная заслуга.
— Как справляетесь с материнской тревогой?
А.С. Я могу сколько угодно волноваться, но внутренний голос каждый раз подсказывает, что все будет хорошо, потому что они умные ребята. Помню, как Данил один добирался до Тайланда с кучей пересадок, опоздав на один из рейсов и потеряв весь багаж. На мой взгляд, это был ужас. Я в Москве от волнения седела. Ничего. Меня успокаивал: «Мам, я сейчас куплю майку, шлепки и поеду на автобусе. Пусть буду ехать сутки, ну как-то же доберусь». И добрался, разобрался сам. У Марии тоже были подобные приключения.
— Занятым родителям что было подспорьем в воспитании?
А.С. Самое основное — личный пример. Мы все объясняли им на собственном примере. И плохого они у нас набрались, наверное, но и хорошего, надеюсь, тоже. В быту мне очень помогала моя мама. Дети росли в любви бабушек и дедушек к ним. Вообще главное — любить, и все будет хорошо. Бывают великолепные примеры родителей, отдающих детям все свободное и несвободное время. Но если этого времени нет, то на самом деле час, проведенный плодотворно с собственным сыном (равно как и с мужем, и с женой — с кем угодно) гораздо дороже бездарно проведенного дня. Если ты за этот час успел в ребенке что-то разглядеть, вместе сотворить, пуститься в спор, найти понимание, натолкнуться на непонимание, то это в сто раз лучше, чем просто скучно провели бок о бок сутки.
— На что вам жаль тратить драгоценное свободное время?
А.С. На сон. Но я так люблю поспать! Я вообще соня, у которой хронический недосып. Когда мне предоставляется возможность сна, я сплю, а потом ругаю себя. Мне это кажется вредной привычкой. Однако не борюсь с ней, потому что самое лучшее и правильное — это гармоничное состояние с собой и миром. Если ты комфортно себя чувствуешь — значит ты правильно живешь. Не надо мучиться. Эту гармонию сложно найти. И даже когда обретаешь ее, в голову продолжают лезть глупости: абсурд — ругать себя за то, что проспала полдня.
— А на что не жаль тратить деньги?
А.С. На путешествия — это моя страсть. При условии, что все твои близкие здоровы и сыты, деньги в этой жизни можно тратить только на две вещи: на образование детей и на путешествия. Все остальное — пыль. Если не умираешь с голоду и здоров, как и твои родные, то все заработается и будет.
— Значит вас не заманишь SPA-процедурой?
А.С. Почему, заманишь. Я кинестетик. Очень люблю массаж и различные ароматы. У меня даже чуть-чуть есть сдвиг на этом. У меня много духов. Покупаю их всем своим близким. В нашей семье ответственный за это я: родные полностью доверяют мне в этом вопросе, полагаются на мой вкус. Муж потом не может соскочить с выбранного мною для него аромата. А я говорю: «Уже долго пользуешься, второй и третий флакон купили, давай поменяем аромат». Но уговорить его можно только поставив перед фактом. Не будет экспериментировать. И Данила такой. Машка, как девушка, мне доверяет. Мы с ней совсем разные. Я гораздо более эмоциональна, как Данил и Володя. Маша более сдержана. Чаще проявляет себя как интроверт. Она наблюдатель и созерцатель. Много думает, но при этом у нее может произойти эмоциональный выплеск. Мне кажется, я ее чувствую и понимаю. Для нее ищу ароматы, которые бы мне понравились не на мне. Мне кажется, угадываю. А с ароматами для своих мужчин угадываю безоговорочно.
— Какие блюда собирают вашу семью вместе?
А.С. Все. Я счастливая женщина — у меня очень хорошо готовит супруг. Если для меня приготовление пищи — вынужденная обязанность, то муж делает это так легко, играючи, что могу отдать ему все полномочия на кухне. Получается великолепно: вкусно и очень творчески. Прекрасные борщи варит. Запекает мясо и птицу.
— С чем у вас ассоциируется домашний уют?
А.С. С особенными домашними предметами, которые связаны с любимыми людьми. Мой дом не может быть заставленным и завешенным, хотя очень люблю бывать в таких домах, где каждый сантиметр со вкусом заполнен. В нашей квартире, наоборот, чистые стены, минимализм. Работа предполагает много информации извне, поэтому дома мне необходимо очищать сознание. Вдобавок мы сейчас строим дом, и он у нас тоже очень простой: сруб в стиле шале. Однако все равно насыщаю интерьер теплыми предметами: рядом с нами живут фотографии, любимые прекрасные игрушки. Мой муж собирает клоунов — у нас дома целая витрина с ними. У меня коллекция рыжих кукол: несколько я купила сама, остальных мне подарили. Люблю, когда в современном минималистичном интерьере появляется забавное, странное кресло или разноцветные стулья.
— Лучшая семейная психотерапия — это что?
А.С. Самое главное быть вместе и ощущать, что у тебя есть твоя семья. Не важно, поедете ли вы в далекие страны или загород. Все вместе стараемся отмечать праздники. На день рождения каждого члена семьи стремимся накрыть стол, чтобы пусть даже на час ночью собраться и поздравить. Когда мы собираемся большой, но при этом узкой компанией — это ураганы и вихри. Смею думать, что они бушуют в большой любви. Мы все очень эмоциональные, с ярко выраженным мнением, чувством собственного достоинства… Оказываем друг на друга мощнейшее влияние, и это прекрасно.
— Список ваших комедийных работ пополнился ролью в сериале «Беглые родственники» на телеканале СТС. Легко ли вам быть смешной?
А.С. Комедия, пожалуй, самый сложный жанр. Любую мысль донести до человека проще, чем вызвать его улыбку, причем рассмешить остроумно, убедительно, дорого, профессионально. Играть комедийную роль очень нелегко, поскольку ее нужно играть всерьез, но с чувством внутренней самоиронии, с улыбкой над происходящим, с любовью к персонажу и к коллегам.
Глафира Тарханова: «В проекте "Спасите моего ребенка" мы реально помогаем детям»
Телеканал «Ю» запустил благотворительный социальный телепроект «Спасите моего ребенка». Его ведущей стала Глафира Тарханова, которая сегодня, 9 ноября, празднует свой день рождения. Красивая актриса, с двумя дипломами и тремя сыновьями, любимым мужем, любопытными ролями. И пусть все сложится в ее новом амплуа. И социальной миссии.
О чем вы подумали, когда прошли кастинг и вас выбрали в качестве ведущей программы «Спасите нашего ребенка»?
Я изначально понимала идею программы, когда меня позвали на кастинг. У моих друзей есть благотворительный фонд, и я стараюсь участвовать в их акциях, и в целом я открыта благотворительности.
Главный плюс программы – мы реально помогаем детям, и вся помощь для участвующих семей – бесплатная. Второй плюс – в программе используется важная дополнительная информация для родителей, которую проблемно где-то получить. Даже в регистратуре поликлиники обычно на вопросы не отвечают, а тебя куда-то отправляют, как я вынесла из своего собственного опыта. С этим нужно работать еще, мне бы хотелось, чтобы отзывчивость врачей и медсестер была выше. Дальше – мне было интересно попробовать себя в новой истории. Я четко понимаю, что телеведущая – это другая профессия, и мне многому нужно учиться.
Поскольку для вас это новый опыт и профессиональный, и человеческий, то тяжело ли было записывать самую первую программу?
Да, у меня даже температура поднялась от волнения, да и физически было тяжело, поскольку запись шла весь день. Конечно, если я бы общалась с героями лично, то все было бы гораздо сложнее. Я являюсь неким посредником между зрителем и героями. Зрители видят то, что у нас есть бесплатная медицина, которая работает: к нашей программе подключены мощные силы, включая Министерство здравоохранения РФ. Но в эти двери нужно биться, даже если они поначалу закрыты. Это одна из целей программы.
Иногда необходимо ухаживать за больным, который лежит. У вас в семье случалось такое?
Я сама не ухаживала, но моей маме пришлось ухаживать за собственным папой. И я знаю, что это такое, пусть не на своем опыте. Человек лежачий чувствует себя некомфортно, от этого и его характер портится, он забирает много энергии у того, кто ухаживает. Сейчас в такой ситуации находится мама моего мужа, и она очень устает, там и физически много всего нужно делать, но и эмоционально это очень выхолащивает. Процесс еще бывает длительным, непонятно, когда закончится. И поэтому, с одной стороны, это и облегчение, и большое горе – потеря близкого человека.
Дети как-то прокомментировали вас на экране?
Программу они не смотрели, я считаю, маленькие еще. Они знают, что мама и папа – актеры, они спокойно к этому относятся: «Вот у нас мама актриса, а у кого-то – мама работает учителем или врачом».
Как вам живется после суперпопулярного сериала «Измены»?
Меня знают по другому амплуа, но это не значит, что у меня не было других ролей. Они просто не были так замечены зрителями. «Измены» получился ярким сериалом, но после него живется мне так же. Я просто бываю разной в профессии, а на моей личной жизни такие роли не сказываются.
ПОЛНУЮ ВЕРСИЮ С ГЛАФИРОЙ ТАРХАНОВОЙ ЧИТАЙТЕ В СВЕЖЕМ НОМЕРЕ TRICOLOR TV MAGAZINE
ДАРЬЯ УРСУЛЯК: «ПСИХОЛОГИЧЕСКИ Я НЕ ТОТ ТИП, КОТОРОМУ НАДО ДОВЕРЯТЬ ДЕТЕЙ» МАРИНА ЗЕЛЬЦЕР
Актриса, недавно впервые ставшая мамой, — о беременности, родах и семье
С Дарьей Урсуляк телезритель познакомился прошлой осенью: она сыграла в «Тихом Доне» Сергея Урсуляка. Кстати, режиссер не собирался снимать дочь, но… в самый последний момент пришлось срочно искать актрису на роль Натальи. Прошлый сезон стал для нашей героини плодотворным во всех смыслах: выход на экран «Тихого Дона», премьера в «Сатириконе», работа с Театром Наций — и, наконец, два месяца назад она стала мамой! В семье родилась дочь Ульяна.
— Даша, у тебя столько всего случилось за этот сезон… — Да уж! Если бы ровно год назад, когда мы выпускали в «Сатириконе» спектакль «Человек из ресторана», мне бы кто-то сказал, что все будет так, я очень удивилась бы. Хотя я уже тогда была готова к ребенку. И сейчас не против свершившегося факта. (Смеется.) Счастье материнства не сразу приходит, и я его пока в полной мере не ощущаю. Это скорее страх и странное, невероятное чувство к маленькому человеку.
— Желание стать мамой не связано в некоторой степени с наличием маленьких племянников, детей сестры Саши, общением с ними? — Нет, я спокойно относилась к детям. Я не из тех, кто трясется: «Ах, какие маленькие ножки!», «Какой чудный розовый комбинезончик!»… Это связано именно с конкретным ребенком, конкретным человеком, конкретной семьей. Я долго подходила к тому, чтобы стать мамой, и вот это произошло.
— Кого хотела больше: мальчика или девочку? — Я совершенно определенно хотела сына. Мне всегда казалось, что я мама мальчика. И это такое заблуждение! Потому что я абсолютно мама девочки, и мне была необходима дочка.
— А Костя о ком мечтал? (Муж Дарьи, актер Константин Белошапка. — Прим. авт.). — Я так страстно хотела мальчика, что у него не оставалось вариантов. Но как только он узнал, что будет девочка, сразу стал папой девочки. Сейчас и я не нарадуюсь, что родилась Ульяна.
— Кто придумал это довольно редкое имя и были ли другие варианты? — Мы вместе с Костей. По поводу имени было полное единодушие. Оно не самое популярное, но и не экзотика. Еще мы думали об Аглае, но когда я вынашивала дочку, поняла, точнее, ощутила, что она не Аглая, а Ульяна. Мне кажется, ты чувствуешь, что за человек у тебя внутри.
— Во время беременности ты была очень активна творчески… — Да, я играла в театре «Сатирикон» до восьмого месяца. И репетировала в Театре Наций до девятого. Вообще не понимаю, как все это случилось, потому что пришла на кастинг глубоко беременной. Думала, все видно, а оказалось, что никто ничего не заметил. Но, когда меня утвердили, пришлось сообщить, что я рада и очень хочу, но… (Смеется.) Хотя вообще беременность отбила у меня всякие амбиции и азарт, связанный с профессией.
— Но ты же пришла на этот кастинг! — Да, пошла. Потому что это Театр Наций, и это Гжегож Яжина. Мне предложили сыграть героиню в пьесе «Ивонна, принцесса Бургундская». Хотя, признаюсь, сначала я не знала, кто такой Гжегож Яжина. Но когда узнала, поняла, что это невероятно интересно и что, если я не схожу, сильно пожалею. А уже во время кастинга проснулась творческая жадность, мне даже стало неловко перед ребенком, что я еще чего-то хочу. И я безумно благодарна Гжегожу за то, что он так просто ко всему отнесся. Сказал, что все будет хорошо, я рожу и вернусь.
В «Тихом Доне» Даше досталась яркая роль Натальи
— В общем, ты была занята интересным делом, увлечена, и тебе было некогда волноваться и думать о самочувствии, к примеру… — С одной стороны, да, а с другой — все равно было страшно. Это в любом случае физиологически странный момент, потому что ты не одна. И еще я очень мучилась, потому что была ограничена физически, так как мы начали репетировать уже на моем позднем сроке. У Гжегожа очень активная режиссура, она требует свободы тела, а я, к сожалению, себе в то время не принадлежала. И эмоционально тоже приходилось себя экономить. Я понимала, что это может кому-то мешать. Но осознавала, что мне как маме нужна эта работа, а как актрисе мне сейчас нужно быть мамой.
— А что говорила твоя мама, когда ты стала участвовать в проекте? — Когда меня взяли, и пришлось уже сильно беременной репетировать, я с ней это обсудила. Мама не говорила «не надо», но у меня было ощущение, что она бы поступила по-другому. Она понимала, что это важное для меня решение, и оно уже принято, хотя, конечно, все это связано с огромным количеством сложностей, даже сейчас. Мама невероятно поддерживает меня и очень помогает в быту.
— Что сложнее: репетировать беременной или волноваться, что живой человечек ждет дома? — Вот это вообще безумно тяжело. (Смеется.) Я думаю, что сегодняшний период буду вспоминать как очень странный и трудный. Но будет что вспомнить! (Смеется.) Конечно, я себя загнала в крайне тяжелую ситуацию и психологически, и физически. И несмотря на то, что театр идет на какие-то уступки, и у меня есть няня, я просто через голову переворачиваюсь, чтобы все успеть.
— Ты рожала в обычном роддоме или элитном? — В совершенно обычном роддоме рядом с домом. Я ощущала, что все меняется в жизни, было страшно, еще и после такого стресса. Отдохнуть бы недельку-две, но природа распорядилась иначе. Я чувствовала себя одиноко, хоть меня и навещали. Но мне все равно казалось, что никто не понимает масштаба события.
— Костя присутствовал при родах? — Да. Не могу сказать, что он сам вызвался, это как-то естественно произошло.
— К тому моменту, когда ты уже хотела стать мамой, Костя тоже был готов стать папой? — Мне кажется, что я этого захотела, потому что он захотел. А я всегда знала, что в семье должен быть ребенок.
— Костя помогает тебе в заботах о дочке? — Я ничего никому не могу доверить по большому счету. Видимо, у меня есть с этим проблемы: я привыкла все контролировать. И тот уровень сервиса, который я могу предоставить дочке, как мне кажется, не может дать никто. Костя — обслуживающий персонал (Смеется.) Я могу доверить ему подать подгузник, а вот донести его до урны — уже нет. И поменять — тоже не доверю. Вот купаем мы Ульяну вместе — это такой ритуальный процесс. Еще он гулял с коляской. Но сейчас я ему это уже не доверяю делать в одиночестве…
Родители – Сергей Урсуляк и Лика Нифонтова
— А как же няня? — Ой, это тоже ужас, катастрофа, но ситуация безвыходная. Либо ты находишь человека, которому доверяешь (и я такого нашла), либо сидишь дома. У меня прекрасная няня. Она человек опытный, к тому же она женщина. А я после родов к женщинам стала относиться по-другому. Мы абсолютно уникальные создания, с невероятной живучестью и умением адаптироваться ко всему.
— Костя смог понять это, будучи на родах? Изменилось ли его отношение к тебе? — Не знаю, не уверена, что изменилось. Но я очень рада, что он был рядом, мне это помогало. Мне нравится, что мы вместе встречали дочку, и он был первым человеком, которого она увидела. Костя сказал о родах: «Я думал, что это страшнее». Он просто не понимает, что это я очень терпеливая. (Смеется.) А я в этой ситуации осознала, что физически гораздо более выносливая, чем эмоционально. Все, что началось потом, — нервы, волнения, даже с теми же прививками, с тем, что ее трогают чужие люди и давят кровь из маленького пальца, — это для меня гораздо сложнее. В принципе я психологически не тот тип, которому надо доверять детей. К этому нужно относиться проще, со здоровым ощущением, а у меня истошные чувства, истошное внимание, истошная любовь. Думаю, это перекос. Люди заводят второго ребенка, третьего, а я не знаю, как быть с одним: это же такая тревога! Мне уже жалко мою дочь, потому что я представляю, до какой степени буду вынимать ей мозги. И моя личная жизнь перестала существовать в огромной степени, и я сама в том виде, в котором была до этого.
— А репетиции с азартом… — Это, может быть, меня как раз и собрало. Иначе я бы совсем распалась. Я и так потеряла лицо.
— Кстати, несмотря на все трудности в репетиционный период, один большой плюс: твоя героиня весь спектакль молчит… — Да. (Смеется.) Это плюс. Все мне завидуют, потому что я лишена такого удовольствия — учить текст. Но тем не менее мне нужно всю гамму чувств выразить без слов. И я до сих пор не понимаю, сложнее это или проще. Но грех жаловаться, потому что такая роль облегчила мне существование.
— А в жизни ты хорошо понимаешь людей без слов, по мимике, выражению лица? — Я вообще за эти репетиции, как мне кажется, разучилась говорить. И в очередной раз поняла, насколько я невербальный человек. Мне тяжело обсуждать и с режиссером, что мы должны показать в спектакле, или вот рассказывать сейчас про рождение ребенка, например.
С мужем Даша познакомилась, еще будучи студенткой театрального вуза
— А негативные эмоции, гнев тоже легко можешь выразить без слов? — Да! И вообще, если есть возможность не говорить, я помолчу. Скажу при крайней необходимости. Меня даже Гжегож часто спрашивает: «Почему ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь. Что ты думаешь про эту сцену?», а я понимаю, что просто не могу объяснить, хотя и размышляю об этом.
— Говорят, что женщины любят ушами. А тебе это нужно? — Не знаю. Но поскольку я отталкиваюсь от конкретного человека, то мне вообще бессмысленно ожидать каких-то слов. Костя очень сдержанный, его не раскрутишь на любовные признания, поэтому я научилась радоваться другим вещам. Опять же невербальным. Я оцениваю, что он делает для меня, а не то, что он говорит. Ведь так много людей демонстрируют как раз обратное…
— Бывает, умеют и то и другое. Например, твой папа (сужу по своим отношениям и по тому, что видела на съемках) может сказать нужные слова и, безусловно, удивляет добрыми человеческими поступками… — Да, папа умеет поддержать и словами. Я не могу сказать, что он разливается соловьем, — он скажет мало, но точно и именно то, что нужно. Он человек слова и дела. Это удивительное сочетание.
— А какой папа зритель и критик? — Гораздо более нежный и чуткий, чем мама. Она порой может сказать обидные, неприятные вещи. Мама очень жесткая в этом смысле, и сестра Саша тоже. Но это хорошо. Хотя, конечно, моя первая эмоция — послать их подальше. (Смеется.) Но в принципе я к ним прислушиваюсь, потому что это люди такого таланта и профессионализма, что хочешь не хочешь — надо пользоваться тем, что у тебя такая семья.
— Сейчас, став мамой, ты чувствуешь, что повторяешь модель отношений родителей? — Да. Когда у меня появился ребенок, я поняла, что мама меня очень сильно любит и все для меня сделает. Раньше я так не думала, а теперь точно знаю, что если надо будет — она в лепешку разобьется ради меня. Это так устроено, так работает эта связь. И я, оказывается, такая же сумасшедшая, как мои родители. Мне кажется, мама знает меня лучше и больше, потому что она над этим работает (улыбается) и очень много сил на меня потратила. Она всегда участвовала и участвует в моей жизни. То есть она должна быть в курсе всего. Папа тоже очень любит быть в курсе, но обычно делает это через маму. Я этому удивлялась, а сейчас понимаю, что подсознательно выстраиваю свои отношения по образу и подобию наших семейных.
С дочерью Ульяной и мужем, актером Константином Белошапкой
— А что ты особенно любишь в родителях и чему в хорошем смысле удивляешься? — Мама — «совсем другое дерево», чем я, поэтому тут я всему удивляюсь. Я люблю в ней снисходительность и терпимость к людям. Она великодушный человек, это очень хорошее качество. Его невозможно имитировать. Люблю женственность в ней и то, что она так гармонична, — мне это никогда не светит. А в папе ценю надежность и ответственность. Я не знаю ни одного мужчины, уж тем более в этой профессии, который бы до такой степени «отвечал за базар»: свои слова, свой выбор, свое видение. Это настоящая мужская позиция. И папа очень добрый, хотя и может быть резким. Он меня на съемках страшно гонял, общался со мной ужасно, ни разу не было вот этого: «Девочка моя…» (Смеется.) Но то, что он для меня сделал, дорогого стоит. Вообще они оба у меня хорошие люди, мне так кажется. (Улыбается.)
— Ты резко изменила судьбу, бросив на четвертом курсе филологический факультет и поступив в Щукинское училище, да еще и попала на нужный курс — встретила там Костю… — Наверное. Поживем — увидим, насколько удачно. (Улыбается.)
— Это любовь с первого взгляда или вначале была дружба? — Я и не помню. Костя начал ухаживать — в какой-то момент у меня внутри что-то щелкнуло, и я приняла его ухаживания.
— И как он добивался тебя, какие методы обольщения применял? — Ему было семнадцать лет — какие методы обольщения он знал? Он ухаживал, ходил кругами, а я не замечала: мне хотелось учиться, работать. Меня не интересовало что-то другое. Однажды моя однокурсница повредила ногу на сцендвижении, и это было довольно страшно и резко. Я поехала с ней в больницу, и Костя — единственный, кто спросил, где она и как, а потом тоже примчался. Конечно, я понимала, что его поступок связан и со мной, но видела, что было и искреннее желание помочь другому человеку, поддержать. Для меня это стало поворотным моментом в наших отношениях.
— После окончания «Щуки» ты выбрала «Сатирикон», не боясь того, что там работает мама… — К тому моменту, когда надо было выбирать театр, все эти «мама, папа» я уже пережила. Либо ты все время об этом думаешь, либо делаешь дело. То, что мне предлагал Константин Аркадьевич, и то, как он предлагал, по сути, решило все. Я выросла в «Сатириконе», знаю в нем каждый угол. И, кстати, в отличие от мамы, не помнящей ни одного слова из того, что она играла когда-то, знаю наизусть все ее роли. Могу даже писать летописи спектаклей театра «Сатирикон» с того момента, как начала соображать. (Улыбается.)
Раньше пара предпочитала активный отдых
— Даша, почему сначала ты поступила на филологический и долго училась там, если внутри все-таки сидело актерское? — Сначала все вокруг хотели, чтобы я была журналистом, потом я решила, что стану филологом. А на этапе, когда надо было выбирать вуз, я попала в круг приятных, начитанных и умных гуманитариев. И как человек, активно заражающийся и влюбляющийся, я очаровалась ими, и весь мой темперамент пошел туда. Я росла комнатным растением, была чистым и вменяемым человеком и никаких хлопот родителям не доставляла. И я решила поступать туда, где было много моих друзей и, как мне тогда казалось, открывались для меня хорошиеперспективы. Я развивалась, пыталась работать, а в двадцать лет у меня появилась возможность взглянуть на то, что происходит вокруг, и решить: смогу ли я этим заниматься вечно? Проанализировать, почему я не чувствую себя счастливой, и мне все время чего-то не хватает. Я подумала: вдруг я ошиблась с профессией? И как-то довольно быстро разобралась, что к чему.
— Тебя не расстраивает, что после громкой премьеры «Тихого Дона» ты не стала активно сниматься? — С этой картиной изменилось все, меня стали выше ценить как актрису. Работа там дала ощущение, что все замечательно. Но я не ждала от «Тихого Дона», что сейчас меня завалят предложениями. Как нет для меня материала и применения, так его и нет. (Смеется.) Но мои амбиции и интересы сейчас лежат совершенно в другой сфере. После «Тихого Дона» я ходила по каким-то кастингам и пробам, но везде говорила, что в положении. А в период съемок еще поработала у Веры Сторожевой в «Доме со всеми неудобствами». Сейчас фильм ездит по фестивалям, премьера была на «Кинотавре». Кстати, я там играла беременную.
— Напророчила! — Да! (Смеется.) А дальше я уже никуда не ходила на пробы, хотя и были смельчаки, которые меня приглашали на поздних сроках.
— Твоя мама вышла замуж за артиста, и в семье долго не было материальной стабильности. Но она все равно поддерживала папу. Ты такая же? — Да, стабильности у нас нет, хотя Костя — артист прекрасный. Просто хорошая у нас я. (Смеется.). И сейчас он снимается, скоро выйдет картина. Пусть занимается чем хочет, я только рада буду. В нашей профессии сегодня ты добытчик, а завтра — безработный. Рассчитывать на то, что всегда все будет в шоколаде, глупо. Поэтому нужно друг друга поддерживать, и все.
Звезда медицинского реалити Глафира Тарханова не ездит на дорогом авто и не живет шикарно
33-летняя актриса, ведущая медицинского реалити-шоу «Спасите моего ребенка», мама троих детей Глафира Тарханова рассказала о воспитании и отношении к роскоши.
В реалити-шоу «Спасите моего ребенка» Глафира Тарханова выступает в роли рассказчика: она представляет зрителям истории отчаявшихся родителей, чьих детей медики спасают прямо перед камерами. Тарханова может понять их боль, ведь у нее самой трое детей. Трое мальчиков Гордей, Корней и Ермолай родились в счастливом браке с 39-летним актером Алексеем Фадеевым. Младшему, Гордею, сейчас четыре года.
Немного напрягло поначалу, что в реалити-шоу «Спасите моего ребенка» показывают больных детей и их отчаявшихся родителей. Но потом я подумала, что все оправдывают спасенные жизни. Реальные дети, которых бы уже, возможно, не было на свете, не будь проекта. Нашего, кстати, русского, не кальки с какого-нибудь американского шоу. Несмотря на многодетность (и благодаря ей), перерывов в съемках актриса практически не делает.
Я не езжу на дорогой машине и не шикарно живу. Но я зарабатываю деньги для того, чтобы обеспечить детей необходимым. Троих водить по кружкам сложно, поэтому я работаю, чтобы преподаватель приходил к нам домой и занимался с ними тем, о чем бы мне хотелось дать им представление. Например, рисованием. Это не значит, что они должны стать художниками: важно получить ощущение цвета, фактуры, как получила когда-то и я сама, занимаясь живописью, — делится Глафира в беседе с интернет-изданием Passion.ru. О своем муже актриса говорит как о везении.
Мне кажется, нам повезло. Во-первых, мы из одинаковой культурной среды, это важно для брака. У нас не возникали ни национальный вопрос, ни вопрос веры. Понятно, что в нас с детства вкладывают определенные каноны, а потом мы встречаемся и пытаемся создать нечто свое, включая какие-то словечки. У каждой семьи возникает свой микрокосмос. По мнению Глафиры Тархановой, идеальный возраст для рождения ребенка — 30 лет.
Я вообще пришла к пониманию того, что мама нужна для нежности и любви. Недавно общалась с девушкой, у которой нет детей. Она говорит, мол, не знаю, чему смогу научить своего ребенка! И решила завести собачку. Я ей сказала, что в 30 лет, а ей именно столько, надо рожать. Ребенка надо любить, разговаривать с ним, он сам всему научится. А ты просто показывай ему, как и что делать. Вот и все. Какая собачка-то?
Отправлено: 28.11.16 10:00. Заголовок: Отсюда Григорий Сия..
Отсюда Григорий Сиятвинда: об отце, любимой женщине и роли в новом сериале «Отель «Элеон» Из комедийного сериала «Кухня» в его спин-офф перебрались многие герои. И в первую очередь управляющий отелем «Элеон» Михаил Джекович
Фото: Ольга Тупоногова-Волкова
Мы договорились с Григорием встретиться в кафе-кондитерской неподалеку от того места, где проходила съемка. Во время интервью актер признался, что в детстве ему нельзя было есть сладкое, он с этим смирился и до сих пор не страдает без сахара и шоколада. Для актера театра «Сатирикон», в котором Григорий Сиятвинда работает больше двадцати лет, быть в форме — профессиональная необходимость. А в профессионализме заслуженному артисту России и лауреату нескольких престижных премий не откажешь. Он открыт, ироничен и без обид реагирует на мои не всегда политкорректные вопросы.
Текст: Юлия Сонина
Тебя, как и всех детей в СССР, тоже воспитывали на установках «деньги в жизни не главное», «внешность неважна», «книга — лучший подарок»?
А как же? И мне эти штампы как раз нравились в первой половине моей жизни. А потом оказалось, что деньги имеют гораздо большее значение, чем хотелось бы всем нам. Это было разрушительное для меня знание. А что касается моей внешности, то ко второй половине своей жизни я пришел к выводу: то, что я отличаюсь, — это все-таки плюс.
В нашей работе хорошо быть заметным. Но то, что внешность в наше время имеет значение даже для мужчин, — тоже из разрушительных открытий. Это значит, что мир катится куда-то не туда.
Не так давно ты сделал еще одно открытие — нашел родню в Лондоне.
Один родственник в Лондоне. Остальные — кто в Европе, кто в Африке.
С чего вдруг взрослый, не обделенный любовью близких человек начинает искать родственников за границей?
Из любопытства. Я знал, что у моего отца родился сын почти сразу после меня. Конечно, обратиться в программу «Жди меня» было бы эффективней. Но я просто завел аккаунт в Facebook, начал там общаться, и постепенно родственники стали появляться. Нас — братьев и сестер по отцу, но с разными мамами, — девять человек.
Почувствовал себя членом клана Маклаудов?
Я бы сказал, Гэндальфом. Потому что нас девять и я старший. Но по сути для меня ничего не изменилось. Я взрослый человек и понимаю, что родственные связи придуманы нами. В принципе, мы все изначально родственники, и никакого зова крови нет. А какой мог бы получиться сценарий!
Может, хотя бы мемуары напишешь?
Может быть, до этого дойдет когда-нибудь. Но вот ты задала вопрос, и я пытаюсь на него самому себе ответить — для чего эти поиски? Я же ведь отца толком не знал. Только по рассказам мамы. А тут нашлись люди, которые тоже проводили с ним время. Мне было интересно.
Узнал что-то важное?
В процессе общения выяснилось, что весь этот сонм детей, с большинством из которых он, как я понимаю, почти не жил, его обожает. Ни у кого нет на него обид. Я подумал: «Это здорово!» По крайней мере, мой папа не тащит за собой кармический груз, который нам, его детям, пришлось бы расхлебывать.
Ну разве что в том смысле, что, в отличие от папы, ты не женился до тридцати семи лет.
Я искал свою единственную. А потом понял, что это не случайно. Я и не мог встретить ее раньше, а если бы и встретил, она бы меня не узнала в том безголовом идиоте, каким я был. Как только удается быть по-настоящему внимательным к любимой женщине, понимаешь, что обрел в ней вселенную, и тебе нет дела до мира, который ты собирался завоевывать.
А жаль. Для завоевания мира актерская профессия подходит как нельзя лучше.
Актерская профессия моделирует существование в обычной жизни. Пытаюсь, как насекомое, смотреть вокруг не двумя, а многими глазами. Или глазами многих людей.
Кажется, когда я родился и начал себя осознавать, я был в таком шоке, что захотел разложить этот мир по полочкам. А он ни в какую по полочкам не раскладывается, если смотреть на него одной парой глаз.
К разговору о Лондоне: тебе не тесно на русской сцене?
Когда я поступал в Щукинское училище на курс Аллы Александровны Казанской, были споры на самом высоком уровне, есть ли мне место в русском театре. А когда отучился и мы стали показываться в разные театры, вопросов уже не возникало, насколько я понимаю. Хотя, кроме «Сатирикона», куда меня сразу позвали, больше-то никто не приглашал. Если бы не Константин Аркадьевич Райкин, не знаю, что бы было. И в кино в моем случае нужен человек такой же широты мышления, как Райкин в театре. Нужен прецедент.
Но ты же снимаешься. Вот сейчас выходит первый сезон «Отеля «Элеон», в котором ты играешь Михаила Джековича.
О чем я и говорю. Относительно большинства моих героев в кино всё равно каким-то образом оговаривается, почему этот человек чернокожий. Этот факт как-то обязательно надо обыграть, как будто зритель сам не видит. И обязательно вставить шутку про Отелло.
Шутка про Отелло — тонкий английский юмор. У тебя на экране бывают куда менее политкорректные прозвища.
Расистские и «туалетные» шутки — это нижний уровень юмора. Чем он грубее, тем лучше продается комедия. Видимо, так считает большинство продюсеров. Поэтому мы имеем то, что мы имеем.
А в Америке — разве там не эксплуатируют низшие формы юмора?
Да, но в Америке понимают: если ты опустишься до этого уровня, ты заработаешь денег, но прямо сейчас и не очень много. А если ты будешь другими вещами заниматься, ты заработаешь гораздо больше, но лет через десять. Вот у нас на «лет через десять» никто не готов.
Значит, не случайно наши актеры едут в Голливуд. Юрий Колокольников, Данила Козловский... Как по-твоему, есть у них там шанс?
Шанс на что? Каждый фильм — отдельная история. Ты снялся в российском фильме. Он вышел. Всё. Потом ты снялся в Голливуде. Сыграл в каком-то фильме эпизодическую роль, хорошо сыграл. Но это не значит, что теперь ты должен стать Томом Хэнксом, не меньше, а иначе этот шаг был бессмысленным.
Вот в «Терминале» у Валерия Николаева прямо ролища, и он великолепно ее играет. Они с Томом Хэнксом там абсолютно на одном уровне. А теперь злобные люди шепчутся: «И что? И где теперь ваш Николаев?» В том смысле, что он не играет в фильме «Миссия невыполнима 12» вместо Тома Круза.
Но мы все прекрасно понимаем, что там на ближайшее время всё хорошо с Томами Хэнксами и Крузами. Они подрастают, сменяют друг друга, и вряд ли кому-то из нас там есть место. Может, и есть, но зачем этим заморачиваться?
Просто ты относишься к жизни как к приключению, а многие видят в ней подъем по карьерной лестнице.
Мне кажется, надо избавиться от этого штампа раз и навсегда, и ты будешь в восемьдесят восемь раз счастливее. Сможешь идти куда тебе интересно, а по дороге сто раз утонуть в болоте, заблудиться в лесу, залезть, вылезти, но, главное, делать то, что тебе нравится. Зачем строить свою жизнь по идеальному сценарию для идеального человека?
Предлагаешь ориентироваться на Микки Рурка?
Это один из самых восхитительных людей в мире. Думаю, он один из тех, кто займет «место по правую руку».
Ты в «Кухне» говоришь по-французски, это родной язык твоего отца?
В Замбии государственный язык английский. И в детстве (с двух до пяти) я владел им в совершенстве. Потом мы вернулись в Россию, и я за месяц его забыл. Когда пришел записываться в школу с углубленным изучением английского языка, помнил по-английски только счет от одного до десяти, клянусь. Французский — это уже в училище. Мне очень понравилось звучание, но единственное, чему я научился за год, — имитировать произношение. Могу выучить текст, не понимая ни слова, но это будет звучать как «фганцузский язык».
Французский язык, балетный класс, манеры, кринолины — тебе этот «букет гарни» не кажется старомодным?
Сейчас — наверное. Но когда я только поступил в театральный, у меня было ощущение, что я из своей Тюмени и индустриального института, в котором я до этого учился, попал в императорскую академию.
Вождение автомобиля входило в программу?
Зачем нам? Это только на сцену Театра Российской армии есть шанс выехать на автомобиле или на лошади.
Откуда ты знаешь?
Когда меня уже взяли в «Сатирикон», я помогал ребятам с курса показываться в другие театры. Помню, уходя из Театра Российской армии, мы заблудились — он огромный. Входим через какую-то дверь в ангар, где потолка не видно. Ощущение, что там уже птицы и облака. Под ногами дощатый пол, за горизонт уходящий. И только где-то далеко впереди маленькие креслица — зрительный зал, как мы потом уже поняли. Вот где права бы пригодились. А у нас всё по школе: танец, сцендвижение, фехтование. Фехтование особенно нравилось.
Так нравилось, что ты стал чемпионом по сценическому фехтованию от Казахстана? Это вообще спортивная или театральная дисциплина?
Мало кто знает про существование такого вида спорта. Сценическое фехтование — это, грубо говоря, художественная имитация боя. В номере, который мы подготовили для чемпионата, Яна Аршавская играла Любовь, а я — Смерть. Так получилось, что от России всё уже было схвачено. У нас появилась возможность поехать от Казахстана, и мы ею воспользовались.
Григорий, тебе на тот момент было сорок.
Дело в том, что в юности всё время хочется двигаться — прыгать, бегать, танцевать, фехтовать. А когда становишься старше, понимаешь, что уже не очень хочется это всё делать. Но надо. Иначе очертания тела начинают меняться, крупный план перестает входить в камеру. Но ходить в спортзал скучновато.
Многие актеры любят играть в футбол...
Это лучше. Но вот я поиграл в футбол и получил травму, несовместимую с дальнейшей игрой в футбол. А сценическое фехтование помогает поддерживать форму, но при этом ты еще делаешь что-то интересное, осознанное.
Продолжаешь?
Нет. Мы получили золотую медаль, и я на этом успокоился. Честное слово, больше с 2012 года я ни разу шпагу в руки не взял. Думаю, это все-таки были амбиции.
Ты амбициозен? Не обижает, когда тебя сравнивают с Константином Райкиным?
Человек сам себя плохо идентифицирует. Когда мне в детстве родители купили магнитофон, первое, что мы сделали, — это, естественно, стали кривляться и записывать себя. Так вот, ни один человек никогда с первого раза не узнает свой голос.
Мы себя со стороны не видим. Поэтому режиссер не может взять меня из-за того, что я на него похож. Он этого не знает и берет по каким-то своим причинам.
А потом это уже встречное движение: работая с Константином Аркадьевичем, все мы, артисты театра, становимся похожими на него. Ты замечала, что, когда муж с женой живут какое-то время, они становятся похожи?
И с кем вы больше похожи — с Райкиным, с которым ты больше двадцати лет работаешь, или с женой? С Таней вы вместе десять лет?
Мы похожи по-разному. С Райкиным мы очень похожи. С Таней — безумно похожи. Но между ними нет ничего общего. Эта логика здесь не работает. (Смеется.)
Отправлено: 15.12.16 13:41. Заголовок: click here ГЛАФИРА ..
click here ГЛАФИРА ТАРХАНОВА: «РЕШЕНИЕ РОДИТЬ ТРОИХ ДЕТЕЙ МЫ С МУЖЕМ ПРИНЯЛИ НЕ НА КУХНЕ» УЛЬЯНА КАЛАШНИКОВА
Звезда — об актерском браке, материнском спокойствии и роскошных подарках Актриса театра «Сатирикон», звезда фильмов и сериалов, мама троих сыновей. К этому впечатляющему списку забот Глафиры Тархановой недавно прибавилась еще и работа телеведущей. — Глафира, не так давно вы стали ведущей программы «Спасите моего ребенка». Для многих ваших поклонников это довольно неожиданно… — Актеры иногда работают ведущими программ. Я проходила пробы, и меня выбрали из нескольких претенденток. Возможно, мне помогло то, что я мама троих детей. — После того как на новой работе вы увидели, сколько всего может происходить с детьми, ваше отношение к вопросу здоровья сыновей как-то изменилось? — Если мама вдруг активно начинает заниматься своим ребенком и чересчур его опекать, это не значит, что она ему поможет. Не обязательно из-за любого прыщика бежать к врачам и настаивать на операции. Или везти ребенка в больницу из-за насморка. Нужно просто адекватно оценивать ситуацию и не быть перфекционисткой в вопросе здоровья детей.
— То есть вы сами не бежите с любой проблемой в больницу? — Нет, не бегу. Когда мама куда-то бежит, она находится в панике. А когда она в панике, не может помочь своему ребенку. Поэтому мама должна трезво оценивать ситуацию. Я не могу сказать, что люблю ходить по врачам. Скорее, нет. Это только в крайнем случае.
— Как говорят: над первым ребенком мама не дышит, а если третий ребенок ест из миски кота, то это проблема кота… То есть вы, будучи мамой троих, уже гуру спокойствия… — Да, именно так. Даже когда училась на факультете психологии, мне казалось, что все должно быть по-другому. Но все выстраивается так, как оно есть, и нужно прикладывать большие усилия для того, чтобы поменять ситуацию.
— Вы всегда мечтали о такой большой семье? — Нет, не мечтала. Хотя трое детей в семье сейчас уже не редкость. Сейчас люди к этому уже проще относятся. И женщин беременных на улицах гораздо больше.
— Может быть, муж настаивал на большой семье? — У нас немножко другие отношения, и решение родить троих было принято не на кухне. Когда я рожала первого, то не думала, что у меня будет трое. Но так сложилось. Это мое личное решение. Решение в том, что, если есть беременность, ребенка нужно оставлять. Это однозначно. — У вас три сыночка, а где же лапочка-дочка?.. — Ну, как бог даст, так и будет. Посмотрим. Конечно, мы какие-то планы для себя строим, но не только от нас все зависит.
— Можно ли сказать, что сыновья у вас — артистичные натуры? — У меня нет задачи рассмотреть в них артистический талант, потому что они многогранные, как и все люди. У них есть какие-то свои устремления, причем независимые от моих желаний. Старший, Корней, увлечен робототехникой на уровне конструкторов. Средний, Ермолай, ему сейчас шесть, неравнодушен к мечам и всему, что с ними связано. Ну, а младший, Гордей, — самый маленький, его увлечение — это игрушечные самолеты и поезда.
— Нужно обладать огромным талантом, чтобы уметь объединить работу и детей. Какие советы вы могли бы дать тем, кто тоже хочет быть успешной мамой и при этом сделать карьеру? — Я не могу сказать, что идеально со всем справляюсь. Всегда что-то не успеваю, но в этом процессе неуспевания я и живу. (Улыбается.) Конечно, стараюсь уделить максимально много внимания детям в свободное от работы время. Но это удается настолько, насколько удается. — Думаю, что здесь не обошлось и без вашего опыта воспитания младшей сестры, которая родилась, когда вам было четырнадцать лет… — В какой-то степени… Но в четырнадцать лет я поначалу старалась избегать подобных обязанностей — это была моя четкая позиция, я ее громко заявляла. Тем более сестра родилась во втором браке мамы. Но все равно необходимо было гулять с коляской, когда маме требовалась хотя бы пара часов на домашние дела. Расстояние, которое нужно было пройти за два часа, я одолевала за тридцать минут и возвращалась со словами: «Я уже погуляла!». (Смеется.) — Наверное, в вашей большой семье кто-то обязательно водит машину? — Я вожу машину, а вот муж — нет. Просто если бы с тремя детьми я еще и не водила, то была бы прикована к дому. Нам помогает, конечно, няня. Без нее я и работать не могла бы. Так как с сестрой у меня разница четырнадцать лет, а с братом — двадцать, то моей маме есть чем заняться. А родители мужа не в Москве, поэтому им сложно помогать.
— У вас получается внести в график какие-то увлечения? — В свободное время я вышиваю, и происходит это обычно в самолете. Конечно, рвусь в фитнес-клуб. Если утром дети в садике и школе и нет работы, то успеваю на тренировку. Правда, лишь периодически.
— С трудом можно поверить, что маме троих детей, которая лишь время от времени занимается спортом, удается так выглядеть. Вы, наверное, ничего не едите? — Это тоже вредно! Но я в поиске некоего баланса питания. Это непросто. Даже питание по системе шесть раз в день, которое рекомендуется диетологами, сложно выдержать при перелетах, командировках. Так что ни на какой диете я сейчас не сижу.
— Ваш супруг Алексей Фадеев — тоже актер. Наверное, познакомились на съемочной площадке? — Мы познакомились на пробах. Леша был уже утвержден и подыгрывал актрисам, среди которых еще шел кастинг. Ну, а дальше начались съемки. Здорово, что происходило все не в Москве, а за городом — в отдельном закрытом пространстве. Где-то недалеко от Торжка. Наши отношения развивались постепенно, нельзя сказать, что это была любовь с первого взгляда.
— Вы часто обсуждаете дома рабочие вопросы? — Совсем отказаться от обсуждения таких тем, конечно же, невозможно. Потому что мы во многом живем работой. Но мы не являемся цензорами друг для друга и не даем никаких советов. Можем выразить свое мнение, но с профессиональной точки зрения каждый сам принимает решение. — Неужели ни разу не покритиковали друг друга? — Критиков очень много: начиная с ближайших родственников, заканчивая коллегами. Поэтому для нас важно поддержать друг друга. — Где планируете встретить Новый год? — Уехать не получится, потому что 31 декабря я играю в спектакле «Колесо фортуны». Раньше не участвовала в антрепризе, но это для меня интересный опыт. В том числе и опыт посещения разных городов. И чем дальше от столицы, тем более открыты и восприимчивы зрители.
— Вас, наверное, балуют подарками на гастролях? — Больше всего меня впечатлил огромный шоколадный корабль, который как-то подарили Стасу Бондаренко. Он был сделан на заказ. Не помню, что с этим кораблем в итоге стало, но мы с ним, по крайней мере, сфотографировались…
"ЗРИТЕЛЮ ДОЛЖНО БЫТЬ ТРУДНО" ЮРИЙ БУТУСОВ О ТЕАТРЕ И БРЕХТЕ отсюда14.12.2016
Фото: Георгий Кардава, Коммерсантъ
Недавно в Театре имени Пушкина состоялась премьера спектакля Юрия Бутусова "Барабаны в ночи" по одноименной пьесе Бертольта Брехта. Режиссер рассказал об этой и других своих работах.
Вы однажды сказали, что пьесы находят вас сами. Как нашла вас эта пьеса? Тем более она не входила в собрание сочинений Брехта.
Она и сейчас не входит, отдельно печатается. Эта пьеса очень давно со мной живет, с институтских времен. Она поразила меня своей экспрессивностью. Почему Брехт был недоволен "Барабанами"? Он настоящий, большой художник, и довольство собой не было ему свойственно. Мне кажется, что эта пьеса прекрасна своими недостатками — своей нестройностью, может быть, неклассичностью.
Значит, ее не поняли? Вы надеетесь, что ее поймет зритель?
Придет и поймет что-нибудь. Надеюсь.
Чем вам близок Брехт? Вы много его ставите.
Он важен для меня, в нем многое сошлось. Он — такой же великий этап, как Шекспир или Мольер. Новый театр, новый театральный язык. Брехт близок мне по мироощущению. И как всякий большой автор, он всегда актуален.
В одном из интервью вы сказали такую фразу: "Люди взрослеют в Брехте".
Я имел в виду конкретную ситуацию, связанную со спектаклем "Кабаре Брехт", потому что там работают совсем молодые люди. Они на моих глазах играли, росли, взрослели, становились личностями. Речь шла о серьезных вещах, о войне, и им приходилось прилагать прямо-таки нечеловеческие усилия, чтобы произнести текст. Который сейчас, кстати, большинство воспринимает совершенно по-разному, чаще всего, к сожалению, неадекватно.
Что вы можете сказать про труппу Пушкинского театра? В "Барабанах в ночи" задействована практически та же команда, что и в "Добром человеке из Сезуана".
Они очень дисциплинированны.
Что, кроме дисциплины, вам важно в актерах?
Способность воспринимать, импровизировать, доверять друг другу и мне. Это простые и одновременно сложные вещи. И еще. Если актер хороший, он не может не быть автором своей роли. Исполнять чью-то волю — это все от лукавого.
Можете рассказать, как проходят репетиции ваших спектаклей? В театральном мире ходит столько разных слухов.
Не буду я про это ничего говорить. Интимный, очень сложный, тяжелый процесс. Мучительный.
Разве не может быть театр без мук?
Нет, не может. Но это муки, от которых получаешь удовольствие. Если бы это было противно, я бы этим не занимался.
У ваших спектаклей, не исключая и "Барабаны", всегда исключительный саундтрек. Как вы находите музыку? Что она для вас значит?
Саундтрек рождается в процессе репетиций. Я приношу музыку сам. Слушаю ее постоянно. Не выхожу из дома без наушников. Мне помогает композитор Фаустас Латенас. Мне кажется, нас объединяет какое-то общее чувствование. Вообще есть целая компания людей, которая мне важна. Мне необходимо, чтобы они были рядом.
Можете назвать имена?
Это Саша Шишкин, Фаустас Латенас, Коля Реутов, Саша Сиваев. Главное, чтобы люди умели слышать, чтобы от них исходила энергия созидания. Очень важно общее чувство театра.
Как вы оцениваете сегодняшнее время?
Какие-то печальные дни в связи с нападками на Константина Райкина. Поражает распущенность людей, которые оскорбляют его. А люди, которые, казалось бы, должны остановить поток брани, которые обладают властью, чтобы сказать "давайте без оскорблений",— они молчат.
Как вам кажется, что может и должно в этом случае делать театральное сообщество?
Мы все должны делать свое дело, выпускать те спектакли, которые мы должны выпускать, а не те, которые нам диктуют. Даже речи быть не может, чтобы слушать вот это вот все — "это нравственно, это безнравственно". Бороться за нравственность может только безнравственный человек. Был же в стране период, когда такое не позволялось, страна по-другому как-то жила. И вдруг откуда-то все повылезало.
С чем это связано, как вы считаете?
Видимо, таилось. У нас в менталитете что-то очень серьезное зашито, какая-то болезнь несвободы.
Фото: Георгий Кардава, Коммерсантъ
Споры по поводу речи Константина Райкина на съезде СТД до сих пор не утихли. Вы его поддержали.
Его речь — это невероятный поступок. Человеческие, профессиональные, очень мощные, честные слова, очень смелые. То, что сказал Константин Аркадьевич, вызывает невероятное уважение. И это, конечно, абсолютная правда. Все пишут, что Райкин высказался против цензуры. Нет, это не цензура, это что-то пострашнее. Такое агрессивное, наглое вмешательство в то, чем наша страна действительно богата,— в искусство.
Как на вас лично влияет ситуация в государстве? Важно ли вам, при каком вы строе живете, при каком президенте?
Я не занимаюсь политикой, я занимаюсь только театром. Но опосредованно, наверное, все-таки влияет. Как может не влиять? Но я никогда не думаю, что можно сказать, а что нельзя, о чем "нужно" поставить, а о чем нет. Я не такой человек.
Есть что-то, что вас радует в стране?
У нас есть Константин Райкин, и это немало.
А чего у нас нет?
Уважения к человеку и демократии.
Вы могли бы уехать из России?
Мне трудно ответить на этот вопрос, я не знаю.
Какие отношения со зрителями вы бы назвали идеальными?
Конфликтные. Мы находимся в диалоге, но не то чтобы ругаемся, не в этом смысле. Зрителю должно быть трудно. Я должен что-то такое сделать, чтобы он вышел со спектакля другим, чем пришел, с чем-то новым внутри. Все-таки конечная цель — такая.
Какие из ваших собственных спектаклей вас радуют?
Спектакли радуют тогда, когда они живут, развиваются. Пока они таковы — даже если они болеют и приходится их лечить, с ними разговаривать, менять что-то, покупать новую одежду,— они радуют. Пока не наступает момент, когда ты понимаешь: надо закончить.
Что это за момент? И с каким спектаклем было трудно прощаться?
С каждым спектаклем это по-особому происходит. Невероятно страшно переживал, когда "Макбет" закончился (спектакль театра "Сатирикон".— "Ъ"). Физически не мог смотреть последний показ, уехал из страны. Но так тяжело не всегда. Иногда приходится самому просить худруков закрыть спектакль. Он при этом может нормально идти, даже быть успешным. Но если мне не нравится что-то внутри, надо останавливаться. Спектакль не должен влачить жалкое существование, надо расставаться с ним, когда он еще здоров.
Здоровый спектакль — это какой спектакль?
Который оставляет что-то в душе.
Что можете сказать о российском театральном процессе?
Я ощущаю крайне негативно давление государства на театр. Возвращение какого-то планового хозяйства, манипуляция на тему "мы платим деньги, значит, вы должны нас обслуживать". Я никак не могу понять, кто "мы"? Я такой же налогоплательщик, как и все. Кто эти чиновники, чтобы указывать мне, какие нравственные правила мне соблюдать? Почему никто не учитывает мои интересы? Даже если я нахожусь в меньшинстве, я хочу видеть что-то более серьезное, чем просто патриотические спектакли. Это серьезная проблема.
Может быть она решена в ближайшем будущем? Или нас ждет еще худшая ситуация?
Мне кажется, худшее может произойти, но жизнь не остановить. Может быть, не при нас, но все равно победят свобода и демократия. Невозможно запереться, опять закрыться стенкой, занавеситься железными занавесами. Да, сейчас времена реакционные, но они изменятся. Рано или поздно.
Сейчас русский театр часто противопоставляют европейскому театру. Как вам кажется, это правомерно?
Театр — это общее движение. Европейский театр влияет на русский, а русский влияет на европейский. Конечно, у нас великая театральная культура, но, когда наши традиции вступают в диалог с современным европейским движением, происходят очень интересные вещи. Если быть открытыми к новому и не топать ногами на пустом месте, интересных вещей будет еще больше.
Книга, фильм, спектакль, к которым вы возвращаетесь?
Я думаю, все, с чем мы успеваем познакомиться, оно всегда с тобой. Никуда не уходит и всплывает, когда необходимо. Работая над этим спектаклем, я погрузился в творчество Эгона Шилле, заново для себя открыл живопись экспрессионизма. Параллельно с этим, как ни странно, откуда-то возникли Пастернак и Грин. Можно читать никак не связанного с Брехтом Грина и "цеплять" оттуда романтизм. Блок прекрасно сказал: "Романтизм — жадное стремление жить удесятеренной жизнью". Мне и поэтому дорога эта пьеса — она глубоко романтична, как ни парадоксально это звучит, именно своей антиромантичностью. Вряд ли Брехт это осознавал. Я думаю, драматурги вообще плохо понимают, что они делают. Они пишут пьесу, но они не могут адекватно оценить ее. Пьеса существует для того, чтобы пришел режиссер, взял ее и что-то с ней сделал. Так рождается театр.
То есть пьеса — это не литература?
Пьеса сама по себе ничего не значит вообще, она может ожить только на сцене. Не надо превращать ее в литературу — это не литература, это какой-то другой жанр, который срабатывает, когда сидят люди и смотрят на сцену. Вот тогда мы можем сказать, хорошая пьеса или нет. Мы так сконструированы, что пытаемся подогнать свое впечатление о пьесах, об искусстве к чему-то, с чем уже встречались в жизни. Это не всегда получается. И если не получается — это чаще всего признак чего-то интересного, чего-то очень важного.
Фото: Георгий Кардава, Коммерсантъ
Вы бываете довольны собой?
Бывает, проедешь на велосипеде 30 километров, думаешь, молодец какой! Это бывает, да.
Сколько вы спите?
Сейчас мало. Но если есть время, то много.
Без чего вы не мыслите своей жизни?
Без музыки, я очень люблю музыку, природу. Не могу без леса, все время хочется там побродить. Вообще люблю путешествовать.
Есть у вас какие-то любимые места на земле, куда возвращаетесь?
Очень люблю Берлин. Немецкая культура на меня сильно влияет. В Финляндии стараюсь отдыхать каждое лето — там сразу погружаешься в покой, в какое-то другое пространство.
Есть ли разница в работе, ведь вы сейчас ставите спектакль в Москве, а не у себя, на своей петербургской сцене Театра имени Ленсовета?
Разница, конечно, есть. Я как-то понял, что мне очень важно периодически оказываться в разных пространствах. Разные здания, разные сцены, разные актеры, разные возможности.
Какие возможности у Театра имени Пушкина, к примеру? Какой это театр?
Несмотря на советскую позолоту, здесь живет очень мощный дух Камерного театра. И сцена прекрасная. Спектакли, которые возникают у меня здесь, не могут получиться где-то еще. И наоборот.
Вас может задеть критика? Если да, то какая?
Я стараюсь про себя не читать, но, конечно, читаю все равно. Если написано грубо, бесцеремонно, могу внутренне отреагировать, но в фейсбуке скандалить не буду. Если аргументированно и спокойно, с попыткой разобраться, с уважением, я обдумываю. Не понимаю и не приемлю наглого навязывания своего мнения и выдавания его за единственно правильное. Режиссер — это профессия, которая и предполагает авторство, высказывание. А профессиональный критик — это тот, кто способен понять, что хотел сказать режиссер. Константин Аркадьевич как-то сказал: "Собираются режиссеры, художники, артисты. Талантливые все люди. Как можно к этому не относиться как минимум с уважением?" Безусловно, что-то может не получаться, но люди работают, долго работают, вкладывают силы. Это требует адекватного отношения. А вообще, мне кажется, все очень просто: если тебе не нравится, лучше не пиши, да и все. Надо писать о том, о чем интересно писать, в чем интересно разбираться. А если там что-то не получилось, да и гори оно огнем, мало ли что не получается.
Ваш стиль определяют по-разному. Какой вы режиссер? Какое бы вы дали себе определение?
Я хороший режиссер. Занимаюсь живым, эмоциональным театром.
В марте во время гастролей «Сатирикона» в Петербурге местные активисты два дня подряд пытались сорвать спектакль «Все оттенки голубого», рассказывающего о жизни молодого человека, совершившего каминг-аут. Вскоре после гастролей артист Никита Смольянинов, играющий главную роль, пришел в гости к участникам «Школы юного театрала».
– Никита, первая реплика вашего героя в спектакле: «Мама, я гей». А какова была реакция вашей мамы? Она была на премьере? – Ну, знаете, мои родители сами приложили немало усилий для того, чтобы я стал актером. Что уж теперь на пьесу пенять? Актер – человек подневольный: профессия заставляет тебя играть самых разных героев. Не всегда их мировоззрение совпадает с твоим собственным. Но это ведь не значит, что нужно отказываться от роли. Мои родители – совершенно адекватные люди, которые понимают, что это моя профессия. Мама спектакль видела, конечно. И во всем меня очень поддерживает. После окончания школы она вместе со мной приезжала в Москву и при каждом удобном случае загадывала желание – чтобы я поступил в театральный.
– Как лично вы пережили показы спектакля в Санкт-Петербурге? Что испытывали, когда так называемые «активисты» пытались спектакль сорвать? – «Пережил» – это ключевое слово во всей этой истории. Слава богу, вернулся домой целый и невредимый. Потому что стресс, конечно же, был. Особенно в первый день гастролей, когда я стою на сцене, и какие-то агрессивные люди влетают в зал и требуют остановить спектакль. Это было крайне неожиданно и неприятно, мягко говоря. Но я очень люблю Питер. Меня этот город вдохновляет, как ни один другой. Ну, а всевозможные провокации – отличная реклама нашей постановке.
– Как актер вы только начинаете творческий путь. А помните свое первое театральное впечатление? – Я довольно рано стал увлекаться театром. И первым по-настоящему ярким впечатлением был не первый спектакль, а примерно четвертый. На фестивале «Балтийские сезоны» в Калининграде студенты из Питера (опять-таки!) показывали кукольный спектакль «Маленький детеныш». Помню, что в конце я не мог встать со своего места, градом лились слезы. И в тот момент я сказал себе: «Хочу быть таким, как они!» Ну, то есть артистом.
– Не так давно «Школа юного театрала» встречалась с Константином Райкиным. И он сказал: «Среди актеров много людей глупых и даже тупых. На себе я несу все отпечатки этих характеристик». Как вы, золотой медалист, выбрали для себя эту профессию и как оцениваете мнение мастера? – Абсолютно согласен с Константином Аркадьевичем. Я тоже тупой! Выбрал эту профессию только по одному критерию: ничем другим мне заниматься не нравится. На сцене я могу себе позволить почти все!
– Если бы земляне собирали посылку внеземным цивилизациям и в нее можно было бы включить только один спектакль, одну песню, один фильм и одну книгу, что бы вы выбрали? – Спектакль «Ричард III» Юрия Бутусова. Леворучный концерт для фортепьяно с оркестром Мориса Равеля. Сериал Breakingbad и серию книг о Гарри Поттере.
Актриса Глафира Тарханова: «Известность ко мне пришла в самый неподходящий момент!» Звезда сериалов «Громовы», «Кружева», «Проверка на любовь», «Измены» о своем отношении к профессии Глафира Тарханова — актриса штучная. Поэтому простоев в работе у нее почти не бывает. Даже рождение трех детей — сыновей Корнея, Гордея и Ермолая — не стало причиной долгого расставания с коллегами и зрителями. Более того, первое профессиональное признание «настигло» актрису прямо в роддоме! Об этом и многом другом ИА «Столица» рассказала сама Глафира Тарханова.
— Глафира, ваши поклонники на форумах в интернете называют вас «умничкой, красавицей», актрисой, которая «раскрывает свой талант о роли к роли». Читаете отзывы о себе? — Что-то читала, наверное. Но, если честно, только на похвалу я не ориентируюсь. Хотя похвала — сильный двигатель. А вот критика скорее тормозит…
— То есть актеров лучше хвалить, чем критиковать? — Безусловно! Более того, хвалить могут все, а вот критика должна быть адекватной и исходить от профессионалов. Зрители часто судят на уровне «нравится — не нравится». Хотя, безусловно, их мнение нужно учитывать. И я его учитываю.
— К критике авторитетных для вас людей прислушиваетесь? — Мне кажется, любой актер, которому делают замечание, в итоге прислушивается к нему. Даже если сначала он скажет, что не согласен — все это ерунда, внутренний процесс все равно пойдет. В нашей профессии многое происходит через отрицание, ведь и кино, и особенно театр — это процесс живой. И определенная трансформация с актером постоянно происходит. Но я, например, знаю, что актеры, у которых много ярких отрицательных ролей, критические отзывы о себе не читают. Потому что это невозможно, когда тебя все время в чем-то уличают и обличают — и все потому, что ты хорошо сыграл плохого человека!
— А был момент, когда вы проснулись знаменитой? — Это случилось в самое неподходящее время — после выхода сериала «Громовы». Я тогда была в роддоме, и мне вообще было не до этого. Лучше бы этой внезапной славы на тот момент не было, лишняя активность вокруг меня была очень некстати. Но вот так сложилось…
— И слава в роддоме вам совсем не помогла? — А как она могла мне там помочь? (Смеется.) Естественно, со мной фотографировались медсестры, кто-то из персонала. Хотя я была не совсем в том виде, в котором принято сниматься на память! Но какие-то плюсы, наверное были — возможно, мне уделяли чуть больше внимания, чем другим женщинам… Но минусы перевесили.
— Вы выросли в актерской семье. И наверняка знали, что актерская карьера зависит не только от таланта и трудолюбия, но еще и от везения, удачи, случая. Было у вас предчувствие, что все получится и сложится? — Скорее наоборот: я плохо себе представляла, что из всего этого выйдет. И мама тоже понимала, что прогнозировать тут что-то бессмысленно. Но мы пришли к выводу, что если ничего выдающегося в моей карьере и не произойдет, то в целом актерское образование, как гуманитарное — оно неплохое для женщины. Что дальше будет — никто не знал и не понимал. В этой профессии вообще никаких гарантий быть не может. Лучше ни на что не рассчитывать, чтобы потом не разочаровываться.
— То есть вы доверились судьбе? Довольны тем, как складывается ваша творческая жизнь? — Пока вполне довольна, разве что хотелось бы какого-то разнообразия… Но это зависит от предложений режиссеров, продюсеров. К сожалению, я порой нахожусь не в той позиции, чтобы выбирать. От чего-то отказываюсь — что для меня совсем не приемлемо. Но в общем — работа есть работа. И делать ее нужно в любом случае. Был, наверное, какой-то стереотип относительно моего амплуа. Но надеюсь, что сериал «Измены» его разрушил. А дальше я жду чего-то совершенно нового и интересного.
— Вы действительно были неузнаваемы в «Изменах» в роли капризной красавицы Даши Щукиной... — В этом проекте был очень хороший сценарий. Это большая редкость. Я уж не говорю про режиссера — Вадима Перельмана. Это уникальный человек. То есть там все сложилось. И нас всех объединил сильнейший сценарий.
— Можно сказать, что вы выложились в этом сериале? — Это была работа с удовольствием — я бы так сказала.
— Будет продолжение «Измен»? Сериал закончился неоднозначно, в общем… — Нет, совершенно точно — не будет. Как раз сценарист Дарья Грацевич против продолжения этой истории.
— Почему? — Она считает, что это законченная история. Только что Вадим закончил снимать полный метр по ее же сценарию. То есть Вадим и Дарья работают вместе, но уже над другой историей. А эта недосказанность в «Изменах» — она, может быть, к лучшему?
— Тема измен на съемочной площадке между вами, девочками, как-то обсуждалась? — А что тут обсуждать? Измены, они и есть измены. Наверное, что-то мы и обсуждали, но не в узком девичьем кругу. Тем более что он у нас был совсем уж узкий — Лена Лядова, я, Надя Борисова…
— А ваша жизненная позиция относительно этого не нового явления — супружеских измен? — Я состою в браке, поэтому мое отношение отрицательное. Измены возникают, наверное, когда людям в браке не хватает каких-то сильных эмоций. Они их ищут, получают. Но за этим всегда идут расплата и проблемы. И потом, для кого-то это новые эмоции, любовные волнения, а для кого-то — разрушение. И это разрушение — оно вернется бумерангом.
— У вас 50 кинопроектов, сообщает интернет. А вы считает картины, в которых снялись? — Нет, конечно!
— Во многих фильмах у вас главные роли. Куда в таком случае можно расти как актрисе? — У меня есть похожие роли. И каждый раз я должна их сделать по-разному. И часто это зависит не от меня, а от того материала, с которым работаю. Вот тут — большой запас для внутреннего роста! (Смеется.)
— Какую героиню хотелось бы сыграть? — Не знаю. Я не мечтаю в этом направлении, так как завишу от реальных предложений. А мне самой все интересно.
— Как вам удалось и троих сыновей родить, и из профессии надолго не отлучаться? И, если сериал «Громовы» связан с рождением вашего первого сына, то средний и младший мальчики ближе к каким проектам родились? — С первым сыном, когда он уже родился, мы снимали сериал «Кружева». Второй ребенок — это сериалы «Сердце не камень» и «Лучший друг семьи» — два проекта тогда снимали параллельно. А с третьим «работали» в сериале «Берега моей мечты». — Поблажки как беременной или как молодой маме вам давали на площадках? — Я понимаю, что зрители нас по-другому оценивают, как-то возвышенно… Но иногда работа является финансовой необходимостью. Я, как обычный человек, в чем-то завишу от своей работы. Поэтому — нет, я не капризная на съемочной площадке, в каком бы положении ни находилась!
— Сериал «Измены» мог создать такое впечатление… — Но все предыдущие сериалы это опровергают! (Смеется.)
— У вас была очень интересная роль в фильме «Любовники» с Сергеем Чонишвили, где вы сыграли студентку, которая не побоялась связать свою жизнь с педагогом с «дурной славой»… — Это действительно очень качественный фильм. Он телевизионный, но снимался на пленку — по серьезному.
— Нет сожаления, что хорошие фильмы показывают по телевидению от силы несколько раз, а другие уходят, как бы безвозвратно теряются? — Я за снятые картины не держусь на самом деле. Нужно идти дальше. Но сейчас же есть альтернативные каналы, где любимые фильмы можно смотреть сколько угодно.
— Вы в детстве занимались и плаванием, и фигурным катанием. А ваши дети чем загружены? — Досуг у сыновей расписан. Многое чего они перепробовали, от чего-то отказались, пришли к чему-то новому… Сейчас у всех — стандартный английский, у младшего — восточные единоборства, у старшего — плавание. Есть какие-то занятия по настроению. Со старшим мы еще экспериментировали, а теперь стараемся идти детям навстречу, если видим какое-то их желание. Правда, желание нужно постоянно подкреплять трудолюбием. А иногда просто лень куда-то идти. Но это так же, как у всех…
— Какой возраст у мальчишек? — Старшему — восемь, среднему — шесть, младшему — четыре.
— Няня есть? — Конечно! Без нее мы бы не справились! Потому что наши бабушки «вне зоны доступа» — далеко живут.
— Какие новые телевизионные проекты ждать вашим поклонникам? — Недавно снималась в семейной саге с рабочим названием «Благие намерения». Там есть герои разного возраста. И есть за чем понаблюдать: очень много событий, разных эмоциональных историй. Думаю, зрителям будет интересна эта картина.
— Вы — фанат театра «Сатирикон», в котором служите? — Фанат — это громко сказано, идут всего два спектакля с моим участием. Но я со студенчества не меняла места работы — служу в одном театре, это да.
— Вам нравится в «Сатириконе»? — Я не знаю других вариантов. И там родные люди — это ценно.
— Какие-то творческие советы от художественного руководителя и вашего педагога Константина Райкина получаете? — Он — один из ведущих режиссеров нашего театра, поэтому, безусловно, дает творческие советы. И когда является моим партнером по спектаклю — безусловно, тоже происходит обсуждение материала, ролей. Я остаюсь ученицей Константина Аркадьевича, но и коллегой уже тоже.
— Говорят, что вы отказываетесь от ролей в кино, если съемки мешают театру. Это так? — Театр — это мое основное место работы, поэтому он всегда на первом месте. Но, слава богу, удается все совмещать.
— Вы замужем за актером Алексеем Фаддеевым. Легко ли сосуществовать супругам-актерам? — А у меня других вариантов не было. Я не знаю, как это — по-другому, мне не с чем сравнивать. Поэтому мне хорошо в браке с мужем-актером!
— Какие семейные планы на 2017 год? Что хотелось бы осуществить? — Ой, хотелось бы закончить с ипотекой! (Смеется.) Вот это наш семейный план на этот год! Творчество — это прекрасно. Но бытовые вопросы никто не отменял! Сейчас все современные женщины так живут: занимаются домом, растят детей, работают…То есть в этом смысле у меня все, как у всех…
Отсюда ГЛАФИРА ТАРХАНОВА: «ПРОСНУЛАСЬ ЗНАМЕНИТОЙ Я... В РОДДОМЕ!» Звезда популярных сериалов «Громовы», «Александровский сад», «Измены» - актриса штучная, поэтому простоев в работе у нее почти не бывает.
Даже рождение троих сыновей не стало причиной для долгого расставания со зрителями. Более того, первое профессиональное признание настигло Глафиру прямо в роддоме!
- Это случилось в самое неподходящее время - после выхода сериала «Громовы», - рассказывает Глафира. - Я тогда лежала в роддоме, и мне вообще было не до этого. Честно говоря, лучше бы этой внезапной славы тогда не было, лишняя активность вокруг меня пришлась очень некстати.
- И слава в роддоме вам совсем не помогла?
- А как она могла мне там помочь? (Смеется.) Естественно, со мной фотографировались медсестры, кто-то из персонала. Хотя я была не совсем в том виде, в котором принято сниматься на память! Какие-то плюсы, наверное, были - возможно, мне уделяли чуть больше внимания, чем другим женщинам. Но минусы перевесили.
- Сейчас довольны тем, как складывается ваша творческая жизнь?
- Пока вполне довольна, разве что хотелось бы какого-то разнообразия. Но это зависит от предложений режиссеров, продюсеров. К сожалению, я порой нахожусь не в той позиции, чтобы выбирать. От чего-то отказываюсь - от того, что для меня совсем не приемлемо, но в общем работа есть работа. Был, наверное, какой-то стереотип относительно моего амплуа. Но надеюсь, что сериал «Измены» его разрушил.
- Тема измен на съемочной площадке между вами, девочками, обсуждалась?
- А что тут обсуждать? Измены - они и есть измены. Я состою в браке, поэтому мое отношение - отрицательное. Измены возникают, наверное, когда супругам не хватает каких-то сильных эмоций. Они их ищут, получают. Но за этим всегда идут расплата и проблемы. Ведь для одних - это новые эмоции, любовные волнения, а для других - разрушение. И это разрушение обычно возвращается бумерангом.
- А как вам удалось и троих сыновей родить, и из профессии надолго не отлучаться?
- Так получилось. С первым сыном, когда он уже родился, мы снимали сериал «Кружева». Второй ребенок - это сериалы «Сердце не камень» и «Лучший друг семьи». А с третьим «работали» в сериале «Берега моей мечты».
- Поблажки на площадках вам делали как беременной или как молодой маме?
- Я понимаю, что зрители нас по-другому оценивают - как-то возвышенно. Но иногда работа является финансовой необходимостью. Я, как обычный человек, в чем-то завишу от своей работы. Поэтому нет, я не капризная на съемочной площадке, в каком бы положении ни находилась!
- Вы - фанат театра «Сатирикон», в котором служите?
- Фанат - это громко сказано, идут всего два спектакля с моим участием. Но я со студенчества не меняла места работы - служу в одном театре, это да. Там родные люди - это ценно.
- Вы замужем за актером Алексеем Фаддеевым. Легко ли сосуществовать супругам-актерам?
- А у меня других вариантов не было. Я не знаю, как это по-другому, мне не с чем сравнивать. Поэтому мне хорошо в браке с мужем-актером!
- Какие семейные планы на 2017 год?
- Ой, хотелось бы закончить с ипотекой! (Смеется.) Вот это наш семейный план на этот год! Творчество - это прекрасно, но бытовые вопросы никто не отменял!
Отсюда Марьяна Спивак о новых проектах и работе актера
— Марьяна, здравствуйте! Расскажите, в каких проектах мы увидим вас в скором времени? — 18 апреля и 25 мая мы с Катей Кузнецовой сыграем спектакль «Соседки» на сцене Мюзик-Холла (ул. Каланчевская,33). Спектакль уже раньше игрался другим составом, но для нас с Катей это премьера — впервые мы вышли на сцену 21 марта. А в поддержку нашего тандема канал «Домашний» покажет сериал «Напарницы», с которого и начались наша дружба и творческий союз. Сериал будет идти с 24 апреля в 21.00. Также меня можно увидеть в спектаклях моего родного театра «Сатирикон», из-за ремонта временно оставшегося без собственного здания. В связи с чем мы играем на площадке «Планеты КВН», по соседству на том же метро «Марьина роща», что и наш театр. Там я занята в спектаклях «Король Лир» (играю Корделию), «Укрощение» (Катарина) и «Отелло» (Дездемона). Еще меня можно будет увидеть на площадке «Театриума Терезы Дуровой» на «Серпуховке», где идет спектакль Юрия Бутусова «Чайка». В нем я играю Машу.
— Насыщенная у вас рабочая деятельность! А приходилось ли вам идти на какие-либо жертвы ради кино? — Для меня всегда в приоритете стоял театр, поэтому, скорее, ради него и приходилось жертвовать какими-то кинопроектами. Я думаю, съемки в ледяной воде при сильно запущенной ангине и температуре 40 не считаются (улыбается)?! Если считаются, то да, приходилось!
На съемках картины «Сын отца народов» я играла жену Василия Сталина, Капитолину Васильеву. И, вот, пришлось поздней осенью изображать жаркое лето, провести полдня в ледяной воде, в сцене купания в озере.
Сначала на меня было надели гидрокостюм, но после первого дубля выяснилось, что мое ситцевое платье, намокнув, выдает это «утепление» с головой, пришлось снять... После каждого дубля меня заворачивали в одеяло, но оно уже было такое мокрое, что это только усугубляло ситуацию! А ангину потом долго не могла вылечить…
Марьяна Спивак о своей семье
— Как вам удается совмещать столь активную рабочую деятельность и семью? — Мне очень повезло с родными: мой муж Антон Кузнецов и его родители очень помогают и морально, и физически. Мы с мужем вместе заняты в одних спектаклях. Когда мы в театре – сын Гриша остается с бабушкой и дедушкой.
Когда нашему сыну было 3 месяца, меня утвердили на главную роль в сериале «Напарницы» и, только благодаря поддержке Антона, я смогла выдержать эти четыре месяца метаний между Москвой, где мы играли спектакли, и Ярославлем, где проходили съемки.
Я очень переживала, что не получится при таком напряженном графике сохранить грудное вскармливание, но все получилось! Гриша мотался с нами из города в город, Антон проводил с ним все время, пока я была на площадке. Ко мне они приходили в перерывах, и сразу после смены я мчалась к ним в гостиницу, укладывала малыша спать и садилась учить 10-15 страниц текста на завтрашнюю смену…
Было сложно, да, но я счастлива, что все так сложилось (улыбается). Я не представляю свою жизнь ни без семьи, ни без работы.
Актриса Марьяна Спивак о похудении
— Согласились бы пополнеть ради роли в кино? — Сложный вопрос! Если бы знать наверняка, что фильм получится, и игра стоит свеч (улыбается)! Перед глазами пример Рене Зелвегер, которая то набирала вес ради «Дневника Бриджит Джонс», то худела для «Чикаго», то опять полнела... Но кто знает, получатся ли у моего организма такие метаморфозы?!
Пополнеть-то несложно, а вот вернуть все, как было – это уже другой вопрос…
— Приходилось ли Марьяне Спивак сидеть на диетах ради похудения? — Конечно, были периоды в моей жизни, когда я пробовала то одну диету, то другую. В основном, это случалось в периоды простоя в работе, ведь именно тогда начинается бесконечное жевание запрещенных вкусняшек по ночам и неизбежное нарастание боков и ляжек…
Но критического набора веса у меня никогда не было, если не считать плюс 20 кг за беременность. Но из них 13 кг я каким-то чудом оставила в роддоме, а остальные довольно быстро ушли сами собой.
Марьяна Спивак о диетах и своем питании
— Вообще, заморачиваетесь ли по поводу фигуры? — Само слово «диета» приводит меня в священный ужас, ступор и депрессию: как только я осознаю, что пора бы похудеть, я лезу в холодильник за бутербродом. Поэтому лучше всего удается сохранять форму, если не думать о том, сколько лишних сантиметров отражается в зеркале. Ориентируюсь по любимым штанам: если я продолжаю в них влезать, значит все ок!
— По какому принципу питаетесь? — К сожалению, даже операция по удалению аппендицита этой зимой не заставила меня упорядочить мое питание…Это ужасно, но я совершенно непоследовательна в еде. Могу позавтракать в пять вечера, просто потому что не было времени сделать это раньше. После спектакля приезжаем домой ночью и, естественно, хочется есть.
В общем, веду себя совершенно безобразно (виновато улыбается). Осознаю и каюсь, и с каждого понедельника обещаю себе исправиться, но пока, увы, не получается.
— Присутствует ли фитнес в вашей жизни? — Любая мама вам скажет что ребенок — это лучший фитнес в жизни женщины! Каждый день по сто пятьдесят раз убрать игрушки, постирать, приготовить, еще тридцать раз собрать игрушки: «домохозяйкин» фитнес рулит (смеется)!
В моей жизни, конечно, присутствуют карта в фитнес-клуб с бассейном и мечты когда-нибудь до него доползти. Удается это редко, и, чаще всего дорвавшись, я довожу себя до такой крепатуры, что потом еще долго не могу повторить этот подвиг (смеется).
Марьяна Спивак раскрывает секреты красоты
— Где предпочитаете ухаживать за собой: в домашних условиях или косметологических салонах? — У меня есть любимый салон Тимура Бегичева. Однажды, доверив ему свои волосы, никогда не пойдешь к другому мастеру. Маникюр и педикюр так же люблю делать у профессионалов, а что касается косметологических процедур, то этим пока не увлекалась, изредка делаю дома маски. В жизни я хожу без макияжа, мне его хватает на сцене и в кадре.
— Марьяна, спасибо вам за на нашу беседу! Напоследок ваши пожелания нашим читателям. — Любите себя такими, какие вы есть! Берегите любимых и тех, кто любит вас, чаще улыбайтесь, ведь позитивный настрой притягивает удачу!
Отправлено: 15.04.17 22:27. Заголовок: Отсюда Актриса сери..
Отсюда Актриса сериала «Салам Масква» Елизавета Мартинес Карденас: Я на половину мексиканка, но чувствую себя русской
Российская актриса c мексиканскими корнями Елизавета Мартинес Карденас в интервью «Москва-Баку» рассказала о знакомстве со звездой мирового балета Михаилом Барышниковым, съемках в сериале «Салам Масква» и о своём волнении перед игрой в детском спектакле «Осторожно-Эльфы!»
- Лиза, вы сразу определились с профессией? Рассматривали для себя другие варианты, кроме театрального института?
- Меня часто спрашивают, не в РУДН (Российском университете дружбы народов – прим. ред.)ли я училась? Этот вуз закончил мой папа, он – офтальмолог, родом из Мексики. Все детство я танцевала в ансамбле РУДН «Ритмы дружбы», занималась в студии «Радуга». Перед тем, как решила идти в театральный вуз, мечтала поступить в тогда еще Университет дружбы народов им. Патриса Лумумбы. В результате, по совету мамы, выбрала все-таки актерскую профессию.
- Первый канал транслирует сейчас сериал «Салам Масква» с вашим участием. Над предложением в нем сниматься долго раздумывали?
- В российском кино сложился определенный стереотип – актриса с темным цветом кожи может играть определённые роли и они далеко не всегда положительные. Выбор небольшой: продажа наркотиков, проституция… Я к этому очень неоднозначно отношусь, стараюсь отказываться. Но в 2012 году, когда снимался сериал «Салам Масква», я была помоложе и посмелее, так что согласилась. И не пожалела.
- Решили себя проверить?
- Мне понравилась сюжетная линия, которую предложили сыграть. Моя Жаклин очень отличалась от всех остальных «проституток»: у нее была интересная история. Когда я отказываюсь от ролей такого плана, то всегда привожу в пример «Салам Масква». Там я выходила за рамки стереотипа, цвет кожи значения не имел.
- В реальной жизни вы когда-нибудь сталкивались с такими персонажами как ваша героиня Жаклин?
- В 90-е годы моя мама работала скрипачкой в ресторане. Помню двух местных проституток, и, если абстрагироваться от их профессии, это были прекрасные женщины. Смелые, веселые, отзывчивые, обе с трагическими судьбами.
- Возвращаясь к моменту съемок «Салам Масква», какие эпизоды вспоминается?
- У нас в какой-то момент возник значительный перерыв между съемками, и я попросила у Паши Бардина (Павел Бардин, режиссер сериала – прим.ред.) пока длится пауза снять нарощенные волосы. Он позволил. Я сняла волосы и коротко подстриглась. Мне позвонили через неделю и попросили срочно приехать на площадку для работы над очень важной сценой. В фильме благодаря моему "эксперименту" со стрижкой появился такой эпизод,- я ухожу и оставляю на столе парик. Девочки-гримеры пришли в ужас от моего изменившегося вида и купили парик, похожий на то, что было раньше на моей голове. Мы с Пашей придумали как обыграть эту сцену: в кадре я сижу в майке моего «любимого», делаю себе маникюр, а парик лежит на столе.
- Вы актриса театра «Сатирикон». Вычитала, что Константин Райкин в свое время искал пьесу конкретно для Григория Сиятвинды и Елизаветы Мартинес. Вы тогда были единственными во всей Москве темнокожими актерами, играющими в репертуарном театре. Что в результате он для вас нашел?
- Пьесу Бернарда Шоу «Пигмалион». В комедии "Лондон-шоу", поставленной по этому произведению, я играю Элизу Дулиттл, а Гриша моего отца. Это моя главная и любимая роль."Лондон-шоу" идет в нашем театре с конца 2012 года.
В спектакле «Не все коту Масленица» я обожаю Фиону – бабку из Замоскворечья. Не делю роли на большие и маленькие. А в небольших ролях мне иногда даже спокойнее. Там нет такой ответственности (Смеется.)
- Вы заняты в спектакле-детективе «Осторожно-Эльфы!» Вам нравится работать с детской аудиторией?
- Самый сложный зритель – ребенок. Его невозможно обмануть. Со взрослыми проще, как в сказке про голого короля. Стоит кому-то сказать в гардеробе: «что-то в этом есть!», все это подхватывают и несут дальше. Дети цепляются за любую неточность. Они разговаривают, комментируют происходящее на сцене. Мне очень страшно перед спектаклем. Когда выхожу на сцену, пытаюсь понять, где сидит самый отпетый хулиган, которого надо нейтрализовать. Не перед одним спектаклем так не волнуюсь, как перед «Осторожно-Эльфы!»
- Назовите любимые сериалы с вашим участием, те, которые зрителю нужно обязательно посмотреть.
- Есть сериал, который еще не вышел, но я его очень жду. Он называется «Бесстыдники», аналог американского «Shameless». Там та же история, что и с «Салам Масква» - некая цензура, которую нужно преодолеть. Год ждем, надеюсь скоро увидим.
- Никогда не рассматривали для себя вариант поехать работать за границу?
- За рубеж я выезжаю с какими-то проектами. В Китае представляла русский театр: мы там учились, по окончании ставили спектакль. Уехать совсем – я не настолько хорошо владею языком. У меня, как у любого человека, который не является носителем языка, присутствует акцент. В театре мне дадут играть только эмигрантов. Мы ездили в Нью-Йорк в Центр искусств имени Михаила Барышникова, много с ним общались с этим знаменитым артистом балета, звездой. Он закончил блистательную танцевальную карьеру, мечтал о работе в театре, но акцент закрыл для него дорогу на подмостки. Так что я буду играть в театре и сниматься в кино в России.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 4
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума