В «Сатириконе» во всю готовится к выпуску венецианский спектакль по пьесе Карло Гольдони «Четыре тирана». Репетиции идут ежедневно. В феврале мы рассказывали, как прошла первая читка, положившая начало застольному периоду. Теперь артисты «встали на ноги», уже сделана выгородка декорации, есть некоторый реквизит, и у нас появилась новая возможность заглянуть на репетицию к Константину Райкину. Вообще же репзал – особое закрытое пространство, своего рода тайная лаборатория, где "в муках и радостях" варится будущее представление. Недаром театральные мастера часто говорят о своей особенной любви именно к репетициям – здесь случаются такие откровения и открытия, спрятанные от зрительских глаз, которых уже не бывает позже на готовом спектакле.
«Бывает даже жаль, что этого никто не видел», – часто говорит Константин Аркадьевич.
Сегодня в репетиции участвуют шесть артистов: Наталия Вдовина и Полина Райкина (в очередь они сыграют в спектакле роль Марины), Сергей Бубнов и Игорь Гудеев (оба актёра распределены на роль Симона), Илья Гененфельд и Владимир Кравченко, которые в очередь сыграют Филипетто. На площадке ещё всё в намёках, разбирается и запоминается текст – «что-то учится, а что-то пока с трудом», ещё нет костюмов, будущая сценография лишь обозначена. Но в выгородке уже улавливаются очертания будущей Венеции, её многочисленные каналы и пролетающие гондолы. А образы героев проступают этакими призраками в интонациях артистов и точных режиссерских задачах – у Константина Аркадьевича спектакль в главной ритмической форме уже придуман. На этом этапе в зале царит огромное удовольствие свободы, увлеченности и бесшабашности от бесчисленного количества творческих проб, импровизаций, где даже ошибки ценны и безошибочны. То и дело слышны реплики, вроде:
– Нет, давай по шагам. – Давай. – Как бы это сделать пу-пу-пу-пу, чтобы не лепиться по мизансцене? – Надо обязательно набирать удивления, понимаешь, Поля? –Я понимаю, что все сейчас в панике, но при этом надо это делать веселее! – Теперь давайте добьемся плотности. – А, плотности! Это полсекунды на то, чтобы вспомнить текст и ежесекундная истерика внутри!? – Здесь есть что-нибудь, что можно подозревать в чистоте? – Неееет, здесь такого никогда не бывало!
Сюжет сцены: племянник Филипетто, которого хотят женить вслепую, навещает тетушку Марину, чтобы выведать у нее хоть какие-то подробности о своей невесте, но тут внезапно возвращается один из самодуров Симон.
«Надо сыграть перпендикулярно музыке. Представьте, здесь играет оркестр, поет певица. Он полон нетерпения что-то у неё разузнать, выведать о своей ситуации. Таково второе дно этой сцены», – уточняет режиссёр.
На ходу артисты из подручных средств, а это музыкальные инструменты оркестра, создают волшебный театральный арсенал для изображения венецианского быта. В каналах моют и готовят рыбу, полощут бельё, прячутся от нежелательных визитов – всё это условным «райкинским» ходом. Артисты то и дело заряжаются на начало. Проходят сцену одним, другим составом, и постепенно рисунок становится всё более чётким, характерным, нюансным. И рождается музыка сцены, находится тон речи, появляются будущие фирменные черты, изобретаются отдельные эпизоды, чтобы потом встать на свое место в слаженный механизм спектакля.
«Четыре тирана» с Агриппиной Стекловой в постановке Константина Райкина откроют сезон в «Сатириконе»
Премьера комедии «Четыре тирана» состоится в театре «Сатирикон» 8 сентября 2023 года. Его поставил художественный руководитель Константин Райкин по пьесе Карло Гольдони «Самодуры».
Во время венецианского карнавала в домах местных жителей разыгрывается курьёзная драма. Жёны и дети четырёх «тиранов» изнывают под гнетом отцов семейств и уж не знают, как обуздать их грубый безрадостный нрав. Ни темпераментные семейные сцены, ни экстравагантные ухищрения, ни хитрая маскировка, ни романтика юности не помогают пробить замшелых деспотов – жизнь в городе-празднике отравлена их тиранией. И только вмешательство хитроумной синьоры Феличе, супруги одного из самодуров, ко всеобщему облегчению разрешает конфликт.
- Эта пьеса про борьбу между людьми, которые хотят жить настоящим и будущим и теми, кто живет прошлым и борется с этим будущим, — комментирует Константин Райкин. — Это железно написано в словах у Гольдони. Эти четыре тирана отстаивают угрюмые кондовые правила, хотят продлить их как можно дольше и никоим образом не пустить ничего свежего, живого, радостного. У пьесы лёгкий скользящий текст. Она добрая, весёлая, трогательная и вместе с тем очень реалистичная.
В постановке заняты Денис Суханов (Канчано), Агриппина Стеклова (Феличе), Антон Егоров и Алексей Коряков (граф Риккардо), Алексей Бардуков и Артем Осипов (купец Лунардо), Алена Разживина (Маргарита), Екатерина Воронина и Екатерина Вьюхина (Лучетта), Сергей Бубнов и Игорь Гудеев (купец Симон), Наталия Вдовина и Полина Райкина (Марина), Александр Гунькин и Георгий Лежава (Маурицио), Илья Гененфельд и Владимир Кравченко (Филипетто) и др.
Ведущие мастера «Сатирикона» наряду с совсем молодыми артистами, только что пополнившими труппу, работают на стыке психологического театра и комедии дель арте. На ходу артисты из подручных средств, а это музыкальные инструменты оркестра, создают волшебный театральный арсенал для изображения венецианского быта. В каналах моют и готовят рыбу, полощут бельё, прячутся от нежелательных визитов – всё это условным «райкинским» ходом. Делая это подлинно, в праздничном небытовом пространстве, артисты достигают неожиданных результатов.
Анонс спектакля с отфотошопленным «Жилем» Антуана Ватто не так прост.
Эта картина, символ одиночества, безысходности и оцепенения перед будущим символизирует Францию после смерти Людовика XIV, «короля солнце».
«Великий диктатор умер, что ждет нас дальше?» как бы спрашивает Жиль, он же Франция, в клоунском костюме Пьеро.
Дальше - известно что. Море крови, гильотина, термидор и Робеспьер, знать об этом Ватто не мог, но очевидно подозревал нехорошее.
Но мы-то знаем. И когда столь известный символ выносят на афишу, наверное нам пытаются что-то сказать, дать ключ к постановке.
«Четыре тирана», Константин Райкин, «Сатирикон». Вообще-то это пьесу все знают, как «Самодуры», кое-где «Хамы», и даже «Сварливые мужчины», но ок. Тираны, так тираны. Константину Аркадьевичу виднее.
«Эти четыре тирана отстаивают угрюмые кондовые правила, хотят продлить их как можно дольше и никоим образом не пустить ничего свежего, живого, радостного. У пьесы лёгкий скользящий текст. Она добрая, весёлая, трогательная и вместе с тем очень реалистичная» - говорит Райкин.
И, видимо, никакой политики. Сплошной, как сейчас модно на театре, «эзопов язык».
Помня, что «Сатирикон» чуть ли не единственный театр страны, где идет спектакль по Михаилу Дурненкову, и называется он «Р», и это то ли «Ревизор», то ли «Россия», а внутри сплошной ГУЛАГ и крысы, мы, в общем, примерно догадываемся, какие «тонкие аллюзии» ждут зрителя.
И да, читающие нас чиновники, когда на спектакле вы вдруг подумаете «показалось», имейте в виду - не показалось. Стебать там будут именно вас.
А так вообще очень смешно наблюдать, как «театральная общественность» думает, что ведет очень тонкую игру, ставит «Короля» в Большом и «Тиранов» в «Сатириконе», но это ни разу не тонко.
Театр «Сатирикон» откроет юбилейный 85-й (!) сезон 8 сентября премьерой спектакля Константина Райкина «Четыре тирана» по пьесе Карло Гольдони «Самодуры» (название в разных переводах), тогда и появятся подробные критические разборы. А в прошедшие пару вечеров счастливчики могли увидеть почти готовый показ.
Театру с таким названием карнавальный красочный Гольдони удивительно идет и можно с полным правом сказать, что это фирменный значок с трехзначной пробой: я пришла в «Сатирикон» ровно тридцать лет назад (тогда не было театров популярнее, чем он и Ленком) со своей «тетушкой» из «Комеди Франсез» Кристин Ферсен и после просмотра «Служанок», на которые ломилась вся Москва, нас повели в кабинет режиссера Александра Горбаня (увы, рано ушедшего из жизни), так что его «Хозяйка гостиницы» (1994) была поставлена при мне. Затем появились «Кьоджинские перепалки», «Синьор Тодеро хозяин» и «Случай». Так что это пятое обращение к итальянскому великому драматургу XVIII века, а всего в литературном наследии Гольдони — 267 пьес!!
Перед собравшимися зрителями художественный руководитель признался, что шел к этой постановке не один год. А я про себя подумала, что и не одно десятилетие, ведь его феерический Труффальдино из Бергамо (по классическому первоисточнику комедии дель-арте Гольдони) из фильма режиссёра Владимира Воробьёва появился почти полвека назад!! Играл он и в «Синем чудовище» классика-антагониста, еще одного Карло - Гоцци. Сам режиссёр формулирует так «У этой пьесы лёгкий скользящий радостный текст. Она добрая, весёлая, трогательная и вместе с тем очень реалистичная. И ещё я вижу, как точно в ней запечатлён главный бой жизни: материального и духовного, быта и искусства, столкновение обыденности и театральности».
Постановщик и сценограф Дмитрий Разумов (+ художник по костюмам Мария Данилова, художник по свету Нарек Туманян) придумали невероятно обаятельный ход: в отсутствии декораций (впечатляющий апофеоз обнаруживается под поднимающимся занавесом на финальных минутах) музыкальные инструменты оркестра становятся театральным реквизитом-арсеналом. Из самого очевидного тарелки ударной установки в роли посудных тарелок. В остальных образах многоплановые смычковые - то бутылки, то сковорода, то отбивная; флейта как курительная трубка; трубы как лейки; барабанные палочки как коклюшки для кружев; тромбон как крем с дозатором; смычок как указка; аккордеон - печатная машинка; гитару можно съесть на обед (в ход идут и струны, и колки), а футляр от контрабаса и вовсе выступил в роли нужника. Особенно повезло красным маракасам: они легко обращаются бутылками, бокалами, фруктами, мороженым, микрофонами, биноклями, духами, гантелями. Это немного напоминает этюды по «работе с предметом», самые начальные азы актерского обучения, но за свои почти 3500 просмотренных спектаклей я такое вижу впервые, - просто классно!! Однако, когда в начале второго действия трио «тиранов», отцов семейств, чьи жёны и дети стонут под их гнётом, «самодурят» и устраиваются в привычных позах виолончелистов, я вспомнила моноспектакль «Контрабас» Елены Невежиной, где суперартист Райкин выражал свою любовь-ненависть к поработившему его инструменту недвусмысленными движениями, прижимаясь к гигантской деке.
На сцене в игровой стихии встретились актеры заслуженно-народные РФ и те, кто только сделал несколько шагов от студенческой скамьи; поэтому первым делом хочу поздравить своего любимца по ВШСИ, за которым с пристальным удовольствием наблюдала четыре года вплоть до начала этого лета, - Илью Генефельда Илья Найдис. Ему повезло получить мастер-класс от любимцев публики. Самый высокий статус у Натальи Вдовиной. Очень приятно было видеть тонкую, умную, глубокую актрису, про которую главный фотограф отечественного (и данного) театра Александр Иванишин признался, что она напоминает ему кинодиву советских времен Веру Марецкую. Денис Суханов в роли богатого горожанина Канчано (он играет без замен) вызвал мои зрительские восторги: поначалу играет его пренеприятным типом, который держится особняком, всем видом показывая, насколько он выше остальной компании, но под конец признается в любви к жене, с которой они прожили больше тридцати лет. Да и как не любить ее? Конечно, это королевишна постановки - Агриппина Стеклова, хитроумная синьора Феличе, которой удается спасти забуксовавшую историю со женитьбой молодой пары. Ее монологи и реплики взрывают комедийность и шутовство «Тиранов» и являют драматическую сущность комедии масок. При этом звучат очень злободневно, наверняка куда больше, чем заложил Гольдони. Дочь и подруга решили, что Райкин немного дописал за венецианца (хотя на его режиссерском столике лежали две книжки, а не распечатки). А вот Маргарите, второй жене Лунардо, повезло немного побыть и булгаковской героиней; по крайней мере, она зовет себя «Маргаритой Николаевной», «ведьмой» и выводит мелом «Невидима и свободна».
Обязательно отмечу Артема Осипова - я его так и не «узнала» за два с половиной часа, не только из-за максимального грима (лысина, челюсть, накладной живот), но он, как многие сатириконовцы (как и сидящий через проход мой обожаемый друг Гриша Сиятвинда, с явным отличием от всех) просто шаржировано ксерокопирует все повадки своего худрука. Можно только представить, какой это особый обаятельный спектакль видеть райкинские репетиции!
Также в ролях Алексей Бардуков, Алёна Разживина, Полина Райкина, Сергей Бубнов, Игорь Гудеев, Екатерина Воронина и Екатерина Вьюхина (обе девушки, как и Илья, - ученицы Александра Коручекова, мастера курса), Александр Гунькин, Георгий Лежава, Антон Егоров, Алексей Коряков, Владимир Кравченко.
Уверена, за лето артисты найдут ключ к темпоритму, тем более, двойной состав всегда усложняет партитуру спектакля. К слову, о скрипичных ключах - отмечу, что в оркестре заняты приглашенные музыканты (так ответили К.А.Р. и пресс-секретарь на мой вопрос; по другой версии, это студенты, которых Яков Ломкин выпустил только что в Школе Райкина). И нельзя не уважать за такую масштабную смелость руководителей театра, который уже семь лет пребывает в положении бездомного кочевника. На вопрос далекой от Москвы (и театра вообще) подруги «А сам Райкин играет?», можно ответить очевидное «Нет, он только режиссёр», но я скажу «Конечно, играет!», ибо Константин Аркадьевич сидел в полутора метрах от меня и я спиной чувствовала и слышала его неистовость, максимальную включенность. Он играет всем свои существом за всю труппу сразу.
Поздравляю театр с предпремьерой!!💐Отдельно благодарю, что Сатирикон нашел пьесу, которую никогда ранее не видела в сценических интерпретациях. И уверена, что на сентябрьских показах случится такой же ажиотаж, ведь зал Дворца на Яузе не очень вместителен.
ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО //ОТЗЫВ НА ПРОГОН, “НЕДОСПЕКТАКЛЬ” “ЧЕТЫРЕ ТИРАНА”, САТИРИКОН//July 30, 2023
Режиссёр “Четырёх тиранов” Константин Райкин в предварительном слове старательно называл то, что покажут, пока ещё не спектаклем. Всё-таки первый прогон на зрителя. И это он ещё описания премьеры на сайте Сатирикона не читал. Вот там – настоящий недотекст. А спектакль, тем временем, несмотря на местами сырые актёрские работы, сумбурность и ор выше гор, уже сложился.
За основу Райкин взял комедию положений Карло Гольдони “Самодуры”, в которой нащупал современную проблематику – маскулинность, превращённую в государственную идеологию. При этом утяжелять смыслами постановку режиссёр не стал. Все посылы начерчены контурным карандашом, поэтому в сентябре мы без сомнения получим идеальный спектакль выходного дня, все достоинства которого без сомнения оценит Прохор Шаляпин: сюда и бабушку не стыдно привести, и самому некисло будет.
Спектакль, завёрнутый в антураж оркестровой ямы со всеми вытекающими из шкалика-скрипки ассоциациями, наполнен близкими народу образами. Тиран Лунардо (Алексей Бардуков) – типичный Сергей Беляков, алкаш из “Нашей Раши”, разговаривающий с телевизором. Его дочь Лучета (Екатерина Воронина) – “Королева бензоколонки”, молодая Надежда Румянцева. Вторую жену Лунардо – Маргариту (Николавну с Неаполя) актриса Алёна Разживина наверняка списала с “моей прекрасной няни” Вики из теперь уже совсем по-другому воспринимаемого Мариуполя.
Медленное и вразвалочку начало спектакля сменяется ураганом страстей, когда на сцене появляются главные биба и боба постановки – герои Агриппины Стекловой и Дениса Суханова. Обладая богическим комедийным даром, эта парочка задаёт новый темпо-ритм всему оркестру.
Своенравная и свободолюбивая Феличе-Стеклова не только главный протогонист спектакля. Ей же достаются монологи-манифесты про то, что хватит «страдать и терпеть, я хочу любить и наслаждаться». Впрочем, даже драматичная пауза в монологе Агриппины была безбожно заткнута позитивным восклицанием из зала: «Всё будет хорошо».
Очень деликатно в этот контекст вписан как бы квир-персонаж — жеманный друг Феличе — граф Риккардо, который на контрасте с застёгнутыми в мораль на все пуговицы и растёгнутыми на всё мужланство тиранами смотрится персонажем из совсем другой пьесы. Тут и кружевные манжеты, и прозрачные намёки его подруги: «Он не похож на других». Лунардо, как и положено поборнику морали, сначала гонит Риккардо, но всё улаживает Феличе.
Спектакль поделён на две неравные части. Основные действия происходят в первой, а кульминация и развязка — во второй. Для неё Райкин всю дорогу берёг самую эффектную сцену, когда чёрные фоны поднимаются и открывают, что весь мир — театр, и зрителю остаётся понять, кто он в этой оптимистической трагедии.
Отправлено: 07.08.23 12:58. Заголовок: Четыре тирана. Сатир..
Четыре тирана. Сатирикон. 30.07.2023. Прогон.
Спектакль еще очень «сырой». Поэтому писать о его прогоне много и всерьез не стоит… надеюсь, что к премьере в сентябре сырость «подсушится».
Пока что в постановке много беготни, много шума, много треска. Из «оригинального» использования музыкальных инструментов мне реально понравилось, как славно поджарилась-зазолотилась скрипка-рыбка… и я совершенно не оценила «юмор» - когда футляр от контрабаса использовали как «сортир для поссать» - потом Маргарита (Николаевна) напишет на стенке туалетной кабинке, мол, я невидима и свободна. Ну, и то, что скрипичные инструменты формой похожи на женские торсы… использовать это даже как-то банально.
Артисты играют очень по-разному. Те, кто поталантливей и поопытней, очень хороши (но даже они иногда, следуя задумке режиссера, вынуждены излишне суетиться). Молодежь вдохновенно старается соответствовать.
Безусловно, эмоциональным центром постановки являются Канчано и его жена Феличе в исполнении Дениса Суханова и Агриппины Стекловой. Потрясающее взаимодействие! Да они друг друга с закрытыми глазами видят и чувствуют. Поэтому каждое их появление – это праздник, реальная радость венецианского карнавала… и даже грубые местами шутки – ах, как хороши! Роль у Суханова меньше, нежели у Стекловой… и это жаль. Но, как известно, этот актер и на малом объеме вытаскивает из образа 120% возможного (это не только моё мнение: звуковой уровень аплодисментов при его выходе на поклон всегда увеличивается).
Финал эффектный.
А пьеса… У Карло Гольдони есть книга о своем театре. Аж в трех томах. Пишет он там о том, что, как хочешь крутись, но должен он предоставить к определенному сроку энное число драматических работ… Поскольку качество при таких «скАчках» не всегда бывает высоким… это раздражает автора (но – это из той же книги – не мешает ему думать о хорошем обеде).
«Самодуры», по которым и поставлен спектакль, всё же не относится к числу лучших произведений итальянского драматурга. Потому и ставится не так часто, как, скажем, «Трактирщица» или «Слуга двух господ». Но всё же пьеса не из худших. И играется на сцене Сатирикона отличными актерами. Вот немного еще осядет, обомнётся. Будет нормально.
А мне ее еще просмотр хронически повторять придется: таки любимый актер в интересной роли занят…
Театр чувств и масок: в "Сатириконе" покажут "Четырех тиранов" Гольдони
Комедию впервые сыграли еще в 1760 году
Перед началом "Четырех тиранов" публика наверняка будет недоумевать - вроде же не на концерт пришли, а на спектакль! Однако на сцене - подиум для оркестра, пюпитры для нот и самые разные музыкальные инструменты. И на них тут, безусловно, сыграют. Все. И по-разному.
История, рассказанная Гольдони, стара как мир. Комедию впервые сыграли еще в 1760 году. Но она по-прежнему актуальна, ведь человеческая природа столетия не меняется.
"Люди остаются столь же ужасными и столь же прекрасными, какими были раньше. И проблемы сохраняются. Просто меняются ритмы, меняются одежды, но это обертка", - отметил Константин Райкин, художественный руководитель театра "Сатирикон".
История - про четыре венецианских семейства. Мужья - домашние тираны, а браки совершаются вовсе не по воле небес, а по контракту, заключенному родителями. И в каждой семье - бесконечные свары и ни малейшего согласия. Ни по одному вопросу. И никакой любви к искусству.
Но в Венеции во время карнавала возможно все. И кто там спрятался под маской - еще предстоит разгадать. Эффектную карнавальную тему - маски, гондолы - в "Сатириконе", конечно, тоже изящно обыграли.
Комедия дель арте и психологический театр. У каждого из героев тут, как водится, своя правда. Даже у тиранов. Алексей Бардуков как раз играет одного из них - купца Лунардо.
"Роль необычная для меня, достаточно сложная, характерная, возрастная. Как говорил Константин Аркадьевич Райкин, мне нужно искать в себе новые краски, утяжелять себя, больше какой-то злости, ненависти, и это мне тяжело дается, но тем интереснее", - рассуждает актер.
Карло Гольдони в театре "Сатирикон" вообще один из любимых авторов. Поскольку дарит возможность актерам блеснуть в характерных ролях и позволяет превратить эту семейную, житейскую, в общем-то, историю в метафорическую и философскую.
"Есть разные ценности - есть ценности материальные, есть ценности духовные. И они находятся в противостоянии и в попытке соединения. Потому что только в соединении этих ценностей и заключается гармония", - указал Райкин.
А рецепт достижения гармонии в чувствах известен. Как говорил Гольдони, "если хотите, чтобы вас любили, любите и вы". Премьеру же после первых июльских показов - и непременно с любовью к зрителю - в "Сатириконе" сыграют в сентябре. В начале нового, юбилейного для театра сезона.
«Сатирикон» показал генеральные прогоны «Четырех тиранов» по пьесе Карло Гольдони «Самодуры» в постановке Константина Райкина. Премьера состоится 8 сентября на сцене Дворца на Яузе. Ею откроется 85-й сезон театра, который по-прежнему ведёт кочевую жизнь.
У этой пьесы и произведений по её мотивам немало вариантов названия, среди них – «Четыре грубияна», «Четыре деспота» и даже сдержанная английская «Школа отцов». «Rusteghi» с венецианского диалекта (на нем и писал Гольдони, хотя один из персонажей «Самодуров» говорит на литературном итальянском языке) переводится как хамоватый зануда, враг цивилизации, ретроград и тиран. «Тираны» показались театру наиболее точным вариантом – разумеется, домашние тираны, а совсем не то, что вы подумали, все совпадения, как говорится, случайны, а имена вымышлены.
Последний день карнавала (салют шекспировской «Двенадцатой ночи»), осознание, что вот-вот захлопнется маленькая форточка, за которой останутся праздник и свобода (на самом деле, только иллюзия праздника и свободы), жестокие и жадные отцы семейства, предприимчивые от безысходности их женушки, их дети, лишенные собственной воли, счастливый исход брачной авантюры (счастливый ли, покажет время) – казалось бы, что нам, сегодняшним, этот тающий излет карнавала, что мы ему? Но Константин Райкин, много лет очарованный Гольдони, ставивший и игравший в его пьесах, давно державший человековедческих «Самодуров» в своем режиссёрском портфеле, этот общий знаменатель видел и заставил зал в полной тишине внимать «счастливому» финалу. Пьеса с масками, интригами и разоблачениями рядится в карнавальные одежды, всякие роброны и зендале, но по сути является горьким приговором людям, которые почти не изменились со времен не то что Гольдони, но и самого Эсхила, и ничто не предвещает, что изменятся в будущем в лучшую сторону. А счастливый финал – лишь легкая передышка в изматывающей борьбе полов, амбиций, воль и характеров. Недаром эмоциональной кульминацией спектакля становится последний монолог героини Агриппины Стекловой, которая хоть и смогла победить самодурство мужей, но совсем не верит, что сможет закрепить свою победу.
В недавнем интервью «Театру» режиссер говорил о борьбе свободы, импровизации, непредсказуемости, интриги, азарта, которые олицетворяет Театр, – и закрепощённости, застарелой темной традиции, несвободы, которую олицетворяет Дом, откуда невозможно выйти и куда почти не попасть постороннему. Сегодня эти слова звучат почти как эпитафия и нашему театру, и нашему дому.
Дом ювелира Лунардо (Артем Осипов, «лысый» «пузатый» местный авторитет) и сам, как герметичная лавка древностей, забит – только не драгоценностями, а музыкальными инструментами (сценография Дмитрия Разумова). Сколько театральных шуток можно извлечь из этой игры с предметом, не сосчитать. Из скрипок наливают чего покрепче, флейту раскуривают, как трубку, на аккордеоне «печатают» документы, с виолончелями репетируют словесные расправы над «чёртовыми бабами» – женами (привет «Контрабасу» и растворенной в ней сублимации любви), маракасы превращаются то в эскимо (дочке), то во флакон духов (жене), футляр от контрабаса приспособлен под нужник. Даже пол, если по нему топнуть, не скрипит, а отзывается музыкой. Из театральных лацци вырастает условный образ города, который живет в красоте, буквально ходит по ней ногами, но не замечает, не чувствует ее, приспособив красоту под свои нехитрые нужды. Венецианские каналы – не повод ахнуть от красоты, а средство передвижения: кто-то нетерпеливо гребет на гондоле (платформы на колесиках между оркестровыми рядами), кто-то гордо рассекает на «моторке». Впрочем, периодически музыкальные инструменты используются по назначению – звучит ария из духовной музыки Антонио Вивальди «Filiae mestae Jerusalem» («Скорбные дочери Иерусалима»), мольба о пощаде, вертикаль гармонии, которая возвышается над горизонталью человеческой суеты. Но люди, кажется, не замечают и музыку – лишь замирают ненадолго, не понимая природу своей внезапной тоски. Или от восторга, когда вместе со звуками музыки в финале вдруг исчезнут стены проклятого Дома, и все на миг окажутся в космосе Театра, о котором мечтали.
Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастна по-своему. Гольдони не мог знать, что Толстой напишет эту (спорную, прямо скажем) фразу. Но, создав целых четыре вариации на тему домашнего тиранства (многовато для канонов комедии дель арте, где каждый персонаж – одна маска, один характер), он явно подчеркивает, что их бесконечное множество. Отец и сын, осиротевшие мужчины, скатившиеся в муштру и покорность (Георгий Лежава и Илья Гененфельд). Две бездетные пары: одна выглядит совсем случайным союзом (Симон и Марина в исполнении Сергея Бубнова и Натальи Вдовиной), другая по-своему гармонична – подкаблучник Канчано (Денис Суханов) и его атаманша Феличе (Агриппина Стеклова), которая «добирает» эмоций на стороне – в данном случае, в компании приезжего кавалера Риккардо (Алексей Коряков). И, наконец, взрывоопасный треугольник: отец, взрослая дочь на выданье (Екатерина Воронина) и молодая вторая жена (Алена Разживина). А уж сколько психологических кружев можно сплести в разных парах: взрослая падчерица и молодая мачеха, солидная матрона и молодой веселый кавалер, подкаблучник и его приятель-мужлан – в обсуждениях женского пола, любимый племянник жены, тоскующий по материнской теплоте, и угрюмый муж тетушки, презирающий родственничков в доме…
Неожиданные «русские» имена среди женских персонажей (Марина и Маргарита, которая – строго по тексту – «не такова была раньше, а теперь ведьмой стала») потянули за собой цепочку ассоциаций: Маргарита вдруг обретает отчество Николаевна и становится ведьмой, точно «от горя и бедствий, поразивших ее». А костюмы Марии Даниловой напоминают о русских мезальянсах: дворянка, из бывших, в руках пролетария, несовместимость культурного кода (особенно в паре Марины и Симона – акварельная красота Натальи Вдовиной и грубая, с накладным носом полумаска Сергея Бубнова). Впрочем, один костюм и образ воздает дань старинной Венеции, театральному великолепию, избыточной красоте – костюм приезжего Рикардо (именно он говорит у Гольдони «высоким» языком), посланца свободного мира. Другого.
И все же главная тема «Четырех тиранов» – не пятьдесят оттенков домашней деспотии и женского бесправия, а любовь – затоптанная бытом, загнанная в уголки сознания, не дающая легко разорвать все эти семейные узы и путы – то ли спасение, то ли приговор. Если бы знать, если бы знать.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 4
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума