ЕВГЕНИЙ МАРЧЕЛЛИ ПОСТАВИТ В «САТИРИКОНЕ» ОСТРОВСКОГО Сегодня у нас начались репетиции нового спектакля! Малоизвестную пьесу А.Н. Островского «Шутники» предложил к постановке худрук "Сатирикона" Константин Райкин, для которого Островский – самый любимый и значительный из русских драматургов. Режиссером в спектакль приглашён Евгений Марчелли. Сценографию создаст Дмитрий Разумов, костюмы Мария Данилова. В густонаселенной постановке будет занято 25 артистов «Сатирикона». Главную роль отца двух дочерей, небогатого чиновника Павла Прохоровича Оброшенова сыграет Константин Райкин. - Этот человек написан с большими возможностями для актёра. Он шут гороховый - он играет такую роль. Он загнан в угол, но его маска позволяет ему унижение превратить в художественный прием и таким образом не стать ничтожеством, растоптанным человеком. Это про то, как достоинство все-таки может победить - тема в нравственном пространстве нашей страны очень важная, - говорит Константин Райкин. **** Евгений Марчелли признался, что не читал «Шутников» до приглашения в «Сатирикон» и сначала пьеса ему «не глянулась». Но затем режиссёр понял, что именно эту вещь Островского и хочет поставить: «Шутовство – заложенная в каждого необходимость игры. Шутники здесь все! Я вдруг увидел в материале и шекспировские страсти, и чеховский психологизм. Эту историю хочется одолеть, расшифровать, найти в неё какой-то ход». **** Пьеса «Шутники» написана Островским в 1864 году, она получила от автора жанровый подзаголовок «картины московской жизни», указывая на очень определенное, точное изображение обстоятельств и характеров, в то же время, не укладывающееся в границы традиционных жанров. Кроме Константина Райкина в спектакле будут заняты Денис Суханов (Denis Suhanov), Алена Разживина (Alena Razzhivina), Ульяна Лисицина, Ann Petrova (Анна Петрова), Илья Рогов, Антон Егоров, Рома Матюнин , марина иванова, Эльвира Кекеева и другие. Премьера состоится в декабре 2019 года.
ЕВГЕНИЙ МАРЧЕЛЛИ: «В МИР ОСТРОВСКОГО МЫ ИДЕМ С ЛЕГКОЙ ИРОНИЕЙ»
В пятницу, 27 декабря, театр «Сатирикон» представит премьеру пьесы Островского «Шутники». Перед премьерой режиссер спектакля Евгений Марчелли рассказал о том, как ему работалось с Константином Райкиным и артистами «Сатирикона».
– Евгений Жозефович, вы говорили, что сперва эта пьеса Островского вам не очень нравилась, почему всё же взялись за ее постановку? – Пьеса вначале меня не «зацепила», потому что я люблю острые, парадоксальные, резкие истории, в которых обязательно должна быть любовь – яростная, насмерть, какие-то парадоксы, измены, страсти, а эта пьеса казалась мне чересчур бесхитростной. Я сначала даже расстроился, подумал, что это совсем не моя история – добрая, нежная, ничего в ней такого не происходит… А потом я вдруг увлекся именно ее простотой. Мне показалось, что это для меня и есть эпатаж –попробовать рассказать простым языком очень простую историю.
– Почему вы ввели в спектакль персонажей из других пьес Островского? Это тоже эпатаж? – Это такая ироническая шутка – своего рода путешествие в Островского, потому что главные пьесы Островского, которые как раз про любовь, про страсть, которые заканчиваются смертями, выстрелами, убийствами, самоубийствами – «Снегурочка», «Бесприданница», «Гроза»… Всё это мир Островского, но мы в него идем некоторой легкой иронией, с юмором и с сегодняшним добрым отношением. Мне кажется, автор сам нам как бы предложил этот вариант, потому что у Островского в «Шутниках» второе действие очень отличается от всей пьесы. Вдруг узкосемейная камерная история выводится на огромную площадь, где появляются новые действующие лица – человек двадцать! Это такая странная вставка Островского, с которой мы сначала не знали, что делать? Хотели просто вымарать ее, потому что она никакого отношения к сюжету не имеет. А потом подумали: а что если из этого развить некую «историю». Автор сам дал такую возможность, намекнул нам, а мы попробуем развернуть это, чтобы сделать некое путешествие в мир Островского.
– Почему эту пьесу редко ставят в театрах? – Может быть потому, что она не особо привлекательна по сюжету. Даже не знаю, если бы я был зрителем, было бы мне это интересно, когда мне рассказывают очень простую нежную историю, напоминающую сегодняшние сериалы. Заканчивается история хорошо, такое сальто судьбы, шутка высших сил. Когда кажется, что вот уже несчастье близко, все коллизии счастливо разрешаются.
– В чем сегодня актуальность этой пьесы? – Человек – для меня это всегда актуально. Человек с его нежными струнами души. А формально главная тема, тема номер один: деньги – честь – совесть – любовь. Что важнее деньги или любовь?
– Как вам работалось с Константином Райкиным и актерами «Сатирикона»? – Я впервые ставил в этом театре и, могу сказать, что работать было легко. Когда есть такой чудо-артист, артист-явление, который настолько заряжен, это, действительно, какая-то космическая энергия и сила. Этого артиста не нужно заводить, он – заведенный. Моя задача заключалась в том, чтобы сдерживать его, а поскольку все остальные артисты – это его ученики, естественно они все такие же заведенные, у них тоже буйная энергия. Так что работать было одно удовольствие.
Благодаря своей подруге попала на прогон "Шутников", чему очень рада. Потому что спектакль понравился, причем значительно больше, чем я ожидала. Даже не знаю, почему я была насторожена, может быть, из-за разочаровавшего накануне "Дяди Вани", может быть, из-за того, что Сатирикон носит сейчас с одной площадки на другую, вот и этот прогон был на сцене КЦ "ЗиЛ". А ведь если вдуматься, то спектакль и должен был быть хорошим. Постановка - Евгения Марчелли, в ролях - Константин Райкин и Денис Суханов. Оба хороши, просто сногсшибательны. Но и молодежь сатириконовсая порадовала. Очень понравилась юная пара - Анна Петрова в роли Верочки (говорят, нам повезло с составом) и Илья Рогов в роли Саши. Не могу не отметить и Алену Разживину в роли Анны. А еще понравилась... Снегурочка. Вот не очень мы поняли, что хотел режиссер донести этими вставками из других пьес Островского... А может, и ничего не хотел, просто - чтобы было. Но выглядело вполне гармонично, забавно даже, несмотря на выбранные, печальные, эпизоды. Вообще, спектакль смотрится, как классика, просто не заостряешь внимания ни на современных костюмах героев (точнее, больше героинь), ни напрягаешься из-за этих вставок из других пьес, просто смотришь с удовольствием и все, радуясь прекрасной игре актеров и динамичному действию. Кстати, зал в ЗиЛе меньше, чем в Планете КВН, видно поэтому отовсюду, наверное, лучше, но у нас еще и места были козырные, это, конечно, тоже способствовало тому, что спектакль понравился. И это еще Евгений Марчелли предупреждал, что вот, мол, это пока только прогон, могут быть огрехи, так что дальше спектакль может стать еще лучше. Хотя, на мой взгляд, он уже и сейчас достаточно хорош. Спасибо Ирине за приглашение.
Шутники. Сатирикон. 27.12.2019. Прогон (в КЦ ЗИЛ).
Вот теперь, когда уже премьера отгремела, можно и о прогоне написать. Спектакль хороший. Мне вообще нравится, что и как Евгений Марчелли ставит, и как в его постановках актеры работают. Это всегда ярко, с фантазией и легкой сумасшеднишкой — то есть очень хороший для театра вариант.
Наконец-то бездомный и малоденежный Сатирикон получил спектакль, которым можно гордиться, на который можно будет ходить многократно и приглашать театральных друзей. Но Марчелли прав, сказав перед прогоном, что постановка будет окончательно «доведена» и «уляжется» где-то после десятого спектакля... Пожалуй, так. Очень мало времени было отведено на репетиции, да еще площадки чужие... Да еще театр, в котором несколько лет выходили не слишком значимые премьеры, должен вновь привыкать к работе с мощными режиссерами и сильной драматургией.
Спектакль, несмотря на его пока еще не идеальную слаженность, и правда понравился. Завидую самой себе, смотрящей постановку через полгода. Вкратце, содержание такое. Отцу бедного семейства кто-то подсказал, что можно намного больше заработать «на разовых», если не просто хорошо работать, но и, шута изображая, позволять работодателям себя унижать. Вот он и стрекочет-чирикает, на четвереньках ходит, рожи строит... но денег нет как нет, и не предвидится. Заканчивается всё почти что хорошо: богатый сосед делает предложение старшей дочери, прельщенный не сорочьим стрекотом папаши, а дочкиными умом и гордостью (да и собой она не плоха). Как уж жить потом будет — жених-то с придурью, на гордыне замешанной... Ну, да девушка и правда не глупа и характерна, авось, справится.
Безусловная, стопроцентная удача спектакля — Денис Суханов, играющий того самого жениха, богатого купца Хрюкова. Хорош невероятно — зал ждет его выходов и каждый раз радуется появлению актера на сцене. Отсчитывание денег — да, это практически вставной номер, но как здорово! Зал восторженно замирает... а ну-ка присмотритесь: почти все в нем легкими кивками головы или шевелением губ провожают-считают каждую купюру... В общем, роль, как всегда, впрочем, у Суханова, сделана безукоризненно.
На второе место (что может даже показаться парадоксальным) я бы поставила двух молодых актеров — Илью Рогова и Анну Петрову. Да, герои их - два юных,почти нелепых дурачка, друг в друга влюбленных со всей своей детской дури... Но — отлично играют ребята! Просто браво! Алёна Разживина в роли старшей сестрички хороша; в паре с Сухановым она замечательно играет.
Константин Райкин в главной роли... Да, он хорош. Его будут задаривать цветами,хвалить, номинировать... Это еще один маленький-маленький человечек в его актерском списке, который счастлив своим, тоже маленьким-маленьким убогоньким счастием... Не жалко его. Вот подкинули ему в финале деньжат — так он всё равно будет сорокой стрекотать, да, подобострастно улыбаясь, всех смешить. Я вот даже подумала: если актер забудется, да и произнесет любой из монологов любого из трех сыгранных им за последнее время спектаклей в другой постановке, не меняя ни словца, ни мимики, в постоянной своей согбенности... так никто же в зале не поймет, что - «царь-батюшка, это из другой сказки» (извините, один МХТовский спектакль цитирую). А так — подвижен, бегает-прыгает-танцует хорошо. Зрители в восторге.
Ещё. Вот этот подиум (без окон и дверей, да и без стен вообще — один забитый мусором подвал; это типа домик, где обитает главный герой с семейством) вдруг заполнят «то ли люди, то ли куклы» в фантазийных костюмах и гриме... И начинается странное действие, в котором соберутся вмести и почти что переплетутся судьбами Снегурочка с Мизгирем и Лариса Огудалова с Карандышевым, Катерина (та, что «луч света») и актер Несчастливцев... И бегут, бегут мимо этих существ с глобальными проблемами (может, и правда сие не люди, а лишь некие фантомы — пока не разобралась) Оброшенов и Саша, решая свою частную проблему: откуда бы им взять 300 рублей?
Почему так? Может, это — Театр (с большой буквы), который совсем не нужен и не интересен этим маленьким человечкам... разве только и взаправду застрелить партнершу не сцене.
А может — бегут герои через года, через века, мимо сказок и реальности, но что бы там, в большом мире, ни происходило, для них всё словно бы по кругу: любовь-деньги-любовь-деньги-любовь.......
А может... вот сложится окончательно спектакль через несколько месяцев, и станет понятно, что здесь, откуда и почему.
А может... посмотрим мы тогда «Шутников» и поймем, что эта эффектная сцена — всего лишь для украшения постановки, придания ей яркости и той самой легкой сумасшедшинки, которой и славятся спектакли Марчелли.
Второй раз посмотрела прогон "Шутников" и удивилась изменению собственного восприятия по некоторым сценам и исполнителям. Видимо, Евгений Марчелли спектакль крепко «подвинтил»... ну, и я всё-таки о постановке думала-думала, и до чего-то додумалась.
Начну как бы с не самого значительного. Почти на все роли расписан один состав. Из «дублей» дважды видела Марину Иванову в роли Улиты Прохоровны, и это было очень хорошо. А вот по исполнительницам роли Верочки... Видимо, мне теперь, при очередных просмотрах, придется изворачиваться, стараясь попасть именно на Анну Петрову, хотя даже похожи девчонки внешне... Но у Петровой и Илья Рогова (Саша) такой роскошный дуэт получается! При первом просмотре я их чуть ли не на первое место среди понравившихся актеров поставила. Буквально веришь, что эта смешная парочка и правда будет жить долго и счастливо, вместе умнеть, взрослеть... стареть... а потом, через много лет, и умереть в один день могут.
Вторая актриса играет хорошо. Это всё, что я могу сказать и по роли, и по ее дуэту с Роговым, и по встроенности в общую картину спектакля.
Постановка по-прежнему делится на три части: основная — яркая вставка — основная. Сейчас серединка уже лучше ложится в основное действие, оно понятно, откуда там «танцуется» (сейчас попробую рассказать, как поняла). Но понятно, в основном, тем, кто классический текст Островского знает... а многие ли его знают, пьеса ведь не из самых популярных. Впрочем, даже не поняв, что там и оттуда, зрители посмотрят с интересом: это ярко, неожиданно, и очень точно по большинству эпизодических характеров.
Дело тут вот в чем. По пьесе — бегут, значит, Оброшенов и Саша через базар. А там многолюдье: народ свои вопросы решает, ругается, кокетничает, торгуется, сплетничает, песнями жалостливыми развлекается... Скажет один человек слово, да и исчезнет, а собеседник его подзадержится на беседу с кем-то другим. А у Саши и Павла Прохоровича свои проблемы, так что на чужие разговоры и лица они ни на гранулу миллиграмма не отвлекаются, не видят-не замечают чужих проблем.
Но Евгений Марчелли, оставив часть этой пустопорожней базарной болтовни (о ценах, о чужой свадьбе...), взял, да и заменил случайный рыночный народец на Снегурочку и Мизгиря, Бориса и Катерину, Паратова и Огудалову... Но — как не было нашим героям дела до цен на сукно да мыло, до пошива сюртуков и девичьего кокетства — у них своё: 300 рублей срочно нужно, и с Верочкой поругался... ...так не волнуют их ни Снегурочки печальная кончина, ни страшная погибель Мизгиря, ни то, что Катерине без любимого Бориса — хоть в реку с обрыва, ни будущее бракосочетание Гурмыжской, ни история про сиротку, оставленного на чужом пороге...
Вот с Верочкой бы помириться — это куда серьезнее. А я так и усмехнулась: часто ли мы все по сторонам на посторонних людей смотрим, да ушки к их проблемам склоняем? Своё, самое не крупное, куда важнее, нежели страшная погибель Мизгиря... или кого-то там еще.
Замечательно играет Алёна Разживина Анну, дочь Оброшенова. Умница редкостная — уважаю я таких людей. С одной стороны, готова всю себя в жертву папеньке да сестрице отдать — по сути, уж и отдала: кому она, «перестарок», в 28 лет, да без приданного нужна? С другой стороны — и умна, и хитра. И в финале, спасая семью, она, пожалуй, именно себя на самую высокую ступеньку ставит: ишь, как, с гордо поднятой головой, уходит. Ведь и правда: теперь, когда богаты стали, кто ж над ними шутить станет. Они и сами кого угодно осмеют и осрамят. Что еще хорошо: играет актриса прекрасно, реакции на события, вроде бы даже случайные, являются абсолютно точными — и ни одной ошибки она не сделала ни разу, общаясь с Хрюковым. Чем мало того, что купца, богатого самодура (но не глупого человека) напрочь покорила - но и составила просто замечательный дуэт с таким наитончайшим актером, как Денис Суханов.
На Суханова,когда он на сцене, я смотрю не отрываясь, ибо актер — любимый. Но и не только из-за этого. Как же удивительно, до гранулы миллиграмма, точен он в своих сценических проявлениях! Он может создать и сыграть целую историю из совершенных мелочей: как бровь поднял, как глазом повёл, как руку на колено положил... Вот, например, та сцена, когда он вошел в «заднюю дверь»... и тут же, через глоток воздуха, который превратился в горловой спазм, из этой двери вышел. Ибо увидел такое, чего увидеть не ожидал. И заворчал он на Анну, мол, без твоего разрешения сяду, не от дурного характера или злости — это он так от себя самого смущение прятал.
Ну, вот и сложится еще одна хорошая семейная пара. Анна умница, она не криком, руганью и поучениями,а где лаской, где строгостью приручит своего самодура, приучит к хорошим манерам.
Еще... Мне за это должны оборвать в Сатириконе уши и перестать пускать на порог... Но на втором прогоне мне в первый раз за все годы/десятилетия, что я хожу в этот театр, очень понравилась игра Константина Райкина. Настолько, что впервые захотелось одарить его цветами и максимально громкими аплодисментами. Он очень «головной» артист — словно бы, как в юности, долго репетирует свою роль перед зеркалом, пока не добьется стопроцентного идеала и самому себе не понравится. Вот и играет совершенно идеально... только люди-то вокруг (актеры и зрители) меняются... а идеал остается всё тем же идеалом. Но в роли Оброшенова он словно бы слегка приглушен, равномерно перемешан с коллегами. Прекрасно солирует. Но не сам по себе, а в хоре других замечательных артистов. И даже первое появление героя — когда он придумывает, куда бы объявление о сдаче квартиры повесить — теперь не выглядит дооолгим соло, а «подложено» под «выключите свои мобильные телефоны», поминутно туда вписано и... Ну, просто очень хорошо!
Посему — театр с очень удачной премьерой. Дай бог ей успеха, зрительской популярности и долгих лет жизни. Спасибо актерам — ах, как все хороши! И огромная благодарность Евгению Марчелли, который подарил замечательному театру Сатирикон и нам, верным его почитателям, счастье: постановку, которую хочется (и будем!) смотреть снова и снова.
Я считаю (вот прямо так!), что новая постановка - большой подарок театру, его артистам и зрителям. Настоящий сатириконовский спектакль, в лучших традициях: яркий, живой, соединяющий игровое начало с психологизмом, традиционное и понятное - с авторским, абсолютно небанальным. Интересно, что фотографии, которых на этот раз море, не дают представления о его стиле. Так, устрашающий кич и вырви глаз на фото - оказывается пародийным лубком, смешным и трогательным. А, к примеру, элегантный и респектабельный герой Дениса Суханова, практически без грима (так на фото) - на деле гротескный образ со сложным наполнением.
Саму пьесу я знаю, и вдобавок когда-то видела душераздирающий телеспектакль, в котором очень важна была роль именно "шутников". Понятно, почему Райкин хотел эту пьесу. Его герой продолжает и даже расширяет любимую им нынче тему: он одновременно шут, нежный отец... да ещё достоевский Подпольный проглядывает. Но понятно также, что Марчелли загрустил (его слова), когда прочитал незамысловатую историю про маленьких людей без больших страстей. И совершил некие манипуляции над текстом, вставив фрагмент, где герои других пьес Островского становятся фарфоровыми куколками из музыкальной шкатулки, говорящими о любви кукольными голосами. А три красавицы в красных платьях поют душещипательную песню на слова очень раннего Пушкина ("Под вечер осенью ненастной..."). Конечно, "Гроза" Могучего тут вспомнилась, но это никакой не Могучий с его стилистическим единством. Та "Гроза" остаётся безусловным шедевром. Но меня очаровывает способность Марчелли свободно обращаться со стилем. Он легко нарушает гармонию, сочетает несочетаемое, вставляет в казалось бы уже сложившуюся ткань спектакля неожиданные фантазийные образы. Тут хочется сказать спасибо и художнику по костюмам Марии Даниловой.
Кстати, сами шутники в спектакле выскакивают, как черти из табакерки, морочат и искушают - но сильно на сюжет не влияют. Потому что движущей силой здесь все равно оказывается любовь. Спектакль, который мог стать просто бенефисом Райкина, стал таковым лишь наполовину. Тема старшей дочери героя, любящей и жертвенной, но вдруг начинающей понимать, что ей и самой хочется личного счастья, выходит чуть ли не на первый план. В связи с этим изменился и усложнился образ купца Хрюкова, хамоватого хозяина жизни, почти Дикого, в душе которого зарождается настоящая любовь, а он не знает, как это понимать и что с этим делать. И есть неочевидный шанс, что эта любовь не останется без ответа.
Спектакль подарил актерам прекрасные роли. Помимо Райкина и Суханова, серьезно порадовали и Алена Разживина (Анна), и актриса, играющая роль Верочки (их две, и я запуталась в том, кто вчера играл), и Марина Иванова (тетка), и Илья Рогов (жених) - а вообще повезло почти всем, кому досталось хотя бы несколько реплик, так как даже из совсем крошечных ролей получились полноценные и интересные образы. Хотя одно "но" всё-таки есть. Не могу сказать, что повезло Бубнову и Гудееву, которым выпало предварять показ "музыкальной шкатулки", их выход режиссерски поставлен не очень удачно. А в целом - отличное впечатление, которое я бы назвала эмоционально-сложным. Оно мне уже знакомо по "Грозе-грозе", и я поняла, что в последнее время стала очень ценить, когда простыми в общем-то средствами производится сложное влияние на душу зрителя (подозреваю, что не на всякого).
С деньгами не шутят Евгений Марчелли поставил в "Сатириконе" малоизвестного Островского Текст: Ирина Корнеева
Режиссер Евгений Марчелли, экс-руководитель ярославского Волковского театра, поставил в московском "Сатириконе" малоизвестную пьесу Александра Островского "Шутники" с Константином Райкиным в главной роли.
От милого сердцу Замоскворечья середины 60-х годов XIX века там мало что осталось. Ключевой посыл времен Островского - о том, что бедность не порок, но настоящую свободу могут дать только большие деньги, - сверяется с днем сегодняшним. Когда полстраны в кредитах, выдумывать более актуальные акценты и не приходится.
Пьесу, почти не имеющую современной сценической истории (один из редких удачных примеров - в Санкт-Петербурге в театре "Русская антреприза" под руководством Рудольфа Фурманова идет спектакль, принесший ее создателям высшую петербургскую театральную премию "Золотой Софит"), в Москве избавили от любых намеков на вкусный быт Островского. Если не считать финальную сцену свадеб, где мечты о богатой жизни материализуются в новый утрированный интерьер с пальмами в кадках и карикатурно-скульптурными львами...
Учиться ярко "пить чай" и красочно жить на примере московской постановки не получится. В серой по цветовой палитре сценографии все предельно лаконично, костюмы живут своей современной жизнью. А чтобы зритель уж совсем не растерялся в пространстве, из сорока семи пьес, написанных Островским, в новом спектакле "Сатирикона" дайджестом напомнили о "Грозе", "Бесприданнице", "Лесе" и "Снегурочке".
Правда, поспешивших сделать вывод, что в "Шутников" каким-то чудом вместили мир всех самых узнаваемых героев величайшего русского драматурга, ждал сюрприз: Ларису Огудалову с Паратовым и Карандышевым, Катерину с Борисом, Снегурочку с Царем Берендеем и других использовали как кукольных персонажей из пряничного домика.
Их явления народу выглядели вставными трюками, аттракционами - эффектными, но принципиальной смысловой нагрузки не имеющими. Их проблемами дробили основное действие, будто сомневаясь в себе, что главная история и без учета особенностей короткого клипового сегодняшнего сознания способна удержать внимание. И совершенно напрасно.
Островский писал яркие характеры, живые, и во времени они были точные. Евгений Марчелли - мастер запоминающихся психологических портретов - "рисует" их вдохновенно, хоть и лишает истории. Актерские работы там великолепные.
Денис Суханов в образе и костюме богатого купца Хрюкова - роль-шедевр с зашкаливающей амплитудой красок от смачно-гротескных до самых тончайших, акварельно-нюансных.
Марина Иванова - нового образца тетушка Улита Прохоровна Гурмыжская - даже в рамках эпизодических появлений своей героини творит чудеса невероятной человеческой убедительности, увлекая жанром, назовем его условно, трагикомической искренности.
Алена Разживина, ведущая партию двадцатипятилетней Анны Павловны, прекрасно передает развитие характера "пересидевшей" по тем временам в девицах барышни, из страха оставить отца одного не вышедшую замуж - до определенных описанных в пьесе известных событий.
Главный герой вечера Константин Райкин в "Шутниках" играет почти чаплиновскую судьбу.
"Он сам по себе немного клоун, у него данность такая, - считает режиссер. - Мне интересно было попробовать немножечко уйти от его яркой эмоциональной природы в тонкую нежную плоскость, найти трогательный тон звучания роли. Хороший артист может сыграть что угодно, и такой артист-явление, как Райкин, уже сыграл весь главный мировой репертуар. Мне интересно было наблюдать его в образе человека не очень практичного, которому кажется, что он все может, а он не может даже простых вопросов решить. Такой беспомощно-наивный, очень добрый и очень нежный папа..."
И все "380 вольт" энергии Райкина Марчелли действительно направляет в новое русло. Своего Павла Прохоровича Оброшенова Константин Райкин делает очень трогательным персонажем. Бедный чиновник из низшего разряда в отставке, заботящийся о двух выросших дочках Анне и Верочке, продолжает тему сохранения достоинства маленького, социально незначимого человека, который ради счастья самых близких и дорогих ему людей готов на любое унизительное шутовство. И на любое безумное геройство, когда речь идет о защите их чести.
Тему, хорошо исследованную и воплощенную Райкиным как актером в другом спектакле "Сатирикона" "Человек из ресторана" по Шмелеву, в "Шутниках" по Островскому он показывает в новом ракурсе.
Любовь и деньги, богатые благодетели и честные бедные девушки, духовная сила морального и исключительная власть материального, их столкновения остаются в репертуарах театров на века.
Честь и достоинство в "Шутниках" "Сатирикона" побеждают. А любовь к деньгам - выигрывает.
Дословно Евгений Марчелли, режиссер:
"Любовь и деньги находятся в удивительной близости, и трудно сказать, что важнее. Она соглашается выйти за него замуж потому, что он богат, или потому, что он ее любит?.. Наверное, потому, что любит. Но приятно, что он богат…"
Кстати Увидеть "Шутников" на сцене "Сатирикона" в ближайшее время можно 24 и 27 января, а также 7, 12, 17 и 26 февраля.
Отправлено: 23.01.20 10:36. Заголовок: Смотрите 23 января в..
Смотрите 23 января в эфире телеканала ОТР программу «Календарь» c участием актёров Дениса Суханова и Алены Разживиной. Тема встречи — премьера «Шутники».
Евгений Марчелли в театре «Сатирикон» поиграл с пьесами Островского, сочинив спектакль с Константином Райкиным в главной роли.
Пьесу «Шутники» А.Н.Островского для постановки в театре «Сатирикон» выбрал сам художественный руководитель, Константин Райкин. Уже имея в виду режиссера-постановщика — Евгения Марчелли, с недавних пор свободного художника, который в столице буквально нарасхват. Выбор Райкиным именно этой пьесы режиссера, по его признанию, несколько удивил. И впрямь, мало кто эту пьесу и помнит. Хотя сам драматург назвал «Шутников» среди пьес «которые должны быть непременно в репертуаре всякого русского театра, если он хочет быть русским». Ни много, ни мало.
Изначально «Шутников» ставили и в Александринке, и в Малом театре, в советские времена она еще появлялась на сцене, а вот в новые российские — ни разу. Образ маленького человека — вот главная составляющая этой пьесы. А для театра «Сатирикон», и в первую очередь для самого Константина Райкина, тема сохранения человеческого достоинства маленьким человеком всегда была невероятно важна. Вспомнить хотя бы одно из правил его жизни, ставших едва ли не крылатым выражением: «В России надо быть или известным, или богатым, чтобы к тебе относились так, как в Европе относятся к любому». И сразу становится понятен выбор им пьесы «Шутники», сюжет которой, казалось бы, прост и незамысловат.
Это история из жизни «маленького человека» по фамилии Оброшенов и двух его дочерей. Младшая влюбилась, хочет замуж, а жених не просто без денег, а еще и в долгах. Надо его спасать. Вот папенька и прилагает все усилия, чтобы составить счастье своей любимицы, младшенькой Верочки (в этой роли в спектакле поочередно будут заняты актрисы Ульяна Лисицына и Анна Петрова). В общем, пьеса в духе классического психологического театра, где главное — игра артистов. Но в случае с Райкиным в роли Оброшенова и Евгением Марчелли в качестве режиссера-постановщика изначально ожидаешь чего-то этакого. И ожидания оправдывает первое же появление Райкина: артист в клоунских ботинках, под стать которым клоунские же брюки на помочах. Явная отсылка к великому Чарли Чаплину и его героям.
Для Оброшенова главная задача его маленькой жизни – добыча денег на хлеб насущный. И для него проще и легче обывать их, играя роль шута. Этот образ у Райкина получился безупречным. Человек вне времени и вне всяческого сословного звания (у драматурга он был мелким чиновником). Персонаж на все времена. Такова и вся история, придуманная драматургом и по-новому прочитанная создателями спектакля. Где богатые — самодуры, где молодое поколение с презрением относится к людям небогатым, где даже любовь вовсе не некое возвышенное чувство. Чем не наше время? В спектакле все герои в современных одеждах (художник по костюмам Мария Данилова). Но ведь и у Островского сказано, например, о Недоноскове и Недоросткове — «молодые люди, одетые по последней моде». Так что режиссер Марчелли в этом смысле следует прямым указаниям драматурга. Признаваясь, что главная трудность была в том, как решить второе действие (хотя спектакль уместился в одно).
Там Островский вводит в пьесу множество новых действующих лиц, не имеющих к главной истории никакого отношения. И режиссер, отступив от первоисточника, придумал любопытный ход: сыграть отрывки из известных пьес Островского, где речь идет о страстной любви. Так в спектакле появился самый яркий кусок. На возвышении артисты-марионетки в образах узнаваемых персонажей из «Бесприданницы», «Грозы», «Леса» и «Снегурочки». В сопровождении вокального трио и группы музыкантов они по очереди рассказывают свои истории про трагическую любовь, поворачиваясь и перемещаясь по кругу. Все это напоминает фигурки в заводной музыкальной шкатулке , и невольно любовные драмы перестают восприниматься всерьез: «И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг — такая пустая и глупая шутка». Эти строки Лермонтова — своего рода эпиграф к спектаклю с подзаголовком «Любовь и деньги», где все как будто не всерьез, где шутят все. Но если копнуть глубже, не так уж и проста эта «простая история». Попранное человеческое достоинство — вот его главная тема. И еще необъяснимая и неистребимая готовность человека смириться с постоянными унижениями в борьбе за выживание, трактуемая как одно из главных свойств русского национального характера.
Замоскворецкий шут в башмаках Чарли Чаплина Спектакль "Шутники" по пьесе Островского поставили в "Сатириконе" Ольга Галахова
Давно на российской сцене не ставился спектакль, отмеченный таким душевным здоровьем, такой блестящей актерской командой как опытных, так и совсем молодых актеров. Режиссер Евгений Марчелли, спектакль «Шутники»: два с небольшим часа в зале «Планета КВН», где играет премьеру «Сатирикон», проносятся незаметно.
Можно сказать только одно – торопитесь смотреть! И потому, что увидите редкий актерский ансамбль остроумных и чутких к биографиям своих персонажей актеров. Как играют молодые актеры Ульяна Лисицина и Анна Петрова (Верочка), Илья Рогов (Саша Гольцов), актеры среднего поколения Денис Суханов (Хрюков), Марина Иванова (Улита Прохоровна). Стоит пойти и потому, что спектакль полон неподдельного сочувствия к человеку, однако глубоко драматические сцены органически чередуются с комедийными. Наконец, пьеса классика – повод поговорить о нас сегодняшних, но и не забыть, что великий драматург Островский – также повод для театра, опыт обретения особой театральности.
Приходится удивляться тому, как «Шутники» редко ставятся на нашей сцене. Островский и лихо интригу закрутил, и какие роли написал, есть что играть, и 150 лет прошло, как написана эта пьеса, а все, как сказал бы Борис из пьесы «Гроза»: мол, все наше русское, родное, только не привыкну никак.
Вот и главный герой Оброшенов – отставной московский чиновник, которого с изумительным мастерством играет Константин Райкин, до конца не может привыкнуть к тому, что заделали его в шуты. Маска эта помогает ему выжить и вырастить своих дочерей в пучине Замоскворечья. Вроде бы он уж смирился с сей долей, ан нет, и в его сердечке маленького человека наступит бунт. Когда попробуют тронуть последнюю святыню – честь старшей дочери Анны Павловны (Алена Разживина), тут от гнева затрясет униженного и оскорбленного.
Оброшенов Райкина в равной мере – персонаж как Александра Островского, так и Федора Достоевского. Глядя на его отставного чиновника, понимаешь, что мог бы актер сыграть и Мармеладова, и отца Илюши Снегирева Николая Ильича. Привычка быть униженным сближает его с галереей отцов – маленьких людей. Вот только Павел Прохорович не пьет в отличие от непутевых отцов, написанных Достоевским, а унижают Оброшенова все равно. А он-то хлопочет, бегает от одних самодуров-«благодетелей» к другим, чтобы в дом принести копеечку. И ради этой малости готов снести любую обиду, любое невежество. Он привык жить в жестокой насмешке. Он – шут, а вокруг шутники. Только дома он – любимый папенька, не чающий души в своих чадах благородный отец.
Уже в одной из первых сцен Константин Райкин сразу берет быка за рога: его маленький человек мечтает, как они с дочерями разбогатеют по-маленькому. Вот повесят объявление о съеме квартиры в их доме. Глаза актера округляются: он уже видит тех, кто снимет у них жилье. Лицо светится мечтательной радостью, но почему-то не отпускает тревога, глядя на этого человечка, переживающего грезу скромного достатка. А вдруг получится выскочить из кабалы долгов. Да и к младшей жених сватается. Да вот мальчишки богатых озоруют: все время объявления срывают. Тернист в Замоскворечье этот путь в люди.
Подшучивает Райкин над своим персонажем, который хвалит себя за то, что нашел хорошего жениха младшей Верочке. Мимо этого столь понятного свойства маленького человека преувеличивать свои заслуги актер не проходит – он трогательно подсмеивается.
А вот в сцене, когда затравленный шут почти сходит с ума, Райкин как раз не впадает в трагедию, напротив, играется трагикомедия. Когда злой розыгрыш начинающих самодуров – подбросили Оброшенову «куклу», зная, что тому позарез нужны деньги, – обнаруживается, то это почти сводит с ума несчастного. Однако режиссер Евгений Марчелли не позволит играть «трагедь». Радость, что в руках 60 тысяч, обретет материальное выражение. Вот оно, богатство. На сцену вносятся пальмы в кадках, застилается зеленый ковер под траву, выставляются уменьшенные скульптуры львов, куда ж без них. Когда же обман раскрывается, то так же молча все приметы богатства выносятся (сценография – Дмитрий Разумов). Остается только растерянный и поверженный человечек – земля разверзлась. Его отчаяние от зрителя скроют.
Кульминацией роли Райкина станет бунт против купца Хрюкова, который предложил его старшей дочери пойти к нему в «экономки». И вот тут мастерство актера не позволит ему расправить плечи, сыграть человека, вставшего с колен, а искус такой силен, и роль дает такую возможность. Нет, его Оброшенов не негодует как благородный отец, а с новой силой, подобно ребенку, удивляется тому, что нет дна в его унижениях. Дом был последней его крепостью, убежищем. Судьбы девочек не должны пострадать: тень его шутовства не может быть брошена на его дочерей. Он кричит на Хрюкова, но кричит боясь, он топает ногами, а ноги подкашиваются. Он с каким-то удивлением глядит на самого себя, и оттого сцена эта производит сильное драматическое впечатление.
Режиссер Евгений Марчелли соорудил в центре сцены помост для театра Островского, но и сами герои спектакля играют в свой театр. Оброшенов Райкина сродни не только героям Достоевского, но и чаплиновским персонажам. Дело не только в башмаках гротескно больших размеров, котелке, которые носит и московский отставной чиновник, а еще и в редкой способности сострадать персонажу и смеяться над ним, смеяться любя.
Дела шутейные. Спектакль "Шутники" театра "Сатирикон" Премьера спектакля "Шутники" по пьесе А.Н. Островского представлена в Российском государственном театре "Сатирикон" им. Аркадия Райкина Автор: Павел Подкладов
Пьеса "Шутники", по которой режиссер Евгений Марчелли поставил спектакль в театре "Сатирикон", не столь популярна, как другие произведения А.Н. Островского. Между тем великий драматург ее очень ценил, упоминая в числе тех, "которые должны быть непременно в репертуаре всякого русского театра". В конце ХIХ — начале XX века пьеса неоднократно ставилась в России, интерес к ней в отечественных театрах возродился и в последние годы. Главную роль в спектакле "Сатирикона" сыграл Константин Райкин. Старый серый дом, похожий на заброшенный бетонный бункер. Из засыпанных камнями подвальных окон пробивается тусклый свет. Вокруг — мрак: черный металлический гофрированный задник, сверху нависают такие же жутковатые падуги, справа — черная доска со следами сорванных объявлений. Усугубляет унылую картину одинокое деревце, ютящееся среди бетонных балок. Таково изобразительное решение художника-постановщика Дмитрия Разумова.
Появляется странный человек в широченных черных штанах на помочах и белой майке. Нервно размахивает руками, что-то раздраженно бормочет, комментируя объявление о необходимости выключения мобильных телефонов. Голос в динамиках умолкает. Забавный непоседливый маленький человек оказывается трогательным, беспомощным, суетливым горемыкой-подьячим Павлом Прохоровичем Оброшеновым. Он ведет невеселый разговор с дочерью Анной Павловной о своей тяжкой доле, о необходимости угождать богатым, от которых он вынужден "побираться крохами", сносить унижения и изображать из себя шута: "Тот тебе рыло сажей мажет, другой плясать заставляет, третий в пуху всего вываляет". Но Оброшенов оправдывает эти унижения тем, что всегда исправно приносил домой денежки, стало быть, и детей было чем покормить. Теперь, когда пришла худая череда и концы с концами еле сводятся, он даже вынужден сдавать внаём комнату в собственном доме. А тут вдруг младшая дочь замуж собралась! Вдобавок ее благоверный — юный балбес — растратил казенные деньги. Одна надежда на соседа-благодетеля — богатого купца Филимона Протасьича Хрюкова, которого можно ради блага семьи повеселить-потешить своими "ужимками и прыжками". А тот, видя "прогнувшегося" униженного человека, хамеет. И даже доходит до того, что предлагает сожительство его старшей дочери. Та гонит зарвавшегося богатея вон, вслед за ней точно так же поступает и отец. Но купец вдруг одумывается и делает девушке предложение руки и сердца. Все довольны, можно и свадьбу играть.
Казалось бы, незамысловатая на первый взгляд история. Но Евгений Марчелли на протяжении двух с лишним часов действия буквально не дает зрителям продохнуть, обрушивая на них шквал страстей и вовлекая в лихорадочную круговерть событий. Описывать их я не буду, поскольку завзятые театралы без сомнения читали пьесу и знают все ее перипетии. Другие, надеюсь, прочтут. А для третьих пусть станет неожиданностью спектакль, который непременно захватит их не только сюжетными коллизиями, но и стремительным ритмом действия, "взрывоопасной" атмосферой, выверенными мизансценами, скрупулезно разобранными ролями и мощным градусом эмоций.
Непредсказуемая фантазия режиссера не могла не преподнести зрителям сюрприз. Мимолетный эпизод пьесы с шарманщиком и поющей девицей он превращает в уникальный, почти волшебный дивертисмент. На площади городка появляется веселая компания разухабистых уличных музыкантов, аккомпанирующих трем красавицам, одетым в алые сарафаны и азартно распевающим душещипательные городские романсы. А над ними на помосте ярмарочного балагана под эту музыку в медленном хороводе кружатся как будто перенесенные из музея восковых фигур набеленные, наряженные в роскошные костюмы (поклон замечательному художнику по костюмам Марии Даниловой) и похожие на манекенов персонажи. Которые вдруг "оживают" и начинают говорить — подчеркнуто громко, а порой и нарочито манерно. И ты вдруг узнаешь в них любимых героев пьес А.Н. Островского — Катерину с Борисом, Ларису Огудалову с Паратовым и Карандышевым, Несчастливцева с Гурмыжской и Булановым и даже дивную Снегурочку с величественным Берендеем. Все происходящее кажется каким-то странным сказочным сном: вертится карусель, играет гармонь, разряженные отвязные парни поют какие-то скабрезные частушки. Народ в зале хохочет. А у тебя сжимается сердце. Ты понимаешь, что несчастные героини Островского появились здесь недаром: судя по всему, недалек тот час, когда и дочери Павла Прохоровича Оброшенова пополнят их печальную компанию…
Ярко и сочно играют своих персонажей превосходные артисты "Сатирикона" — опытные и совсем молодые. Смешон, немного нелеп, наивен, но добр юный жених Саша (Илья Рогов), плывущий как щепочка по волнам злодейки-судьбы. Забавна, подвижна и чуточку угловата Ульяна Лисицина в роли Верочки — взрослого, немного капризного ребенка, начинающего, однако, что-то понимать в жизни. Тонко, сдержанно и умно играет старшую дочь Оброшенова прелестная Алёна Разживина. Её Анна, взвалившая все заботы по дому на свои хрупкие плечи, не по годам мудра, несуетна и основательна. Она, судя по всему, уже махнула рукой и на свою красоту, и на личную жизнь. Хотя в ней все еще живо свойственное любой женщине желание нравиться мужчинам, пусть даже таким мерзавцам, как Хрюков. Благодаря забавной придумке художника по костюмам, с Анной в мановение ока происходит метаморфоза. Лишь чуточку видоизменив свой внешний вид и превратив унылый черный пиджак в эффектное платье с открытым плечом, милая скромная девушка преображается и становится яркой, привлекательной, обворожительной женщиной! Замечательно играет Алёна Разживина сцену конфликта с Хрюковым, когда вдруг в покладистой, тихой девушке обнаруживается мощный темперамент и жесткий характер!
Размашисто и хлёстко играет Хрюкова Денис Суханов. Его молодой, экспрессивный и внешне неотразимый Филимон Протасьич — архетип скорпиона-бизнесмена всех времен, которому люди, не обладающие приличным капиталом или властью, представляются лишь отщепенцами и "нищебродами", копошащимися у его ног и норовящими выпросить у него денег. В каждом его жесте, в каждой реплике сквозит презрение и брезгливость к этим "тварям, дрожащим", не достойным его милостивого внимания. Он бравирует своим хамством и способен унизить собеседника даже в самом малом, например, во время обычного пересчета денег. (Замечу, что "денежная" сцена придумана режиссером и сыграна Сухановым и Разживиной с большим юмором и иронией).
Константин Райкин в роли Оброшенова с первых минут спектакля ошеломляет чаплинской пронзительностью своего героя, у которого, говоря словами великого поэта, "из-под кожи сочится душа". Надо видеть, какой нежностью светятся его глаза, когда он общается с дочерями и пытается устроить их жизни. Или каким трогательным и смешным он становится, обретая вдруг невесть откуда свалившееся на него шальное богатство. И тут же готов разрыдаться, обнаруживая обман. Или по-отечески утешает несчастного и глуповатого паренька — нашкодившего по пьяной лавочке и не находящего себе места от стыда жениха младшей дочери. Или яростно негодует, узнав о низости богатея Хрюкова, посмевшего сделать его дочери постыдное предложение.
Оброшенов в трактовке Е. Марчелли и К. Райкина — не совсем типичный для Островского персонаж, здесь явно не обошлось без влияния Гоголя, Достоевского, Чаплина (недаром в превосходно придуманной программке спектакля фигурирует фото грустноватого Чарли в котелке). Оброшенов стоит наособицу и в череде грандиозных ролей, сыгранных Райкиным прежде. Хотя, при этом, кажется, что он вобрал в себя черты некоторых любимых зрителями персонажей великого артиста: печального Фарятьева и трогательного Бутона, Джорджа из "Там же, тогда же" и героя "Контрабаса", Скороходова и несчастного шекспировского Лира, etc. Более того, Райкин в "Шутниках" странной и страшной пластикой и звуками, воспроизводимыми Оброшеновым в сцене паясничания перед Хрюковым, передает "привет" даже своему Грегору Замзе — герою уникального спектакля Валерия Фокина "Превращение" по повести Ф. Кафки.
Финал спектакля поразителен. Всё вокруг приходит в лихорадочное движение: надеваются парадные сюртуки, цилиндры, подвенечные платья. В доме Оброшенова появляются вожделенные гипсовые скульптуры, кресла, зеленый ковер-газон и даже рембрандтова "Даная".
Верочка. Что это с нами все шутят?
Анна Павловна. А вот, Верочка, будем жить богато да весело, а главное, не будем ни в ком нуждаться, так перестанут над нами шутить.
Не перестанут. Несмотря на внешне благополучное разрешение конфликта и некое подобие happy-end’а, ты ни на секунду не веришь в чудесное превращение Хрюкова из волка в агнца. Не верит в это и Павел Прохорович Оброшенов. В черном сюртуке с белым бантом и в цилиндре он замирает на авансцене. По обе стороны от него — дочери в белоснежных свадебных нарядах и их женихи. Но губы его дрожат, глаза полны слёз. И ты вспоминаешь веселую ярмарку и кружащихся в хороводе героинь Островского...
Кроме шуток Константин Райкин вышел на сцену в роли шута Марина Токарева
Марчелли поставил первый спектакль после разрушительных событий вокруг ярославского Театра имени Федора Волкова, успешным художественным руководителем которого он был семь лет. Уход Евгения Марчелли обозначил рубеж в истории Волковского театра и в его собственной биографии. Так что премьера в «Сатириконе» — еще и проба новой роли: свободного режиссера.
Режиссер сократил пьесу. И буквально следуя завету Мейерхольда «…в одной пьесе играть всего автора», в центр спектакля вставил особую сцену. Возникает живая картина, стилизованная под музыкальную шкатулку или старинную шарманку. Перед нами группами кружатся главные герои самых знаменитых пьес Островского. Лариса, Паратов, Карандышев — одна группа, Катерина и Борис — другая, Берендей, Снегурочка, Мизгирь — третья. Еще Несчастливцев с группой из «Леса». Всем придан облик многоцветной дымковской игрушки — нарумяненные щеки, нарядные костюмы (Катерина в золотом кокошнике). Вытащив из второго действия пьесы жестокий романс, разложив его на три голоса для трех девушек в красном, режиссер дает центральным персонажам по короткой ключевой сцене. И пока звучит душераздирающая музыкальная история, герои Островского, как заводные фигуры, перемещаются по кругу: так обыгрывается и травестируется их хрестоматийность. Марчелли смог добавить в агрессивную эстетику «Сатирикона», где любят атаковать зал громким звуком и бурным ритмом, новые оттенки, тонкие лессировки характеров.
Островский. «Бытописатель денежной силы» — так обозначил автора, тогда еще не классика, один из его современников. За полтора века с момента написания пьесы «денежная сила» в значении лишь возросла. Диктат материального не только в России, в мире во многом определяет и общественные, и личные отношения. Но хотя Александр Николаевич считал «Шутников» непременной пьесой для всякого русского театра, их сценическую историю длинной не назовешь. В ХIХ веке они шли в Малом и в Александринке, ставили их и позже, но не так, как «Бесприданницу», «Грозу» или «Лес». Подзаголовок «Картины московской жизни» породил громоздкую конструкцию, перегруженную лицами второго и третьего плана. Характеров тут, по сути, два: главный герой — чиновник Оброшенов — и его благодетель — купец Хрюкин (некогда знаменитая роль Прова Садовского). Сюжет: история обнищавшего чиновника, готового на любое пресмыкательство, подобострастие, унижение и шутовство, чтобы прокормить двух своих дочерей.
Райкин играет с какой-то щемящей тихой трогательностью, иногда сбрасывая с себя роль и возвращаясь к собственным интонациям. Его Оброшенов выходит сразу в облике клоуна: белая майка, короткие штаны на лямках, ботинки с приподнятыми и преувеличенными носами (привет Чаплину). «Стал паясничать, рожа обезьянья сделалась…» — говорит он сокрушенно, потешаясь над самим собой. Артист вдруг повторяет движения своего персонажа Замзы из давнего спектакля «Исчезновение» по Кафке, даже его щелкающий звук, на миг становясь почти насекомым.
Драма маленького человека — то, что особенно занимает Райкина на данном этапе жизни. Но кто сегодня «маленький человек», живо ли понятие? Если тот, кто социально уязвим и незащищен, то вся Россия — наш сад имени маленького человека. Замечу лишь:
Райкин, артист, в гении уготованный, как никто способный воссоздавать сложнейшие внутренние пейзажи, в последнее время сосредоточился на более простых. Его право.
Роль в «Шутниках» выстраивает дилогию: похожего героя, официанта, лакея, не утратившего самостояния, Райкин играл в «Человеке из ресторана» по повести Шмелева. В его исполнении Яков Скороходов и Павел Оброшенов — словно бы двоюродные. Здесь (и Райкин выстраивает это исподволь с несокрушимой убедительностью) этот некрупный чиновник, такой виртуозный в самоуничижении, оказывается внутренне вовсе не раздавлен. Что бы ни происходило — укоряет ли он шутников, находит ли фальшивые банковские билеты, готовится ли сесть в долговую тюрьму, — его сохраняет самоотречение, самопожертвование. Мимоходом он роняет: «дрянной старичок… детей кормлю…» Когда находит пакет с банковскими билетами (подбросили), входит домой фертом: за ним рабочие сцены вмиг расстилают ковер травы, ставят фигуры львят, вносят пальмы. Голый дом обретает черты пошлой роскоши. И вдруг оказывается, банкноты — фальшивка. Но не истерика звучит в укоре героя («так не шутят!»), а дальнее, гоголевское, из «Шинели» — «я ведь брат ваш…»
Ансамбль. Шутники — жестокие хипстеры, которые рады издеваться над ближним и слабым. Приметы столичных мальчиков (узкие штаны, белые кроссовки, небрежные шарфы) в последнее время тиражируются сценографами без оглядки и меры. Но они — лишь планктон, фон обстоятельств, спектакль не про них.
Младшим — строптивой Верочке с разбитыми и заклеенными коленками (Ульяна Лисицина) и Саше, влюбленном до глупости, до отчаяния (Илья Рогов) — режиссер дает подробную партитуру, в которой они и забавны, и обаятельны, но истинными, остро сыгранными персонажами Островского выглядит старшая пара — Денис Суханов (Хрюкин) и Алена Разживина (Анна). Богач и выжига, купец-самодур Хрюкин приглядел себе молодую жертву. Старшая дочь Оброшенова все понимает и действует обдуманно: как военную операцию, готовит наряд, обнажает плечо, перетягивает талию, открывает ноги. Она чувствует неодолимую тягу «миллионщика» и рассчитывает на нее. И вот с деловым чемоданчиком Хрюкин уже нарезает вокруг дома круги, обжигается об Анну взглядом, исподволь осматривает, словно обнюхивает, соблазняет деньгами. Торгуется за них, долго считает и, наконец, решившись, зовет в… экономки. Отшатывается, когда ему в лицо бросают только что переслюнявленную пачку. И уходит потрясенный: Анна рыдает.
…Когда отец узнает, как ее оскорбили, хватает стул, готовый крушить все кругом, убьет за дочь. И сразу страшно пугается: Хрюкину по гроб должен и обязан. Его зовут на расправу. «Бедность нас изуродовала, — говорит герой, – подай шляпу!» Вдруг шляпа летит в зал, возникает знаменитый танец Райкина — вызывающий, пластичный, неповторимый. Потом — отправляется как на казнь.
И с криком «молитесь Богу!» вбегает назад. Сламывается, кланяясь дочери до земли. Не неволит, не требует, не заставляет, молит спасти: Хрюкин руки просит, приданое дает в 20 тысяч! От старшей теперь зависит будущее младшей и отца-должника. И Анна вызывающе расправляет плечи — победила. Не в экономки — в жены берут! Отец смотрит на нее, полусогнутый, еще не веря. Торжествует — так строит режиссер, так отзываются ему артисты — главная мораль многих коллизий Островского: самопожертвование выше расчетов, милосердие равно справедливости. Не в богатстве дело. А в победе любви.
— Папенька, я за вас жизнь отдам!
Счастливый конец: объятия, атлас свадебных фраков, цилиндры, белые перчатки, подвенечные платья. И зал встает.
АНТОНИНА ШЕВЧЕНКО ЧАРЛИ САРАФАНОВ И ШКАТУЛКА С ШУТКАМИ «Шутники». А. Н. Островский. Театр «Сатирикон». Режиссер Евгений Марчелли, художник Дмитрий Разумов.
«Шутники» — первая работа Евгения Марчелли в Сатириконе. Эту пьесу Александра Островского ставят, мягко скажем, нечасто. Хотя «картины московской жизни» века давно минувшего кажутся вполне актуальными для века нынешнего. Любовь и деньги все так же важны. Да и задуманный когда-то автором бенефис для актера в роли купца Хрюкова снова стал бенефисом, теперь Дениса Суханова, а, впрочем, тут бенефис сразу двух артистов: второй — безусловного рулевого Сатирикона Константина Райкина в роли отставного чиновника Оброшенова. В этой постановке вообще каждый актер на своем месте.
Приглашенный режиссер Евгений Марчелли и команда театра не оставили критикам простора для размышлений и ассоциаций. Они поместили «мудборд» Марчелли прямо в программку. Тут и кадр целующихся Ромео и Джульетты из одноименного фильма Франко Дзеффирелли, на которых так похожи влюбленные Верочка и Саша; и Чарли Чаплин, чьи носатые ботинки и не по размеру огромные штаны надевает на себя Павел Прохорович, и Майкл Джексон, чью знаменитую лунную походку он с упоением повторит. Да, Павел Прохорович Оброшенов — слегка клоун и еще немного Сарафанов. Над таким хочется и смеяться, и плакать. Вот все посторонние и насмехаются, а свои, родные — жалеют, особенно старшая дочь Анна (Алёна Разживина), которая, как и Нина Сарафанова, взяла на себя роль матери не только для младшей сестры, но и для собственного отца.
Разорившись, Оброшенов научился доставать деньги не самым изощренным способом. Но совсем не из-за корыстолюбия, а от какой-то детской наивности и беспомощности, неспособности постоять за себя. Он, «таковский», прекрасно знает, что от него хотят и ждут властелины мира сего, обладающие капиталом. «Благодетели» любят шут(ник)ов. Он падает на спину и дрыгает руками и ногами, как майский жук на асфальте. Сплошная клоунада! Вот и богатый купец Филимон Протасьич Хрюков, красавец и франт, знающий цену не только деньгам, но и самому себе, не прочь посмеяться и дать за это взаймы. Он здесь не 60-летний старик, а молодой, статный мужчина. По всем фронтам хорош собой, он явно соблазняет женщин не только толстым кошельком. Поэтому Анна уж точно не понесет никаких жертв, выйдя за него замуж в финале. Совсем наоборот, этой Анне повезло! Если Райкин-Оброшенов выделывает коленца, то Суханов-Хрюков воспроизводит пируэты. Он «выносит» себя на сцену и «вносит» в дом Оброшеновых.
Деньги тут, как это часто бывает у Островского, выступают камнем преткновения. Да что камнем — огромным булыжником, способным разрушить любовь, запятнать честь и растоптать достоинство. Оброшенов пытается найти немалые деньги — триста рублей — для Гольцова (Илья Рогов), непутевого жениха своей младшей семнадцатилетней дочери Саши (Анна Петрова). У Островского она уже девушка на выданье, у Марчелли — ребенок в пубертате, с пластырями на коленках, но замуж ей все равно пора, потому что «там» обнимают и целуют, а этого хочется больше всего. Вот только богатые денег не дают, а друзья высмеивают жениха и изобретают очередной розыгрыш, доходя до того, что чуть ли не предают всю семью Оброшеновых позору.
Бедность — не порок, но повод для издевок. А бедняк — и шут, и Арлекин, и просто смех. Из подсчета денег Марчелли создает отдельные полуцирковые номера. То, как человек считает деньги, выдает в нем богача — как в случае Хрюкова, который пересчитывает купюры вальяжно, создавая из этого целый ритуал, в котором важно каждое движение; или бедняка — такого, как Анна Павловна, которая делает это быстро, будто боится, что деньги сейчас вырвут у нее из рук; или юношу — Александр Гольцов пытается сосчитать свои доходы и расходы, путаясь и запинаясь. Гольцов у Евгения Марчелли — будущий Оброшенов. В таком же чаплиновском обличии (широкие брюки, подтяжки, смешные ботинки), он не мог не покорить сердце и Верочки, и всей ее семьи. Он еще совсем молод и не знает, что деньги — это фундамент счастливой жизни. Но даже поняв это однажды, он вряд ли сможет обеспечить себя и свою жену.
Фундамент, не метафорический, а уже самый что ни на есть настоящий, из серого камня — основной элемент сценографии художника Дмитрия Разумова. Он выстроил его в середине широкой сцены «Планеты КВН» и заложил деревянными досками. От этого местом действия оказывается не просто дом Павла Прохоровича, а передвижная скоморошья сцена. Спектакль идет два с лишним часа без антракта и проносится легко и лихо. Но так только кажется. Режиссер делает двойную петлю. Актеры отнюдь не проживают жизни. Они разыгрывают сценки перед публикой. Они почти всегда находятся на самом краю своего дома-сцены лицом к зрительному залу. Персонажи то и дело заискивают перед публикой, требуя внимания, одобрения или аплодисментов. А потом снова делают вид, что никакого театра в театре тут и в помине нет.
Сюда же, разбивая основное действие на две почти равные части, выйдут другие артисты — из кукольного театра. Живые фарфоровые статуэтки, как из музыкальной шкатулки, ведут неспешный хоровод на постаменте-сцене под звуки бродяг-музыкантов. Они разыгрывают финалы известных пьес Островского, будто оттеняя вполне очевидное приближение хеппи-энда. Здесь уже сам режиссер выступает шутником, высмеивая трагические концовки. Среди гротескных вариаций — «Бесприданницы», «Грозы», «Снегурочки» — сильно выделяется «Лес» и его карикатурная Гурмыжская. Ее играет Марина Иванова, которая также отвечает за сестру Оброшенова Улиту Прохоровну. Обе дамы в ее исполнении, как острозаточенные карандаши, которые вот-вот проколют бумагу насквозь, но не делают этого, находясь в руках умелого художника. Выделяясь на фоне других, хоть и комичных, но более сдержанных и сдерживаемых режиссером персонажей, городская сумасшедшая Улита Прохоровна и не более «нормальная» помещица Гурмыжская не сваливаются в фарс, удерживая идеальный баланс.
Контрастно Улите Прохоровне самое холодное и сдержанное действующее лицо — ее племянница. Сильная и волевая (что подчеркнуто в том числе и тем, как лихо она мастерит себе самокрутки), Анна Павловна совсем не похожа на своего отца. Уж она-то не станет унижаться перед «благодетелем» ради денег. Она получит их другим способом, а потом отдаст, почувствовав отдаленный намек на оскорбление и растоптанную честь. Кажется, этим она и возьмет завидного жениха Хрюкова за шкирку и сердце, а когда поймет это, своего не упустит.
Марчелли сдерживает не только актеров, но и себя. В «Шутниках» ему особо негде развернуться: ни провокаций, ни страстей, ни горячности. Взявшись за такого Островского, режиссер бросает вызов самому себе, в чем и признается в одном из интервью. Он как никогда бережен к тексту. Но все-таки иногда нежную простоту Оброшенова и нехитрую подростковую влюбленность Верочки сдабривает открытым, вполне себе физическим и конкретным, влечением Хрюкова и скрытой под одеждой оверсайз сексуальностью Анны. Сцена просьбы денег в руках Марчелли становится сценой соблазнения. Он будто ведет диалог с Островским: мол, нет, не только деньги правят миром, они, конечно, важны и нужны, но решает все совершенно иное. Мощная сексуальная энергетика, будто копившаяся все предыдущие два часа спектакля, сбивает с ног Хрюкова. Преображение Анны режиссер выносит на авансцену. Она переодевается, а практически все же раздевается, красит яркой помадой губы, распускает волосы. Она меняет маску. Она играет в открытую. Ее решимость не дает в себе усомниться.
Решительность — женская черта. Так утверждает Евгений Марчелли. Здесь всем заведуют женщины. Мужчины слишком мягкие, робкие, неуклюжие и несмелые. Даже купец, богач и просто красавец-мужчина Хрюков не знает, как подступиться к Анне, вьется, как шмель вокруг цветка, и только жужжит. Вера, а не Саша, решает, быть ли свадьбе. Анна, а не ее отец, находит деньги. Но все равно без мужчин они никак, надо же кого-то любить, обнимать и целовать. Поэтому от замужества никто не отказывается.
И Анна, которая некогда говорила, что никогда не выйдет замуж, идет за Хрюкова. Теперь не ее семья у него в плену, а он — у нее. А она — хозяйка жизни, которая сама будет шутить над кем захочет и не позволит смеяться над своими близкими.
Отправлено: 02.02.20 20:09. Заголовок: Отсюда Что скажет к..
Отсюда Что скажет купечество: пляшущий Райкин и эротический «Тартюф» Самые интересные театральные премьеры января Влад Васюхин
«Шутники» «Сатирикон»
Константин Райкин продолжает оставаться одним из главных артистов страны, без ложной лести и преувеличений. «Талант его не стерся», говоря словами Бродского, хотя кое-кто в этом и сомневается. Отзывы о премьерных «Шутниках», редко ставящихся «картинах московской жизни» Александра Островского, уверяют: мол, это очередной бенефис Константина Аркадьевича, великого и ужасного. Мол, сатириконовского худрука (он играет отставного обнищавшего чиновника Оброшенова, желающего выдать замуж двух дочерей) в спектакле Евгения Марчелли больше, чем нужно. И, дескать, работая на штампах, Райкин агрессивно подавляет остальных в этой истории про любовь и деньги, унижение и соблазнение.
Может, и так. А можно и поспорить. Во-первых, выкинув из бесхитростных «Шутников» ряд третьестепенных персонажей, режиссер включил туда яркие сцены из четырех самых популярных пьес Островского, и в них Райкин не участвует. Во-вторых, в одной из главных ролей — купца Хрюкова — занят Денис Суханов, по словам Райкина, «редкостно одаренный, с рядом уникальных актерских качеств». И Хрюков здесь вовсе не старик, как выписал его драматург, а мужчина в самом расцвете сил. Чем не конкурент за внимание зрителей? В-третьих, актерский ансамбль, где немало новых лиц, работает энергично, задорно и слаженно. Но, посмотрев на Райкина, танцующего под Майкла Джексона, или на Райкина – Чарли Чаплина, вы признаете его первенство.
Евгений Марчелли поставил в театре «Сатирикон» пьесу Александра Островского «Шутники»
В спектакле, балансирующем между сатирическим шоу и социальной драмой, Константин Райкин играет мелкого отставного чиновника Оброшенова, смирившегося с ежедневными насмешками властительных лиц: унижение для него – почти работа. При определённых обстоятельствах взбунтуется и он – отважится выставить за дверь зарвавшегося купца Хрюкова.
Но «Шутники» не совсем о долготерпении простых людей, уродстве бедности и спасительном вмешательстве любви: чёткости высказывания мешает трудновыполнимое желание вместить в постановку одной хорошей, недлинной и незамыленной пьесы Островского всего автора разом. «Шутники» – первый спектакль, сделанный Евгением Марчелли после ухода с поста худрука Российского театра драмы им. Ф. Волкова в Ярославле. Работа на чужой сцене – всегда вызов, но и сам «Сатирикон» имени Аркадия Райкина сейчас без дома: строительство нового здания превратилось (не по вине театра) в долгострой с неясным исходом, спектакли большой формы играются в расположенном поблизости бывшем кинотеатре «Гавана», где теперь располагается «Планета КВН», спектакли малой формы – в зале Высшей школы сценических искусств (а «Чайку» Юрия Бутусова вернули в репертуар на сцене театра им. Вахтангова, где Бутусов служит главным режиссёром). Бездомность проникла и в «Шутников». Пусть дом, где Оброшенов живет с двумя дочерьми (младшая, Верочка, 17-ти лет – на выданье, старшая же, 25-летняя Анна Павловна, почти смирилась с судьбой старой девы у отца на побегушках), и стоит, и даже, Бог даст, послужит источником скромных доходов (если сдадут комнаты в мезонине),
но об уюте не может быть и речи.
На сцене (художник – Дмитрий Разумов) громоздится отталкивающая серая конструкция: деревянный помост на руинах, бетонные плиты, хлипкое деревце, нависают над всем этим безобразием железные пластины со следами сорванных объявлений: пятую записку о сдаче комнат срывают то ли соседи, то ли их шкодливые дети. Став жертвой розыгрыша – и мнимым обладателем крупной денежной суммы – Оброшенов первым делом станет облагораживать жильё: раскатают ковёр, нанесут зелени в кадках, повесят «Данаю», да всё ненадолго; не жили богато, нечего и начинать.
Первая часть спектакля – сухой, хлёсткий, сердитый, социально острый театр; никакого музыкального оформления; достаточно текста, который в версии Райкина звучит почти яростно.
«Шутников» открывает его дуэт с Алёной Разживиной, играющей Анну Павловну достоверно, человечно и без гротеска даже в самых фарсовых сценах; Оброшенов – будто персонаж из «арии» «Агаты Кристи», «белый клоун, белый мученик, ради смеха пьяно-жгучего будет издеваться над собой». Человек, с которого «сбили форс»: «как спознался с богатыми купцами, там уж всякая амбиция пропала. Тот тебе рыло сажей мажет, другой плясать заставляет, третий в пуху всего вываляет. Сначала самому не сладко было, а там и привык, и сам стал паясничать и людей стыдиться перестал». О комической природе «картин московской жизни» Райкин тоже помнит; в Оброшенове – и озлобление униженного-оскорблённого, и дарованная актёром странная радость от клоунады; ухватившись за реплику Островского «Изломался, исковеркался, исказил себя всего, и рожа-то какая-то обезьянья сделалась», Райкин смягчает горечь монолога смешными обезьяньими ужимками; в шутовстве – своя сила; костюм и пластика делают этого обедневшего чиновника почти чаплинским персонажем.
В первом действии (четырёхактная пьеса играется без антрактов) Марчелли предлагает артистам обычно броского и шумного «Сатирикона» весьма аскетичный театр – и они справляются с ним вполне захватывающе. Молодёжь – Ульяна Лисицына в роли Верочки и Илья Рогов в роли её жениха Гольцова, не по злому умыслу растратившего чужие 300 рублей и теперь отчаянно нуждающегося в запредельной для клерка сумме – чувствует грань между драмой и буффонадой не хуже опытнейшего Дениса Суханова (он играет надменного искусителя-«олигарха» Хрюкова). Гаерство в ладах с реализмом; Марчелли – режиссёр со вкусом к сочному, эротически заряженному, с резкими штрихами представлению (и ближе к финалу «Шутников» он превратит комическую сцену пересчитывания купюр почти в сексуальный акт) – сводит постановочные жесты к минимуму (почти как в одной из своих последних ярославских постановок – камерном спектакле по Эдварду Олби «Нам не страшен серый волк»).
И от такого строгого Островского не оторваться.
К началу второго действия, где сам драматург устраивает дивертисмент у «ворот, где торгуют картинками», Марчелли заносит; то ли убоявшись, что шоу мало, то ли желая удлинить спектакль, то ли чисто из режиссёрского форса, он выводит на сцену «всех» героев Островского.
Странный слом; но поначалу даже радуешься такому неожиданному концерту: Островский – не чужой «Сатирикону» драматург, а среди приглашённых действующих лиц, кружащих словно кукольные фигурки на средневековых часах-курантах, топчется Александр Гунькин, увалень Бальзаминов из старого спектакля Марины Брусникиной.
Однако же это случайность; Бальзаминова не упомянут вовсе, Гунькин окажется Берендеем (что никакого отношения к другому старому сатириконовскому спектаклю – «Стране любви» Райкина по «Снегурочке» Островского – не имеет); вместо мостика из настоящего времени в недавнее прошлое, к истории театра, – бестолковый винегрет, в который нашинкованы карикатурно и поверхностно сыгранные фрагменты разных пьес; вот вам ломтик из «Грозы», вот шматочек из «Леса». Зачем, для чего – не дам ответа. Ритм и драйв, заданные первой частью, серьёзно собьются; хорошо, что не фатально. Будет ещё много удачного, особенно дуэт-дуэль Разживиной и Суханова, но уже в более привычном, балаганном русле.
В центре сцены – громоздящиеся на развалинах подмостки, фоном - холодный задник из нависающих листов шифера. Ощущение бесприютности добавляет одинокая березка неподалеку (сценография Дмитрия Разумова). Бедность, заброшенность и обветшалость - не даром фамилия главного героя Оброшенов. Дом его - место, открытое всем людям и ветрам, хотя лишь здесь герой может почувствовать себя человеком. Сквозь образ эпохи Островского, воскрешаемый только языком и обстоятельствами пьесы, явственно просвечивает настоящее. Герои – современные люди, современна внутренняя логика их поступков. Эти типажи легко узнать несмотря на то, что рисуют их артисты через гротеск, условно. Мелкий чиновник Оброшенов в исполнении Константина Райкина – вообще образ чаплинский, чистый, смиренный клоун, с ранимым и полным любви сердцем.
Как едкая ирония над шаблонным восприятием Островского – вставные китчевые номера, раскрывающиеся перед зрителем, точно музыкальная шкатулка, ярморочный раритет. Здесь кукольные размалеванные персонажи «Грозы» и «Леса», «Снегурочки» и «Бесприданницы» скрипучими неживыми голосами декламируют давно заученный многими поколениями текст о скорбной участи женщины… Нет, Островский не то, чем кажется.
Что-то поменялось, что-то осталось прежним, а патриархальность нашего общества все еще не позволяет полностью изжить убеждение, будто лучший способ для женщины получить то, что она хочет, – это угодить мужчине. В отличие от куколок из музыкальной шкатулки, главная героиня «Шутников» не собирается кидаться в омут или в костер. Самостоятельная с самого начала пьесы, она в итоге спасает жизнь собственной семьи и устраивает свою личную, осознавая единственную возможность – продать себя подороже. Так образ сильной героини обнажает трагедию женщины, все еще воспринимаемой как живой товар в мире состоятельных мужчин.
Впрочем, это лишь одна из тем спектакля, и она не мешает ему быть веселым и увлекательным. Он полон игровых находок и шалостей, стихия которых органична как молодым артистам «Сатирикона», так и их нестареющему мастеру.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 8
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума